– Ах, пустяки! – ответила Летиция, продолжая улыбаться Гидеону. – Я всегда рада угодить дочери моей лучшей подруги. Бедняжка Долли, наверное, очень по тебе скучает. Да и Лилиан настояла, чтобы мы объединили твой и ее дни рождения. Она тебя просто обожает. Ей всегда хотелось иметь старшую сестру.
Арлетта улыбнулась.
– Какое совпадение! Мне тоже очень нравится ваша дочь, к тому же я всегда хотела, чтобы у меня появилась младшая сестра или брат. Теперь, когда я познакомилась с Лилиан, моя мечта сбылась.
Летиция просияла и вскоре отошла, чтобы приветствовать очередных гостей.
По случаю вечеринки гостиная была убрана в японском стиле. На столах стояли в вазах цветущие ветки вишни, с потолка свисали бамбуковые светильники, а официантки были наряжены в кимоно и причесаны как гейши. На приглашениях было написано: «Просьба надевать белое или желтое». Правда, большинство гостей все же предпочли более традиционный белый цвет, но отдельные смельчаки рискнули появиться в костюмах персонажей оперы «Микадо»[36]. Что касалось Арлетты, то она надела открытое платье из белого атласа с юбкой до лодыжек и серебристые сандалии. В салоне красоты «Либерти» ей завили волосы и уложили красивыми волнами, так что, по выражению Гидеона, она стала похожа на «королеву серебряного экрана».
– Арлетта! – крикнула из дальнего угла гостиной залы Лилиан. – Ты сегодня просто бесподобна!
Сама Лилиан была в костюме Пьеретты и выглядела совершенно очаровательно в свободном атласном комбинезоне с помпонами вместо пуговиц и густо подведенными черным глазами.
– С днем рождения, детка! – Арлетта поцеловала ее в щеку, пахнущую румянами и жирным театральными гримом.
– И тебя тоже. Просто не верится, что мы с тобой познакомились всего-то год назад. Ты помнишь?.. Мама сделала тебе один из своих ужасных коктейлей, от которого ты мигом окосела. А еще на тебе был кошмарный зеленый костюм! – Лилиан рассмеялась.
– Да, кажется, что это было очень, очень давно, – кивнула Арлетта. – И мой костюм действительно был жутким!
Они засмеялись, потом Лилиан привстала на цыпочки, чтобы поцеловать Гидеона, который, удерживая кончики ее пальцев в ладонях, поглядел на нее сверху вниз и сказал:
– Вы сегодня выглядите просто как картинка, мисс Лилиан.
– Какая картинка? – с подозрением осведомилась Лилиан.
– Картинка, на которой запечатлены свежесть и красота.
Лилиан хихикнула. Комплимент пришелся ей по душе.
– Скажите честно, – продолжал художник, – вы сегодня ожидаете вашего Пьеро?
Она снова улыбнулась.
– Это совершенно не исключено, Гидеон. Кстати, если вы случайно на него наткнетесь, пожалуйста, пошлите его прямо ко мне. Впрочем, не надо… вот он, сам меня нашел! – Ее лицо расцвело еще одной улыбкой, и она протянула руку навстречу удивительно красивому юноше со светло-золотистыми локонами и выбеленным лицом, одетому в костюм Пьеро. – Познакомьтесь, это Филипп… А это Арлетта и Гидеон.
Филипп, как сразу заметила Арлетта, выглядел невероятно юным и невинным и нисколько не напоминал тех искушенных мужчин, с которыми Лилиан регулярно общалась в джаз-клубах и барах Сохо.
– Так-так-так… – удивленно проговорила она, окидывая Филиппа еще одним внимательным взглядом. – Расскажите-ка нам, молодой человек, где вас отыскала наша Лилиан.
Филипп улыбнулся.
– Я живу по соседству.
Арлетта кивнула.
– Понятно. То есть Лилиан не пришлось далеко ходить?
Лилиан и Филипп переглянулись и кивнули, и Арлетта заметила, что они успели взяться за руки, крепко сплетя пальцы.
При виде этой картины Арлетта почувствовала, как у нее в груди что-то перевернулось. Лилиан и Филипп были очень похожи, и не только благодаря костюмам и гриму: у обоих были одинаковые светлые волосы и одинаковые, почти детские лица. Ничего удивительного, подумала Арлетта, что их жизни так легко и просто соединились; в конце концов, они – соседи, и им действительно не нужно было далеко ходить, чтобы найти друг друга. Другое дело – она. Казалось, их с Годфри чувство основано на одних противопоставлениях: белого и черного, британского и вест-индского, к тому же сейчас она была в Лондоне, а он – в Манчестере. Интересно, с кем бы она держалась за руки, если бы не уехала с Гернси? Там, на ее родном острове, не было никакого «по соседству» – лишь несколько каменных коттеджей в долине у подножья утеса, где жили лишь старики, пожилые пары и несколько погруженных в собственные дела молодых семей. И никаких тебе золотоволосых юношей, с которыми она могла бы соединить свою жизнь… Никаких Пьеро, ищущих свою Пьеретту в соседнем дворе. Да уж, останься она на Гернси, и ее, несомненно, потянуло бы к первому же попавшемуся мужчине, способному увезти ее с этого затерянного в море островка, пусть это даже был бы смуглый чужак, изъясняющийся по-английски с акцентом и чудовищными ошибками.
– Мама очень счастлива, – проговорила Лилиан, слегка задыхаясь от восторга. – Отец Фила – самый богатый человек во вселенной, к тому же Филипп – единственный ребенок в семье. – Она рассмеялась, и золотоволосый Пьеро поспешил к ней присоединиться.
– Не самый, – поправил он. – Пожалуй, папа только второй.
– Ну, если твой отец продаст еще один-два автомобиля, то станет самым богатым! – взвизгнула Лилиан, и оба захохотали.
Арлетта, взяв Гидеона под руку, поспешила отвести его в сторону.
– Давай посмотрим, кто здесь есть еще.
Вечеринка уже выплеснулась из залы и заняла не только соседнюю гостиную, но и открытую веранду, огражденную коваными металлическими перилами. Здесь было немного прохладнее, хотя в воздухе пахло старым костром и пряным горячим пуншем, который разливала из большой чаши одетая в зеленое кимоно официантка. Здесь Арлетта и Гидеон провели минут сорок, глотая пунш и шампанское, так что в конце концов у обоих изрядно зашумело в голове. Пробравшись в конец веранды, они наткнулись на двух братьев Лилиан, которые сидели на подлокотниках одного и того же кресла: один поставил ноги на сиденье, второй вытянул их перед собой, разбросав широко в стороны. Братья наблюдали за гостями и время от времени наклонялись один к другому, обмениваясь насмешливыми замечаниями. Увидев приближающуюся Арлетту, старший из братьев удивленно вскинул голову.
– А-а, это ты… – проговорил он. – Забыл, как тебя зовут…
Гидеон слегка сжал локоть Арлетты, словно хотел сказать: «Не волнуйся, я с тобой».
– Меня зовут Арлетта, – сказала она.
Парень щелкнул пальцами.
– Да-да, точно! Арлетта! Арлетта де ла что-то там…
– Здравствуй, Генри, – сказала она, внезапно ощутив ледяное спокойствие. – Ты ведь Генри?
Он кивнул.
– Это Гидеон, мой близкий друг, – представила Арлетта своего спутника. – Вы, кажется, не знакомы?
Генри покачал головой и небрежно пожал плечами.
– Познакомься, Гидеон, это Генри. Младший братишка нашей Лилиан. – Она слегка выделила голосом уменьшительное «братишка».
– Приятно познакомиться, Генри, – сказал художник.
Генри нехотя протянул руку и вяло пожал ладонь Гидеона.
– Взаимно, – протянул он насмешливо. Артур, второй брат, сидевший на соседнем подлокотнике, негромко фыркнул.
Арлетта и Гидеон переглянулись, и в глазах обоих вспыхнули озорные искорки.
– Ну что, Генри, – проговорила она, – я слышала, ты наконец-то закончил школу. Теперь ты, наверное, поедешь учиться в какой-нибудь известный университет? – Говоря это, Арлетта постаралась спрятать улыбку, ибо ей было прекрасно известно: Генри провалился на экзаменах и должен был начать работать в отцовской фирме учеником младшего клерка. Это означало, что юноше придется разбирать почту в отделе корреспонденции, причем совершенно бесплатно.
Генри с негодованием вскинул голову.
– Нет! Я передумал. Я буду работать в отцовской фирме. Им нужна свежая кровь.
Арлетта приподняла бровь, изображая искреннее восхищение.
– О-о, это замечательно! Ты, наверное, будешь много зарабатывать! Твоя мама очень обрадуется.
Под ее взглядом Генри заерзал и едва не свалился с подлокотника.
– Я слышал, тебя произвели в старшие продавщицы, Арлетта, – попытался он ответить уколом на укол. – Поздравляю.
– Да, теперь я – заведующая отделом, – спокойно сказала она. – Самая молодая заведующая за всю историю «Либерти».
Генри слегка пожал плечами, но ничего не сказал.
– И конечно, как заведующая, я получаю очень хорошие деньги, – как ни в чем не бывало продолжала Арлетта. – Конечно, их не сравнить с тем, сколько тебе будут платить в папиной фирме, но мне хватает и на оплату квартиры в Блумсбери, и на все те мелочи, которые так необходимы живущей в Лондоне девушке. Тебе, наверное, тоже хотелось бы иметь собственные деньги, чтобы тратить их на удовольствия?
Генри взглянул на нее исподлобья и буквально вонзил каблук в сиденье ни в чем не повинного кресла.
– Мне не нужны деньги, Арлетта… Сама посуди, ну зачем мне эти гроши?.. – И он с видом собственника показал на дом за своей спиной.
Арлетта дружелюбно улыбнулась.
– Ну да, конечно… Какая же я глупая! Твой отец зарабатывает столько, что может обеспечить и тебя, и твоих братьев… И все же я считаю, что человек должен сам пробивать себе дорогу в жизни. А как ты думаешь, Гидеон?
Гидеон с энтузиазмом кивнул.
– Не могу не согласиться. Как ты знаешь, мои родители владеют половиной Оксфордшира, и тем не менее я… Ну, ты знаешь, чего я сумел добиться.
Арлетта кивнула, награждая Генри убийственной улыбкой.
– Если бы я захотел, – продолжал Гидеон, – то бы мог до конца своих дней жить в родительском доме и абсолютно ни в чем не нуждаться. Но ведь я – мужчина! По молодости лет я не попал на войну, но я знаю, сколько мужчин, которые были моложе, чем я сейчас, отдали свои жизни на полях сражений, сколько мужчин заживо гнили в окопах, сколько мужчин потеряли руки и ноги… Нет, Гидеон Уорсли не таков, чтобы спокойно жить на отцовские средства. Нет, нет и еще раз нет!.. – Он медленно покачал головой. – Я обязательно должен сделать что-то такое, чтобы люди сказали: этот парень и сам по себе чего-то стоит!