И все же атмосфера родного корабля действовала успокаивающе. Сколько бы времени Да Силва ни проводил на планете, только в космосе он чувствовал себя дома. В этом плане он прекрасно понимал Снайпера. Да, с самой первой встречи капитан называл его так. Заочно еще можно было соблюдать официальность, но стоило ему, вот как сейчас, обернуться на звук шагов и взглянуть чуть исподлобья с характерным прищуром – и никакой «сержант Вонг» на ум уже не шел.
– Дорвался до космоса? – усмехнулся Да Силва. Снайпер лишь молча кивнул. Капитан подошел ближе:
– На тебя у меня в этом вылете большие планы. Просто потому что кто, как не ты. Если придется драться, то предельно тихо.
– Обеспечу.
– И… я понимаю, что не все от тебя зависит, но давай по возможности без этого… экстрима? Живым ты нужнее.
Снайпер чуть задержал на нем взгляд. Да Силва ответил тем же. Кто-кто, а он точно глаза отводить не будет. Через несколько секунд оба с коротким кивком разошлись. Они понимали друг друга.
Остальная команда тоже, судя по всему, изрядно засиделась на планете и теперь наконец оказалась в своей стихии. Коул с привычным ворчанием строит техников, Враноффски колдует в рубке для переговоров, Эрнандес уже врос в пилотское кресло, Сьерра на пару с Дарти осматривает шаттлы и довольно цокает языком, Рош возится со стволами всех калибров, Каррера многозначительно разминает пальцы, и судя по ухмылке – как раз представляет отрывание головы Селерену или кому-нибудь из его хозяев. Но капитан все же скорее делал ставку на контракторов – сержант всем хорош, но скрытность – не его конек. Хендрикс явилась на корабль в числе первых и давно отправилась спать в одну из кают экипажа. Правильно делает, силы ей еще пригодятся. Деверо, разумеется, уже медитирует над бортовым компьютером, обмениваясь комментариями с Эрнандесом. А медблок… медблок, разумеется, был в идеальном порядке. Нет, не так. Он сиял стерильнейшей чистотой, хоть сейчас на межпланетную выставку.
Капитан закрыл глаза, которые это великолепие слепило, и открыл их снова. Жди неприятностей. Его старший корабельный врач – и без того уникальная поборница чистоты даже для медика, и до такой степени она вылизывала свою среду обитания, только когда была зла как леханский дон, у которого увели из-под носа парочку миллиардов легких денег. Рефор, что ли, уже успел побывать? Редкой настойчивости персонаж, жаль, что проявляет ее, когда не надо. Он уже успел прийти со своими жалобами лично к Да Силве, на что тот пообещал еще раз показать отчеты с прошлого вылета и прокомментировать, если вдруг лейтенант Рефор запамятовал те события. Снабженцу оказалось мало, он пошел к Коулу и был предсказуемо размазан ровным слоем по машинному отделению, потому что Коул помнит все, что происходит в системах корабля, как будто технические жидкости у него вместо крови циркулируют. Если после этого Рефор рискнул полезть к Габриэль – он форменный самоубийца.
Нуарэ был у себя, заполнял документы. Сказать, что он по-прежнему был мрачнее тучи – значило не сказать ничего. Туча была из тех, которые устраивают ночь среди дня и разряжаются молниями на полнеба. «Тоже мне, после отпуска, – хмыкнул капитан. – Ни его, ни Габриэль, насколько я помню, никакой адмирал Андраде к себе не вызывал!».
Капитан остановился посреди коридора, словно споткнувшись. Габриэль. Которая, насколько он успел увидеть, была ничуть не радостнее коммандера. И вообще последнее время старпом и старший медик явно старались не пересекаться, а когда это все-таки случалось – искры сыпались почти зримо. «Вот только сыплющихся искр на вверенном мне корабле и не хватало, – мрачно усмехнулся капитан. – Тут, знаете ли, в коммуникациях много чего взрывоопасного течет. И радиоактивного».
20.
– Габриэль, – капитан подчеркнуто обратился по имени, – ты закончила с предполетным осмотром?
– Да, капитан. Собственно говоря, только вы и остались.
– Прекрасно.
Пока Габриэль привычно возилась со сканерами, Да Силва вспоминал их первый совместный вылет. До чего же он не хотел брать в экипаж «избалованную дочку миллионеров»! Да еще эта мутная история с повышением, которое чуть не стало исключением из Академии… Но Альберта уперлась, и Да Силва сдался. В конце концов, она уже не раз приводила к нему совершенно безнадежные варианты – один учился в коррекционной школе и стоит на учете за хакерство, второй вообще случайно попал в космофлот, а так художник, третий большую часть времени изъясняется или трехэтажными ругательствами, или командами… А в результате отпетый хулиган оказался одареннейшим связистом, художник прокладывал маршруты, словно картину рисовал, а сквернослов с пудовыми кулаками просто влюбил в себя ударную группу. Может, повезет и на этот раз.
Проверка не заставила себя ждать – в разведывательной вылазке капитан схлопотал пулю в бедро. Прямо скажем, практически в задницу. Лейтенант Картье без тени смущения осмотрела рану и спокойно произнесла:
– Ну что ж, рана неприятная, но ничего жизненно важного не задето, – Да Силва сдавленно хрюкнул в кушетку, вспомнив о наемничьей молодости, когда раны бывали всякие, а корабельные эскулапы любили позубоскалить о сохранности «главного атрибута настоящего мужика». – Капитан, я говорю о бедренной артерии… или вам увеличить дозу анестезии?
Если бы Да Силва в тот момент не лежал ничком на кушетке, он бы зааплодировал. А Габриэль столь же невозмутимо продолжала:
– Если что, я буду рядом. Действие анестетика скоро пройдет, не стесняйтесь обращаться. Впрочем, все, что вам нужно – полный покой. Сюда выведен интерком, так что вы сможете полюбоваться эстетичным зрелищем коммандера Нуарэ на мостике.
– А я, значит, старый замшелый и неэстетичный пень? – фыркнул капитан в кушетку.
– Виновата, капитан, – ответила девушка. – Я не слишком умею выражаться красиво. Вы не пень, а я не хотела вас обидеть, просто рана не та, чтобы отлежаться в каюте. Да и чтобы туда добраться, вам придется пересечь минимум две палубы. На одной ноге и без штанов. Подчиненные адмирала Андраде, конечно, и не на такие подвиги способны, но, честное слово, оно того не стоит.
Тут Да Силва уже был не в состоянии сдерживаться и расхохотался.
– Девочка моя, – проговорил он между приступами смеха, – именно такого медика я и искал.
С тех пор между капитаном и Габриэль установились самые доверительные отношения. И сейчас, в конце концов, ему просто по-человечески было неприятно видеть ее в таком состоянии. Так что, когда Джон Аллен ушел отдыхать перед стартом, по распоряжению самой же Габриэль, капитан обратился к ней:
– Габи, скажи, пожалуйста, где и как тебе перешел дорогу наш коммандер?
Габриэль явственно побледнела и закусила губу, но взгляд капитана выдержала. Час от часу не легче. Что-то явно происходит, но говорить об этом она не хочет. Ну что ж, Да Силва знал свой экипаж не первый день. Он уже замечал, какое лицо делается у Нуарэ, когда он смотрит в сторону Габриэль. «Да чтоб тебя! Будет мне разваливать экипаж – убью на месте!».
– Габи, – капитан постарался вложить в голос всю теплоту, на какую был способен, – я очень тобой дорожу. Ты лучший медик, какой только мог бы у меня быть, клянусь моей простреленной задницей.
Ну вот, хоть улыбнулась. Да Силва продолжал:
– И поэтому я хочу, чтобы на моем корабле тебе было хорошо. Я надеюсь, коммандер не позволил себе никаких… излишеств?
– Нет-нет, – быстро ответила Габриэль. – Другой вопрос, что он… предлагал семейный союз. Я… не считаю допустимым браки внутри экипажа. И раз коммандер отказался от повышения… мне пришлось бы уходить.
– Я тебе уйду! – капитан сам не ожидал от себя такой резкости. – Кажется, кому-то пора напомнить пару пунктов его любимого устава.
– Капитан, – Габриэль потупилась. – Я очень прошу вас… Коммандер Нуарэ хорош как офицер, да вы и сами знаете, и прекрасный человек… но именно, что человек, а люди все делают ошибки. Я не хочу, чтобы из-за меня его карьера полетела под откос. Пусть это не пойдет никуда дальше этих стен, хорошо?
– Ладно, ладно, не съем я его, – усмехнулся Да Силва. – Иди и ты отдыхать, скоро старт.
– Слушаюсь, – голос Габриэль чуть дрогнул.
«Молодец девочка, – думал Да Силва, уходя. – Была бы тупо исполнительная – перевелась бы на другой корабль. Была бы дура – развела бы скандал. А она – верная. И честная. За то и ценю. Но Нуарэ… ну, не ожидал! Ну, дурак! Умный, но дурак!».
21.
Когда поступил вызов от капитана, Нуарэ почувствовал даже что-то похожее на облегчение. Сейчас все прояснится раз и навсегда. Он не сомневался, что капитан вызывает его именно по этому поводу – «Сирокко» только что взлетел, ничего требующего его участия просто не успело бы случиться. Да и чересчур спокойный голос Да Силвы означал, что капитан вне себя. Ну что ж, Нуарэ не будет ничего отрицать. Он попросит только одного: пусть ему позволят завершить это дело. Может статься, все решится само собой, в ближайшем столкновении с леханцами. Если нет… разжалование, трибунал, да что угодно, но после возвращения на Сомбру. Так он и скажет.
Но говорить ничего не пришлось. Точнее, капитан не дал ему такой возможности. Он смерил Нуарэ пристальным взглядом и негромко произнес:
– Коммандер, я очень вас ценю. И не собираюсь лезть к вам в душу, поскольку мы все взрослые живые люди. Но я скажу одно: если мой старший медик переведется в другой экипаж – при всем уважении, я вас пристрелю лично. С глубоким прискорбием. И окажу все посмертные почести. Свободны.
Нуарэ молча отсалютовал и вышел, держа спину безупречно прямо. Хотя на самом деле хотелось биться головой о стену прямо здесь, в коридоре. Или набить кому-нибудь морду. Правда, получалось, что кроме себя-то и некому. И почему только он отказался от повышения? Нет, вот это было бы чистой воды трусостью. Проклятье, в который раз Габриэль повела себя благороднее его самого. Нуарэ не сомневался, что, если бы капитан узнал про энимскую историю – обещанием пристрелить дело бы точно не ограничилось. А значит, или Габриэль ничего не сказала ему, или, по крайней мере, не стала рассказывать все. «Она снова прикрывает меня».