— Я высказал лишь свое мнение, — также сдержанно улыбнулся флагштурман.
Гаврилов в их разговор не вмешивался. Прав флагштурман: где, как не в море, в плохую видимость, когда над водой стоит туман, учить людей действовать по-боевому, как на войне?
Подошел старпом Покрасов. Он слышал, как комбриг выразил свое неудовольствие, и, хотя прекрасно знал, что Гаврилов ничего не делает на «глазок», все рассчитывает, все продумывает до мелочей, все же посоветовал ему не горячиться, изменить курс.
— Ветер, туман, течение, не ошибся бы штурман? В узкости корабль может снести в сторону... — Покрасов сказал это тихо, стараясь, чтобы его не услышал капитан 1-го ранга.
«Вот и старпом сомневается», — взгрустнул Гаврилов.
Какое-то время он раздумывал, делая оценку нового курса. У него созрела простая и ясная мысль: идти не узкостью, а обогнуть мыс с норда, выйти к дальнему от берега острову и там перехватить судно. Но какие у мыса глубины? Он запросил штурмана, тот ответил: ближе семи-восьми кабельтовых подходить к мысу опасно, там глубины пятнадцать — двадцать метров.
— Со стороны мыса нарушитель нас не ждет, — добавил Озеров.
Гаврилов лихорадочно размышлял над тем, куда вести корабль. Наконец он принял твердое решение обогнуть мыс, а не идти узкостью. И когда доложил о нем Зерцалову, тот повеселел.
— Не смею возражать, по-моему, на этот раз ваше решение правильное, — отозвался капитан 1-го ранга. Комбриг успокоился, довольный тем, что командир «Ястреба» внял его совету.
«Горяч он, — вздохнул капитан 1-го ранга Зерцалов. — Риск важно всегда соизмерять с тем, что тебе предстоит сделать. А он сам себе усложняет плавание».
«Ястреб» полным ходом шел к мысу, оставляя далеко за кормой белый крутой бурун. Тучи висели над самой водой, казалось, что вот-вот они зацепятся за мачты корабля. Пошел снег — густой, липкий. Гаврилов напряженно всматривался в очертания мыса. Увидев корабль, птицы плотной черной тучей взлетели с насиженных мест, море огласилось встревоженным криком чаек, топорков с красно-желтыми клювами, кайр и диких уток. Он немного успокоился, хотя по-прежнему в душе остался горький осадок. Теперь, думал Гаврилов, в бухте комбриг станет уверять всех, что предотвратил в море опасную ситуацию, которую хотел создать командир «Ястреба». Ну и пусть, если об этом зайдет разговор, Гаврилов тоже выскажет свою точку зрения.
«Ястреб» выскочил из-за мыса, и Гаврилов увидел иностранное судно, оно было от корабля в двух-трех кабельтовых.
— Вот и решение нашего спора, — улыбнулся комбриг. — Судно-то не пошло к островам?
— Не пошло? — Гаврилов машинально повторил эти слова, потому что не сразу нашел, что ответить. — Это просто случайность.
— Да, но не случайно то, что судно бродило у Каменных братьев. Возможно, оно работало с подводной лодкой, а сети подняли на борт для отвода глаз. Не исключено, что делалась попытка высадить на наш берег нарушителей границы. Словом, гадать не будем. Я прошу вас, чтобы люди внимательно осмотрели судно. Кто командир осмотровой группы?
— Старший помощник капитан третьего ранга Покрасов.
— Отлично. У него глаз наметан.
Корабельный катер ловко отвалил от борта, и с этой минуты капитан 1-го ранга Зерцалов только и думал о судне-нарушителе. Он стоял на мостике молча, неотрывно наблюдая за катером. В сизом тумане он казался призрачным. Вот катер, качнувшись на волне, подошел к судну, прижался к его борту, и моряки осмотровой группы один за другим быстро поднялись на палубу иностранца. Комбриг остался доволен тем, что Покрасов первым взобрался на судно. Он взглянул на рядом стоявшего Гаврилова и коротко спросил:
— Как идет становление Покрасова как старшего помощника?
Гаврилов, пока шел осмотр иностранного судна, обстоятельно доложил комбригу о работе своего старшего помощника, в целом хорошо отозвавшись о нем как об офицере, обратив внимание на его горячность, стремление самостоятельно мыслить...
В это время из радиорубки доложили, что получено сообщение от капитана 3-го ранга Покрасова об окончании осмотра...
Катер с осмотровой группой подошел к кораблю. Поднявшись на мостик, Покрасов доложил комбригу: на судне-нарушителе ничего не обнаружено. Документы в порядке, порт приписки...
— Они умышленно зашли в наши воды? — в нетерпении перебил его капитан 1-го ранга Зерцалов.
— Никак нет, штурман у них совсем молодой, туман, РЛС вышла из строя, — объяснил Покрасов.
— По-моему, хитрит капитан, — возразил Гаврилов. — Но улик нет, и ничего не сделаешь.
Комбриг пристально вгляделся в худощавое лицо старпома.
— Подозрительного ничего не заметили? — спросил он, вспомнив просьбу генерала Сергеева тщательно осматривать каждое иностранное судно, оказавшееся в наших территориальных водах, особое внимание обратив на команду.
После недолгих раздумий Покрасов ответил:
— Ничего существенного. Кроме, пожалуй, одного: в груде сетей, а не в шкиперской, лежала бухта стального троса, что необычно для рыбаков, оберегающих сети.
Комбриг промолчал.
Под вечер «Ястреб» возвращался на базу. Угрюмый стоял Гаврилов на мостике, ему не хотелось ни с кем-либо говорить, ни что-либо делать. К тому же в рубке все еще находился комбриг. И лишь когда тот спустился в каюту, Гаврилов подозвал к себе штурмана.
— Что скажешь, Озеров, наш курс вел к опасности? Если бы пошли узкостью?
Озеров доверчиво взглянул на командира.
— Риск, естественно, имел место, — откровенно сказал он. — Но ваш расчет был точный, и если в штабе об этом зайдет речь, я так и скажу. Конечно, капитан первого ранга Зерцалов очень даже знающий человек, но в этот раз он поторопился с выводами и... — Озеров умолк, потому что увидел, как сердито нахмурился командир. Штурману стало не по себе, ибо он был натурой чувствительной.
— Спасибо, Игнат Петрович, спасибо. — Гаврилов пожал лейтенанту руку и тут же внес ясность: — Но защищать меня не надо, я не нуждаюсь в этом. И не разрешаю вам в моем присутствии критиковать старшего начальника. По уставу не положено.
— Товарищ командир, я же сам свидетель... — начал было Озеров, но Гаврилов сделал резкий жест рукой, и он тут же осекся.
— Приготовьте лоцию и карту крупного масштаба, я еще раз посмотрю эту узкость, — приказал капитан 2-го ранга.
На другой день в штабе, как и ожидал Гаврилов, состоялся разбор похода «Ястреба». Капитан 1-го ранга Зерцалов без обиняков заявил, что Гаврилов едва не создал в море аварийную ситуацию. Хотел провести свой корабль узкостью, а ведь там, как известно, много подводных камней. Не зря рыбаки в шутку прозвали этот район Бермудским треугольником. Все это Гаврилов выслушал терпеливо и, возможно, не стал бы возражать, если бы комбриг не заявил, что риск Гаврилова в данном случае считает авантюрой.
— Да, товарищи, другого слова я не нахожу...
У Гаврилова недобро заходило сердце. Нет, это уж слишком! Не дождавшись, когда ему дадут слово, он решительно поднялся с места и горячо заговорил:
— Извините, товарищ капитан первого ранга, но я хотел бы сразу расставить все точки над «i».
— Потом, Сергей Васильевич...
— Нет, товарищ комбриг, потом не могу. Свой риск я не считаю авантюрой. Я уважаю вас, товарищ капитан первого ранга, но извините... — Он выждал, не станет ли Зерцалов вновь возражать, но комбриг молчал, и это Гаврилова воодушевило. — Да, я мог бы, сославшись на ветер, туман и прочее, не идти узкостью, что, собственно, я и сделал. Но почему я должен быть пленником природы? Нет, я не хочу следовать утвердившимся канонам. Курс корабля не вел к опасности. В этом легко убедиться, если взглянуть на кальку штурмана. Я взял ее с собой и могу показать. Разумеется, не ради оправдания. У каждого командира свой стиль. Вот вы в бытность свою командиром «Ястреба» в пятибалльный шторм подошли к полузатонувшему сейнеру, чтобы спасти рыбаков. Шторм мог выбросить корабль на камни, навалить на судно, терпящее бедствие, наконец, корабль попросту мог сесть на мель. И все же вы решились.
— Я спасал людей, — подал реплику комбриг.
— Согласен, — все так же горячо, с напором продолжал капитан 2-го ранга. — Но и я спасал людей. Ведь если бы судно высадило нарушителей на берег, то ясно, что там бы с ними вступили в поединок наши ребята, и кто знает, чем бы все это кончилось. Когда враг терпит поражение, он, как змея, готов ужалить любого.
— Но ведь на судне обнаружили лишь рыбацкие сети, а не вооруженных агентов? — не желая так просто сдавать позиции, усмехнулся комбриг.
— Это выяснилось потом, когда на судно высадилась осмотровая группа. Кто мог сказать это заранее и наверняка?..
Комбриг слушал Гаврилова внимательно, в его душе постепенно закрадывалось сомнение — а может, зря он вмешался в его действия? Пусть бы шел узкостью. В крайнем случае, если бы создалась опасная ситуация, он смог бы взять управление кораблем на себя. И потом — чего к Гаврилову придираться, ведь свою задачу он выполнил? Быть может, тут он действительно перестраховался? Однако вместо сомнения в нем пробудилась жажда возразить.
— Кое в чем вы правы, — сказал капитан 1-го ранга. — Однако в главном меня вы ничуть не поколебали.
После совещания, когда все разошлись, Зерцалов задержал у себя Гаврилова.
— А вы кусаетесь! — комбриг вдруг улыбнулся широко и радушно. — Что ж, не смею вас критиковать, а то еще подумаете, что зажимаю вашу инициативу. — И уже тепло добавил: — Может, грубовато я сказал насчет авантюры, но вы не сердитесь. Я не хотел обидеть вас, а сказал то, что думал. Я и теперь уверен, что не следовало идти узкостью. Судно находилось совсем рядом с мысом, а не у островов.
В его словах Гаврилов уловил упрямство, так не вязавшееся с улыбкой на худощавом лице.
— Я считаю, что в столкновении мнений рождается истина. Ну, а если быть откровенным до конца, то ваша строгость меня ничуть не задела. Я просто хочу, чтобы вы знали и мою точку зрения, вот только погорячился. Командиры ведь рождаются не на берегу, а в море, там, где на каждом шагу тебя подстерегает опасность. — Комбриг встал и подошел к окну. — Море, однако, все еще шумит, а? — И Зерцалов с лукавой усмешкой в глазах посмотрел на Гаврилова. — Что, если я снова пошлю «Ястреб» на охрану границы? Не станешь брыкаться?