Тейн глянул через плечо принца: помимо тех воинов, что стояли рядом с Харедом, на берегу находилось не больше двух десятков дружинников — намного меньше, чем у него. Все они стояли у святилища — девяти выставленных кругом камней, грубо обтесанных, так чтобы придать им человекоподобную форму. Десятый, самый большой камень, покрытый резными узорами, торчал посреди круга. Возле этого камня высился вбитый в землю столб, в тени которого на большой шаткой колоде стояла молодая женщина, с растрепанными светлыми волосами и в рваной тунике, едва прикрывавшей бедра. Шею ее охватывала петля, свисавшая со столба, в подбородок упирался наконечник копья, которое держал один из воинов. Вне круга камней стояла кучка женщин постарше в одеяниях цвета морской волны и ожерельях из ракушек и жемчуга, они хмуро смотрели на обступивших их дружинников. Чуть поодаль виднелось несколько строений из плавника, с крышами из сухих водорослей.
— Что-то не похоже на защиту, — усмехнулся Тейн, — в чем она провинилась?
— Она предрекала мне зло, — ответил Харед, мотнув головой в сторону девушки, — возомнила себя пророчицей. Я решил доказать ей, что провидица она никудышная.
— И что же она напророчила? — небрежно поинтересовался Тейн.
— Всякую чушь, — дернул плечом Харед, — мол, что я не доживу до заката, что явится какой-то воин с востока, который якобы отправит меня к праотцам…
Тейн, обманутый этим ровным, слегка насмешливым тоном, едва успел выхватить меч, когда Харед ударил без предупреждения, едва не пронзив горло принцу Скадвы. Тот в последний момент успел отразить этот выпад, когда Харед, мгновенно изменившись в лице, набросился на принца с такой яростью, что тот, защищаясь, едва не упал обратно в воду. На миг молодой человек поймал взгляд сына Свона и невольно испугался: такой дикой безумной гримасой исказились черты Хареда, когда он, брызжа слюной, набрасывался на Тейна, иступлено выкрикивая одно и то же.
— Я. Не умру. Сегодня. Умрешь. Ты. ТЫ. УМРЕШЬ!!!
— Я не хотел тебя убивать!!! — отбиваясь, кричал Тейн, — будь ты проклят, дурак, я впервые о тебе услышал!!! Я только хотел переночевать здесь!!!
С таким же успехом он мог пытаться убедить налетевший с моря ветер — Харед, ничуть не сбавляя темпа, продолжал бешено атаковать. Вместе с ним в бой вступили его воины, защищая своего принца. Воины Тейна тоже спрыгивали на берег и вскоре низкий берег стал полем жестокой сечи. С лязгом скрещивались мечи, звучали воинственные крики и предсмертные стоны, пока дружинники Хареда отчаянно пытались сбросить в море людей Тейна. Однако тех было куда больше — и недостаток боевого опыта они возмещали яростью, распаленной этим вероломным нападением. Один за другим воины Янтарного берега падали мертвыми, окрашивая красным соленые воды.
Харед, поняв, что проигрывает, пришел в полное безумие: выпучив глаза, он с диким воплем обрушил меч на Тейна, вложив всю силу в один страшный удар. Достигнув цели, он бы разрубил наследника Скадвы от плеча до пояса, но Тейн сумел отбить этот удар, отозвавшийся ноющей болью в руке от плеча до запястья. Скрипнув зубами, Тейн ударил в ответ — и Харед повалился, хлеща кровью из разрубленной ключицы. Бледные губы дрогнули, будто напоследок проклиная своего убийцу, но в следующий миг жизнь уже исчезла из широко распахнутых зеленых глаз.
— Сумасшедший ублюдок, — проворчал Тейн, оглядываясь по сторонам. Бой заканчивался — Гарн, возглавив высадившихся воинов, добивал последних дружинников Янтарного берега. Люди Тейна тоже понесли потери — не менее дюжины человек осталось лежать в набегающих волнах и принц с горечью подумал о том, что эту потерю он понес, едва отчалив от родных берегов. Если так пойдет и дальше — как бы ему не оказаться в Альбе одному.
— Пойдем, посмотрим, — Гарн, с ног до головы залитый кровью, — в основном чужой, — отвлек Тейна от невеселых мыслей. Кивнув, тот зашагал к святилищу, оставляя глубокие следы в рыхлом влажном песке. Здешние жрицы недобро глянули на Тейна, но расступились, когда он прошел внутрь круга. Девушка, стоявшая у столба, также молча смотрела на него — воин, державший у ее горла копье пал вместе с остальными, однако петля еще висела на ее шее и девушка явно старалась не шевелиться лишний раз. Только сейчас Тейн заметил, что и ее руки связаны у нее за спиной. А еще Тейн отметил, что незнакомка поразительно красива — может даже красивее Амалы, несмотря даже на ужасное рубище, кровоточащую ссадину на шее и синяк под глазом. Огромные сине-зеленые глаза, казалось, отражали морскую гладь; спутанные золотистые волосы ниспадали почти до талии; тогда как белоснежное тело, проглядывавшее сквозь прорехи в ее одеянии, поражало своим совершенством. Тонкую шею украшало ожерелье из алых кораллов, похожих на капли крови.
Тейн и незнакомка молча мерились взглядами. Девушка первая нарушила молчание.
— Я не вижу отсюда, — она выразительно повела шеей, — солнце село?
— Нет, — сказал Тейн, глянув поверх ее головы, — но вот-вот сядет.
— Это уже неважно, — алые губы искривила ухмылка, — я предупреждала, что он не доживет до заката.
— Ты пророчица? — спросил ее Тейн, — а знаешь ли ты, когда умрешь сама?
С этими словами он как бы случайно поставил сапог на колоду под ногами девушки, слегка качнув ее. Однако в глазах пленницы не мелькнуло и тени тревоги.
— Я знаю, что я умру не сегодня, — сказала она, — ты не из тех, кто убивает просто со скуки.
— Со скуки нет, — Тейн снова качнул колоду, уже сильнее, — а вот, чтобы избавиться от ведьмы — так запросто. С чего это вы не поладили с ним? — он кивнул в сторону мертвого Хареда.
— Он говорил, что пришел поклониться морским богам, — девушка пожала плечами, насколько ей позволяла поза, — может он и вправду хотел, но лишь пока не увидел меня…
— И что же изменилось тогда? — спросил Тейн, уже подозревая ответ.
— Он хотел взять меня силой, — сказала девушка, — и тогда я сказала то, что ему очень сильно не понравилось. Вот он и решил казнить меня, когда…
— Взять силой? — перебил ее молодой человек, — ты держишь меня за дурака? Даже сын Свона не посмел бы изнасиловать одну из жриц Матери…
— Она не одна из нас, — самая старшая из жриц, высокая сморщенная старуха в темно-синем одеянии и ожерельем из ракушек, оказывается, незаметно подошла к ним.
— Она не наша, — повторила она, — никто не знает, откуда она явилась. Мы нашли ее ночью на берегу: голую, всю в песке и с водорослями в волосах. Мы взяли ее к себе, потому что нам была нужна молодая помощница. Если бы я знала, чем это кончится — приказала бы бросить ее обратно в море.
— И вызвала бы гнев Владычицы, — рассмеялась девушка, — она сама вынесла меня на этот берег и не тебе отбрасывать ее дар.
— Она говорит правду? — спросил Тейн, — откуда ты?
— Издалека, — девушка выпрямилась, пытаясь сохранить равновесие, — с запада.
— С запада, — спросил Тейн, — с Альбы?
— Да.
Тейн подозрительно посмотрел на девушку — откуда бы ей знать, куда он направляется? Впрочем, если она знала, что он убьет Хареда, еще до того, как лодьи Тейна причалили к этому берегу, то может знать и иное.
— Ладно, — кивнул Тейн и его меч перерезал веревку стягивавшую шею девушки. Та, словно обмякла, колода выскользнула из-под ее ног и молодая женщина неловко упала на песок. Тейн сел рядом и, вынув нож, разрезал веревки на ее запястьях.
— Из-за тебя я сегодня потерял тринадцать человек, — сказал он, заставляя девушку подняться на ноги, — смотри, чтобы я не решил, что они погибли напрасно. Как тебя зовут?
— Сарси, — девушка странно посмотрела на него своими глазами цвета моря, — не беспокойся, Тейн, сын Рольфа, ты не пожалеешь о том, что случилось сегодня.
Тейн хмыкнул и, поднявшись на ноги, направился к своим людям, что уже собирали плавник для погребального костра убитым воинам. Сарси шла за ним, лишь на миг задержавшись возле старшей жрицы. Девушка мимолетно сжала ее руку своими тонкими, но сильными пальцами и на лице обеих женщин мелькнула одинаково хищная улыбка.
Дети Волка
В село они пришли на рассвете: едва первые робкие лучи утреннего солнца пробились из-за густых ветвей, как тучи огненных стрел обрушились на сгрудившиеся у реки небольшие землянки. Рыжее пламя весело заплясало на устлавшем крыши мхе и дерне, густой едкий дым устремился внутрь жилищ, удушливыми пальцами убивая толком не проснувшихся сонных людей. Те же селяне, что уже встали поутру, чтобы накормить скотину, сейчас с криками разбегались в лес. За ними с гиканьем и свистом неслись конные всадники, с луками и пиками наперевес. Уже несколько окровавленных тел валялось посреди землянок и осиротевшая скотина мычала и блеяла на разные голоса, пока торжествующие налетчики не выгоняли ее наружу, собирая животных в дрожащую вопящую кучу.
— Вайу! — Одрик резко осадил коня, когда выскочивший из землянки могучий мужик с черной бородищей, хлопая осоловелыми спросонья веками, попытался достать чужака длинной рогатиной с костяным наконечником. Одрик отмахнулся мечом и когда мужик, неверяще уставился на бесполезный обрубок в его руке, ударил клинком ему прямо в лицо. Истекая кровью, селянин осел на землю и копыта боевого коня, протоптались по бездыханному телу. Сам Одрик, наскоро вытерев окровавленный меч, кинулся вслед за убегающей, визжащей от ужаса девкой. Далеко убежать ей не удалось: вскоре рука Одрика сомкнулась на выбившихся из-под платка волосах и он рывком забросил рыдающую пленницу на круп коня. Справа и слева от него раздавались такие же крики и стоны — воины Клана Волка безжалостно убивали взрослых мужчин, но захватывали в плен женщин и детей. Двуногая добыча, вместе со скотом и небогатым скарбом селян, отправится в становище кемеров — как пример того, что бывает с непокорными, не желающими платить дань владыкам степи.
— Хей, Одрик! — рядом остановился молодой кемер — поджарый, с красивым нагловатым лицом и зелеными глазами, делавшими его похожим на лисицу. Это сходство усиливали и рыжевато-каштановые волосы, выбивавшиеся из-под высокого шерстяного колпака.