– Можно сказать и так, – отозвался Снайпер. – Но я рад, что через два дня лететь. К космосу я привык больше.
Селина понимающе кивнула. Когда они сидели в «Белом карлике» после того ее обморока на тренировке, он много рассказал о себе. Его фантастические боевые навыки действительно дорого ему обходились. Провалы в памяти были еще наименьшей ценой. От каждого выхода в «боевой режим» приходилось подолгу восстанавливаться, даже если физически Снайпер не был ранен. Пренебрегать этим значило сорваться в штопор, из которого с высокой вероятностью нет возврата. Но и жить мирной жизнью он попросту не умел. Его нормальным состоянием было то, что у обычных людей называется зашкаливающим адреналином – в бою, в сложном учебном поединке, за рычагом флаера на пределе его возможностей… Селина сама отчасти была такой – и тем сильнее на нее подействовал спокойный рассказ о том, к чему это может привести. Ведь она и правда, пытаясь сравняться со Снайпером, чуть не разучилась существовать вне службы…
Она поймала на себе изучающий взгляд О'Рэйли. Нет, при всем уважении, пусть это останется ее тайной. Она сунулась опасно близко к краю, но справилась. Селина подняла стакан и объявила:
– Кстати, парни, я тоже лечу на Лехану. Прикрою вас, пока вы тамошних донов раскатывать будете… а то и сама поучаствую.
– Это будет очень ценно, – ответил Снайпер. – Ты хороший напарник.
– Благодарю за оказанное доверие, – шуточно раскланялась Селина. Но обрадовалась совершенно всерьез.
17.
30 апреля 3049 года
Первое, что бросилось в глаза Селине на борту «Сирокко» – вылизанный до сияния медблок. Нет, она уже знала, что Габриэль аккуратистка, каких мало, но только сейчас поняла, насколько. В медблоке возился интеллигентнейшего вида темно-русый юноша с зелеными энсинскими «рамочками». Высокий, худой, добрейшие серые глаза, длинные тонкие пальцы – про таких обычно говорят «мечта женщин», хотя лично Селина предпочитала, чтобы над ней не так нависали. Увидев Селину, парень чуть нахмурился:
– Э… я, видимо, не в курсе?
Селина коротко пояснила, что на этом вылете она присоединяется к «Сирокко», капитан согласен. Более того, сам адмирал Андраде дал добро. Селина не стала уточнять, что «добро» заключалось в констатации, что лейтенант Хендрикс все равно пролезет на борт, так что уж лучше взять ее официально. «С твоими подарочками отлично сработается».
– Ну разумеется, не будь капитан в курсе, вы бы не прошли на борт… проклятье, что за чушь я несу. Предполетный осмотр, да.
Юноша начал готовить сканеры, и тут в медблок вошла Габриэль. Лицо ее не выражало ничего хорошего, но Селине она радостно улыбнулась:
– Добро пожаловать на борт. Джон, настройки сканера надо проверить еще раз. И, пожалуй, лейтенанта Хендрикс я осмотрю сама, а вы расскажете мне, что за бардак в ящике с инструментами.
С точки зрения Селины, видевшей краем глаза этот ящик, там царил полный порядок, но кто их разберет, этих медиков. Во всяком случае, Джон явно смутился и принялся там что-то перекладывать.
– Так-то лучше, – одобрительно сказала Габриэль. – Вы еще оцените, как полезно иметь все необходимое на местах и в полной готовности. Я левша, вы правша, у обоих свои рефлексы, и обоим должно быть удобно. Так, Хендрикс… грузись уже… Хендрикс Айзек, Хендрикс Генри… Хендрикс Селина… ты ложись пока.
Она облепила Селину датчиками – очень быстро и легко, прикосновения были почти незаметными. Потом взглянула на экран и стала еще мрачнее, чем была при входе в медблок. «Удавлю!» – прошептала она одними губами.
– А теперь скажите мне, лейтенант, – подчеркнуто официально проговорила она, – кто и с какого перепугу вас отправил на вылет? Нет, я в курсе про разрешение командования, но вам же имплант не так давно снимали. Полагается отдыхать еще минимум неделю. Еще одно такое назначение – я сама приду к адмиралу с вашей медкартой и прочту лекцию об особенностях женского организма.
Смотрела она строго, но во взгляде Селина читала не желание повыделываться, а искреннее беспокойство. И ответила так же искренне:
– Знаете, лейтенант Картье, а точнее – знаешь, Габриэль, я, пожалуй, не буду плести про особые поручения и прочую туфту, здесь все Тени. В свое время я летала в одном экипаже с Нилом Россом. И теперь хочу сама узнать, что с ними сталось.
На какой-то момент в глазах у Габриэль появилась боль, но она быстро справилась с собой.
– Знаю. Доктор Леблан с того же корабля хотел взять меня своей помощницей. Дело было уже почти решенное, но тут пришло назначение на «Сирокко». В результате Леблан взял Кэти Кокс, мою подругу по Академии. Так что я могла тоже быть там.
Взгляд «грозного доктора Картье» теперь был просто грустным.
– Значит так… пьешь вот это, – она пошарилась в каком-то ящичке и выдала Селине маленький контейнер с красными таблетками. – Схему я сбросила тебе на комм. Железо, витамины, ничего особенного. Если что-то идет не так, ты бежишь ко мне резвым нордиканским кабанчиком. В личный файл пишу рекомендацию – от этого импланта отдыхать на неделю больше. За невыполнение вздую. В остальном здорова, к вылету допускаю. Все, свет с тобой, иди.
– Есть! – Селина щелкнула каблуками и направилась к выходу.
– Обожаю людей, которые все понимают с полуслова, – сказала Габриэль ей вслед. – Джон, напоминаю про настройки сканера. Вот, теперь идеально.
В дверях Селина встретилась с коммандером Нуарэ. Похоронное выражение лица к старпому, кажется, приклеилось. Селина отсалютовала и повернула в сторону отведенной ей каюты. Точнее, хотела повернуть, когда до нее снова донесся голос Габриэль:
– Коммандер Нуарэ? Проходите, у нас все готово. Осмотр не займет много времени.
Совершенно традиционные фразы – но холода в них было вложено на пару нордиканских ледников. Селина пожала плечами и ушла.
18.
В целом, конечно, Габриэль была рада снова оказаться на корабле. Все-таки ее место здесь. Дома есть работа над статьями, есть чаепития у Жана с Леоном, есть Флёр… но ее настоящим домом был «Сирокко». Даже несмотря на то, что некоторые сегодня как сговорились портить ей настроение.
Сначала принесло Рефора. Все необходимое он закупил, но опять принялся ворчать про то, что некоторые привыкшие к богатству не умеют считать деньги. Габриэль ядовито поинтересовалась, помнит ли он ее отчет с прошлого вылета. Рефор буркнул что-то невнятное, дескать, это разовое происшествие. Объяснять что-либо Габриэль не имела ни малейшего желания, так что устало отмахнулась:
– Лейтенант, подите вон. Если вас что-то не устраивает, напишите на меня кляузу… ах, простите, официальный рапорт капитану.
Видимо, в этот момент ее лицо выражало желание стереть снабженца в порошок, потому что Рефор предпочел молча исчезнуть с глаз долой. За что Габриэль была ему крайне признательна.
Потом Хендрикс со своим имплантом. Понятное дело, ни капитан, ни адмирал Андраде в такие подробности вдаваться не будут, а сама она не скажет, но нельзя ж так измываться над организмом! Хорошо еще, Селина хотя бы перестала круглосуточно убиваться в спортзале. Правда, Габриэль подозревала, что ее заслуги в этом нет – врачей Хендрикс никогда особо не слушала. Стив ей сам, что ли, мозги вправил? Не в его стиле. Но как бы то ни было, одним риском меньше. Знать бы еще, кто этот имплант ей поставил… и оторвать за такое голову.
Сразу же после Хендрикс явился Нуарэ. Коммандер, как и следовало ожидать, был в прекрасной форме. К великой радости Габриэль, у него хватило ума держаться предельно нейтрально. И не делать мечтательную физиономию при осмотре. Она вспомнила, как обрабатывала ему порезы от «железного снега» после боя с хундианскими пиратами. Процедура, прямо скажем, не из приятных, но коммандер чуть ли не мурлыкал. И Габриэль прекрасно знала, почему. Потому что это делала она. «Мазохист несчастный! Вот случится что-нибудь – пропишу витамины в инъекциях и посмотрю, как ты тогда млеть будешь!». Габриэль отгоняла эти мысли – в конце концов, сейчас коммандер ничего такого себе не позволял. Вероятно, все-таки сделал правильные выводы. И вообще, раз они оба все еще в экипаже – нужно работать вместе. Может быть, за время перелета раздражение утихнет.
По счастью, на этом запас неприятностей кончился. В конце концов, Габриэль была рада вновь увидеть весь экипаж и тем более констатировать, что у всех все в порядке. Дарти подхватил в начале апреля какую-то пакостную простуду, долго не желавшую проходить, но сейчас был в норме. Габриэль выдала ему витаминный концентрат и сама от души рассмеялась, когда он с преувеличенно страдальческим видом влил в себя положенную порцию. У Асахиро о нордиканских приключениях напоминали только очередные шрамы, к Снайперу у Габриэль давно не было никаких вопросов. Дмитрий явился с повязкой на локте – спарринг с тем самым Снайпером. Впрочем, оказался просто ушиб от неудачного падения, за время перелета пройдет бесследно. Экипаж в порядке. Медблок в порядке. А значит, все прекрасно.
19.
Капитан Да Силва привычно обходил корабль перед вылетом и чувствовал, как буквально с каждым шагом настроение улучшается. Нет, отпуск прошел отлично – еще бы всякие адмиралы Андраде не выдергивали в три часа ночи из-за приключений всяких сержантов Фудзисита. А вот, кстати, и он, нож проверяет. Отличная нордиканская сталь, Враноффски знал, что дарить. В общем, Да Силва прекрасно отдохнул во Вьентосе, в кои веки провел время с дочерью, и даже бывшая супруга воздержалась от комментариев по поводу его вечного отсутствия на планете. Еще и Габриэль порадовала пополнением коллекции алкоголя. Не то чтобы капитану жизнь была не мила без спиртного, но в свободный вечер он любил попробовать что-нибудь экзотическое. Да и после отпуска все шло замечательно – пока не пришли известия о Кларке и особенно о Гиллмартине. Да Силва скрипнул зубами. Адмирал, конечно, особо просил без шума и пыли, но он себя уважать не будет, если не поотрывает хоть кому-то из этих леханских сволочей все, что торчит. Можно не лично, но поотрывать надо. За два погибших экипажа они ответят.