— Офицеры в кают-компании собраны.
— Сейчас иду.
Гаврилов отпустил дежурного и на прощанье протянул руку Ане, давая понять, что аудиенция окончена. Но, странное дело, гостья уходить не собиралась.
— У вас есть ко мне еще вопросы?
Аня оглянулась по сторонам, словно боялась, что ее могут услышать посторонние люди:
— Есть очень серьезный разговор...
Командир попросил Лаврова начать совещание с офицерами, и тот вышел.
— Я вас слушаю.
— Уехала я из дому и Васе телеграмму не дала... Так вот, ехала со мной в купе одна женщина, Ириной Васильевной зовут. Приехали мы, стало быть, сюда, и ее на вокзале встретил муж, Тарас Иванович Горбань.
— Знаем такого человека. Главбухом в рыболовецком колхозе «Маяк» работает.
— Так вот, эта самая Ирина Васильевна, поскольку меня никто не встретил, пригласила переночевать в свой дом, — полушепотом рассказывала Аня. — Все было честь по чести. Поужинали мы и легли спать. Мне с дороги не спится, всякие думы, сами понимаете, одолевают. И о маме взгрустнула, и Вася из головы не выходит... Лежу на кровати в чужом доме и никак не усну.
— Можно покороче, — вежливо попросил Гаврилов. — Меня ждут в кают-компании офицеры.
— Так вот, лежу я на кровати, дверь в комнате приоткрыта. Слышу, в соседней комнате Тарас Иванович с кем-то, как мне кажется, нехороший разговор ведет. Говорили они тихо, но я хорошо расслышала, как гость заставлял Горбаня забрать с баржи какое-то снаряжение. Шел разговор о поездке Горбаня в Москву.
— Интересно, — Гаврилов ближе подсел к Ане. — И что Горбань?
— Отказывался доставать снаряжение с баржи, потому как простыл и лезть ему в холодную воду, стало быть, никак нельзя.
— А гость?
— Рыбаком его Горбань называл, мол, приехал сюда по каким-то своим делам... Гость, стало быть, интересовался пограничниками и упрекал хозяина, что пограничники могут в любую минуту оказаться у той баржи. Вот я и смекнула, Сергей Васильевич, что Горбань и евонный гость что-то нехорошее замышляют. Честные люди пограничников опасаться не будут.
— Правильно рассуждаете, — похвалил Аню Гаврилов.
Проводив ее, он снял телефонную трубку — позвонил капитану 1-го ранга Зерцалову:
— Здравия желаю, Григорий Павлович. Капитан второго ранга Гаврилов.
— Сергей Васильевич, вы можете позвонить минут через десять? — ссылаясь на крайнюю занятость, спросил комбриг. — Мне надо срочно решить один вопрос.
— Товарищ капитан первого ранга, дело касается генерала Сергеева.
— Так бы сразу и сказал. Докладывай, что там у тебя?
Гаврилов доложил.
— Благодарю за информацию. Сейчас свяжусь с Сергеевым. Жену мичмана поблагодарите от моего имени за проявленную бдительность.
— Уже поблагодарил. Да... просьбу ее насчет мужа постараемся удовлетворить, хотя мичман Демин будет строго наказан...
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Генерал Сергеев, лежа на диване, дочитывал книгу «Остановка — Берлин». Она увлекла его. В ней описана необычайная ситуация. В конце войны эсэсовский надзиратель из Заксенхаузена Вольфганг Кессель решил попасть в списки погибших, исчезнуть, скрыть свое прошлое. Он инсценирует гибель на джипе, подложив в одежду трупа свои документы. Потом достал документы на имя Йозефа Колля. Боясь разоблачения, он убивает всю семью этого Колля. Затем люди «Йозефа Колля» похитили в Восточном Берлине Гарольда Вайнера, узнавшего в процветающем миллионере бывшего эсэсовского палача, и убили его. А некто Грэль с паспортом убитого Вайнера отправляется в Западный Берлин для того, чтобы факт выезда зафиксировала пограничная служба. И следы заметены: на Востоке убийства вроде бы и не было — человек вернулся, а на Западе его не было на самом деле... В основу романа автор положил реальный случай, происшедший в конце 1966 года. В то время Сергеев отдыхал в ГДР, он прочел в газетах сообщение об убийстве Марии Хагль. Она совершила поездку в ГДР и была найдена убитой возле Шкойдицеркройц — перекрестка автострад, ведущих на юг и на Лейпциг. Выяснилось, что преступление совершил ее любовник, агент западногерманской тайной полиции. Мария узнала об этом, и ему ничего не оставалось, как убить ее. А по документам убитой он вывез в ФРГ другую девушку — Эльке Кампф...
«Ловкач этот Йозеф Колль», — подумал Сергеев. Он встал с дивана и выглянул в окно. Во дворе было светло, как днем. На небе сияла круглая, как арбуз, луна.
— Мария, — окликнул он жену. — Завтра воскресенье, давай махнем по грибы, а? Согласно прогнозу погоды, день будет ясный, солнечный.
— У меня завтра заседание кафедры, — отозвалась Мария Федоровна, печатавшая что-то на машинке в своей комнате. — В пятнадцать часов лекция...
Он подошел к ней, сел рядом в кресло, заговорил шутливым тоном:
— И снова будешь рассказывать, что Мурман — старая русская земля, что человек появился здесь сравнительно недавно. Что стоянки каменного века найдены на морском берегу на высоте тридцать — пятьдесят метров над уровнем моря. Что на Рыбачьем и Среднем полуостровах ученые обнаружили двенадцать древних стоянок... Знаешь, я был недавно около села Поной. Там в саамских стойбищах сохранились остатки жилищ древних людей. Есть у местных жителей каменные топоры, костяные ножи...
Мария, улыбаясь, заметила, что уже побывала и там, и около становища Гаврилово, и у подножия горы Рок-Пахта в Мотовском заливе. Ездила она в те места со студентами географического факультета.
Звонок в коридоре прервал супружеский разговор. Сергеев взглянул на часы — без пяти минут час ночи. Кто бы мог прийти так поздно? Он открыл дверь и увидел на пороге капитана Дмитрия Алентьева. Был тот одет по-рыбачьи: черный плащ, кожаная шапка, высокие сапоги.
— Извините, товарищ генерал, я от Барса. Срочное донесение.
Сергеев провел капитана в свой кабинет, наглухо закрыл дверь.
Алентьев передал генералу все, что услышал от Барса. Тому удалось узнать, что Грейчус живет в Риге. Приехал в отпуск на Север, чтобы узнать, какие тут заработки у рыбаков, можно ли устроиться на траулере рулевым.
— Выходит, романтик! — усмехнулся Сергеев.
— Это еще не все, Иван Васильевич, — улыбнулся капитан Алентьев. — Он говорил о поездке Грейчуса на остров Талый. Там, в гроте, он якобы после рыбалки оставил свои вещи, а теперь их следовало взять. И хотя принес на катер меховой реглан и меховые сапоги, Барс уверен, что он вел радиопередачу.
— Верно, в час ночи нами была перехвачена радиограмма. «Гость» сообщал шефу, что готов принять «друзей». Пока мы не знаем, когда они сюда пожалуют. И вот это меня крайне беспокоит... Что еще у вас?
— Когда катер вернулся к причалу, — докладывал Алентьев, — Грейчус сказал Андрею, брату Феклы, что отнесет реглан и сапоги своему другу, у которого брал на рыбалку. На самом деле он был в доме Горбаня.
— Выходит, теперь нет сомнений, что Грейчус и есть тот человек, который ночью высадился на берег в районе колхоза «Маяк», — сказал генерал.
— Он самый. Фекла пока на судно не ходит, приболела. Андрей устроился на катер, правда, Грейчусу пришлось раскошелиться... Вот так. Кстати, Барс просил на остров Талый никого не посылать, он сам как-нибудь осмотрит грот. Не исключено, что Грейчус ждет с того берега людей.
После раздумий Сергеев спросил, как ведет себя Андрей.
— Грустно ему и нелегко, только что вернулся из лагеря, в кармане — пусто, и если бы не Грейчус, пошел бы воровать рыбу.
Генерал засмеялся.
— Ну, ладно, Дмитрий. Ты, кажется, голоден?
— Долго ждал Барса и заскочить в столовую не смог.
Сергеев вышел из кабинета, попросил жену приготовить что-нибудь поесть, вызвал по телефону машину.
— Интересно, жив ли настоящий Петрас Грейчус? — спросил Сергеев, вернувшись в кабинет. — Надо позвонить в Москву, посоветоваться, то ли они сделают в Ригу запрос, то ли мы.
— Им ближе и сподручнее. — И вновь заговорил о Грейчусе. — Я видел, как он и Андрей Тарасов уходили к острову на катере, но присоединиться к ним не мог.
— А чего присоединяться? Твоя задача вести наблюдение.
— Рыбки захотелось, — пошутил Алентьев. — Ночь я мог бы поспать дома, но Барс велел быть на том же месте. Он сказал, что Грейчус собирается на рассвете убыть куда-то на катере. Но куда — еще не выяснил. Так что побуду у вас с полчаса и — туда. Вы уж извините, что домой к вам зашел. Да, а как дела у Кошкина?
— Все хорошо, — Сергеев выглянул из кабинета. — Ужин готов, Мария?
— И кофе заварила...
Поздно вечером, когда майор Кошкин собрался домой, его вызвал к себе начальник управления.
— Что нового? С Кречетом утром встретились?
Кошкин сообщил, что долго ждал Кречета, но тот не пришел, видно, что-то помешало. Майор был явно озадачен столь поздним вызовом. Может, у генерала появилось что-то новое? Что ж, вполне возможно, к тому же, как сказал майору дежурный по управлению, Сергеев долго разговаривал с Москвой. Больше всего Кошкина мучила неопределенность. И что особенно его настораживало — предстоящая поездка Горбаня в Москву. Зачем он туда едет? Ясно пока одно — эта его поездка связана с появлением чужака с другого берега. Логично, хотя и странно, Горбань собирается в поездку, а чужак остается здесь.
— Федор Герасимович, я прошу вас переговорить с Кречетом. Не видел ли он снова своего ночного «друга». Это очень важно. И еще... Не забывайте о том, что жена мичмана Демина находилась в доме Горбаня, когда туда заходил Грейчус. Это было в тот день, когда она вынуждена была там заночевать. Аня не видела лазутчика, но слышала его голос. Она что-нибудь добавила к своему рассказу?
Кошкин сказал, что Горбань обещал отвезти Аню на своем катере к пограничникам, а утром вдруг сказал ей, что в бачке катера кончился бензин. Но это неправда — катер был полностью заправлен.
— Кстати, Аня — очень наблюдательная и находчивая женщина. Заподозрить в чем-либо Горбань ее не мог.
— Тогда почему он не отвез ее на катере?
— Видимо, не захотел лишний раз показываться на глаза пограничникам.