Она повернулась спиной, задирая тунику и глаза Амалы расширились при виде двух уродливых шрамов, крест-накрест пересекающих спину женщины. Начинаясь от лопаток, два широких алых рубца, изгибаясь будто следы от змеиных тел, оканчивались на пояснице.
— Что же, радуйся, что ты теперь моя служанка, а не ее, — пожала плечами Амала, — я тебя пока даже высечь не приказала. Чем же ты так рассердила королеву?
— Я была ее служанкой — я и еще шесть девушек. Однажды у Баркины пропало красивое ожерелье микенской работы и она обвинила в этом всех семерых. Королева пригрозила, что станет нас жарить на медленном огне, если мы не сознаемся и очень скоро воровка призналась — обычная девка из местных, глупая и вороватая. Однако Баркина сказала, что так могла поступить любая из нас — и приказала вырезать из спины каждой из своих служанок два кожаных ремня и посыпать раны солью. Две девушки потом умерли от горячки и порчи крови, а остальных раздали кого куда — так я и попала в Озерный край.
— Я смотрю эта Баркина по мелочам не разменивается, — усмехнулась Амала, — а что стало с той девкой, которая действительно украла ожерелье?
— Ее Баркина приказала увести в лес, вымазать медом и привязать к дереву, в дупле которого устроили улей дикие пчелы. Они зажалили девушку до смерти, а ее тело так и осталось гнить в лесу. Перед тем, как избавиться от прежних служанок, Баркина накормила нас всех медом взятым с того улья и сказала, что его вкус будет вечно жечь нам губы. Если ее сын пошел в нее — да сохранит Мать Земли и Воды ту, кто станет его женой.
— Сын обычно старается быть похожим на отца, а не на мать, — небрежно заметила Амала, — ты мне надоела, ступай!
Бруна униженно поклонилась и, ухватив поднос с пустой посудой, быстро выскользнула из покоев принцессы.
Короли моря
Лучи восходящего солнца позолотили морскую гладь, на миг отразившись от вычищенных до блеска бронзовых щитов, украсивших борта длинных судов, рассекавших соленые воды. Особенно выделялась шедшая впереди большая лодка с двадцатью гребцами — крепко сложенными мужчинами с соломенными волосами и холодными голубыми глазами, в длинных шерстяных туниках, перехваченных кожаными поясами, и скрепленных бронзовыми фибулами. На шеях у многих виднелись ожерелья из волчьих зубов и медвежьих когтей. Могучие мышцы вздувались на их руках, когда с каждого борта одновременно поднимались десять весел, двигавших судно. Вслед за большой лодкой шло еще три поменьше — всего по пять гребцов с каждого борта и без щитов.
Рольф, король Скадвы стоял на носу головного судна, вглядываясь в сгущавшиеся над морем сумерки.Это был высокий крепкий мужчина со светлыми волосами, выбивавшимися из-под бронзового шлема с изогнутыми рогами. На его правом запястье красовался золотой браслет с алыми рубинами, с шеи свисал бронзовый амулет в виде коня с рыбьим хвостом. Подобный же зверь был вышит золотом и на синем плаще, наброшенном поверх туники.
Голубые глаза пристально наблюдавшие за морской гладью вдруг радостно расширились, когда Рольф увидел поднимавшиеся из моря скалистые берега большого острова.
— Правь к берегу! — крикнул он, обернувшись к гребцам, — да побыстрее, забери вас Хлер!
Гребцы отозвались нестройным смехом, пока король, скинув плащ, спрыгнул с носа, занял пустое место на передней скамье и сам налег на весло. Подмигнул сидевшему рядом молодому человеку — светловолосому и голубоглазому, как и все остальные. Он также носил шерстяную тунику, но в отличие от одежд остальных гребцов, расшитую не цветными нитями, а золотыми. На шее юноши висел на шнурке большой клык кабана.
— Что, устал махать веслом? — спросил его Рольф и юноша выдавил в ответ кривую усмешку.
— Махать мечом мне нравится больше, — сказал он.
— Придется подождать до Озерного Края, — сказал король, — там у тебя будет перед кем показать свою доблесть. Только не увлекайся — королю Борию не понравится, если ты кого-нибудь зашибешь у него на празднике.
— Постараюсь сдержаться, если сам Борий встанет против меня с мечом, — в тон ему ответил юноша и оба рассмеялись. Старший сын Рольфа, Тейн мечтал о славе и богатстве, о великих сражениях, а еще о девах, что с восхищением смотрели бы на его подвиги. Начало своему славному пути Тейн рассчитывал положить на празднике Весеннего Равноденствия. У его отца имелся более приземленный мотив для этого путешествия: в отличие от сына, мечтавшего завоевать руку Амалы, чья красота славилась по обеим берегам моря, Рольф не особо надеялся на брак, что скрепил бы союзом Скадву и Озерный Край. Слишком богат и могущественен был правитель Рудогорья, слишком уж важен был для Бория союз с Мороном, чтобы он мог выдать свою дочь за кого-то иного, нежели за молодого Одрика. Однако и со Скадвой Борий не стал бы ссориться: грозная слава морских королей Скадвы, их сила и богатства заставляла считаться с ними всех правителей по обеим берегам моря. Именно поэтому Борий согласился, чтобы Тейн стал вторым из молодых всадников, сопровождавших Солнечную Колесницу. И одной этой честью Борий не отделается — чтобы Рольф не почувствовал себя оскорбленным, королю Озерного Края придется умилостивить заморского соседа богатыми подарками. Сам король собирался заставить Бория выплатить такой выкуп, чтобы Рольф и его сын не выглядели униженными на празднестве — а уж затем, с богатым приданным, Рольф бы нашел Тейну достойную невесту — в Янтарном краю или средь дочерей лесных вождей северной Скадвы.
Но это все было впереди — сейчас же корабли Рольфа заходили в защищенную утесами укромную бухту. Прямо от берега в море выдавался небольшой причал, возле которого гостей поджидало несколько мужчин в длинных плащах, расписанных знаками Солнца и Неба. Лица их прикрывали маски из позолоченной бронзы. Впереди стоял высокий человек с золотой цепью через всю грудь, увешанной небольшими дисками со знаками Солнечного Креста и янтарными фигурками коней. Голову мужчины венчал высокий головной убор из чистого золота в форме узкого конуса, расписанного повторяющимися солнечными и лунными символами. Вот он снял маску, обнажив узкое костистое лицо с блеклыми серыми глазами и тонкими губами.
— Да светит тебе Солнце, король Рольф! — неожиданно звучным голосом сказал он, когда лодка правителя Скадвы ткнулась носом о причал.
— Да хранит тебя Небо, святейший Норн! — в тон ему откликнулся король и его люди эхом повторили слова благословения. Жрец сдержанно кивнул в ответ, внимательно созерцая причаливавшие одна за другой лодки.С давних пор жрецы Сунны владели островом Борн, иначе именуемым Сун-Ила, Остров Солнца, где находилось святилище Богини Солнца и Бога Неба. Все морские короли Скадвы приходили сюда, чтобы принести жертву и помолиться о победе перед великой битвой или иным грандиозным начинанием.
Недалеко от причала уже ожидала колесница, запряженная двойкой лошадей, тут же паслось и еще несколько скакунов. Король и верховный жрец заняли место на колеснице, Тейну и еще двум жрецам, — видимо помощникам верховного, — подвели коней, тогда как остальным пришлось идти пешком. Скалистые утесы постепенно сменились лесистыми холмами и между них пролегла проторенная дорога. Кое-где стояли причудливой формы камни, под которыми лежали скромные подношения. Временами леса перемежались полями и лугами, где возле тихих речек расположились небольшие села. Местные жители, низко кланялись колеснице, выкрикивая хвалы не только жрецу, но и королю Рольфу: хотя жрецы и считались полноправными хозяевами Борна, его покровителем и защитником был владыка Скадвы.
Вскоре глазам путников открылась обширная низина, где и находилось святилище — круг из массивных белых камней в человеческий рост. Все камни покрывали рисунки кораблей и солнечного креста. Посреди круга стоял большой алтарь испещренный странными узорами — будто кости и иные останки неведомых тварей намертво въевшиеся в серый камень. Вокруг алтаря полыхало кольцо из костров, которые поддерживали жрецы.
Рольф и Тейн сложили внутрь круга свои дары, — золотые и серебряные украшения, искусно выполненное бронзовое оружие, отполированные шарики янтаря и роскошные меха из лесов северной Скадвы. Затем жрецы подвели к алтарю огромного оленя: его рога были позолочены, а белоснежная шкура расписана рунами силы. Быстрым взмахом священного каменного ножа Норн перерезал животному горло, проливая кровь на алтарь и одновременно распевая славу богам.
— Пусть Теус из своих небесных чертогов протянет свою десницу над Скадвой и ее королем. Пусть Сунна, священное Солнце всегда озаряет его путь к славе. Пусть Нерта, Мать Земли и Воды хранит его поля, стада и виноградники. Пусть Близнецы даруют ему удачу в войне…
Сам король стоял рядом с жрецом, зычным голосом распевая священные гимны. Ему вторил и молодой Тейн, прося богов о защите и поддержке. Хвалы богам возносились в темнеющее небо, вместе с рвавшимся ввысь пламенем костров и густым черным дымом. Меж тем другие жрецы уже резали коз и свиней, готовясь к священной трапезе. Вскоре уже освежеванные туши жарились на кострах, распространяя вокруг нестерпимо ароматный запах. После завершения обряда король, его наследник и его воины пировали рядом со святилищем, пожирая огромные куски мяса и запивая его приготовленным жрецами отменным пивом сваренным из пшеницы, меда, болотного мирта и брусники. Захмелевший король, получивший больше всего мяса и пива, громко похвалялся своими прошлыми победами и распевал воинственные песни. Его же сын больше помалкивал, налегая на сочную свинину и втайне мечтая о том, чтобы когда-нибудь превзойти славу отца.
Уже светало, когда погрузившиеся в сон жрецы и воины Скадвы были подняты на ноги оглушительным криком боли и ругательствами. Король Рольф, призывая всех богов, отчаянно молотил мечом по земле, пытаясь попасть по скользившей в траве большой черной змее. Никогда ранее он не жаловался на точность своих ударов, но сейчас змея невредимой, достигла ближайшего леса и растворилась между деревьев.
— Вот ведь проклятое отродье! — выругался Рольф и посмотрел на свою ногу. Плохо завязанный спьяну башмак во сне свалился с его ноги, за что король и поплатился — чуть выше голени плоть буквально на глазах распухала, наливаясь нездоровым синюшным светом. Король Скадвы попробовал ступить на ногу и буквально взвыл от боли.