– Ну вот, остаемся, видать, не у дел.
– Да ладно, – примиряюще улыбнулся Сьерра. – Зато это значит, что наши ни во что серьезное не встрянут.
– Это, конечно, радует. Но «Аргест» и «Пассат» я бы кое-кому лично припомнил!
– Я тоже, – внезапно отозвался Да Силва. – Сержант, вас утешит, что вы страдаете не один?
– Я просто счастлив, – буркнул Каррера и ушел в жилой отсек.
25.
Шаттл приближался к планете. Враноффски на секунду вынырнул из своей аппаратуры и окликнул Дарти.
– Значит так, снижаешься до пяти километров, дальше все по моей команде. Если ничего не напутали, должны вывалиться над районом крушения «Аргеста», а там по ситуации.
– Защита в порядке? – спросил Нуарэ. Враноффски усмехнулся:
– Мы вообще не шаттл, мы в лучшем случае маленькое электромагнитное возмущение. Вроде тучки. Дожди тут все равно до поверхности почти никогда не доходят, можно не утруждать себя имитацией.
Дарти невнятно булькнул в приборную панель, но Нуарэ призвал всех к порядку:
– Вторая готовность. Всем проверить оружие.
Снайпер повиновался, хотя не то чтобы нуждался в дополнительной проверке. Он и так знал, что его нынешний пистолет нордиканского производства ощущается в руке как ее продолжение. И просто не может не быть в порядке. Нож лежал в потайных ножнах как влитой, выходя по едва заметному движению руки. И даже непривычный поначалу визор как будто всегда был здесь, Габриэль в очередной раз оказалась права. Тем более что на месте уже точно будет не до него. Хорошо, что времени достаточно, можно спокойно настроиться. Конечно, при необходимости Снайпер переходил в боевой режим мгновенно, но так тратится больше сил. Темницки объясняла, почему. В памяти зазвучал ее спокойный голос, рассказывающий, что происходит при переходе на каждый следующий уровень. Хорошо. Если получается думать об отвлеченном – значит, контроль в порядке, можно не опасаться срыва или неоправданного завышения уровня. Так что почему бы и не подумать о Темницки, тем более что ее холодные голубые глаза (ее прозвали «капитан Айсберг») вспоминались так ясно, словно она и сейчас сидела напротив и анализировала показания датчиков. Именно так прошло много часов осенью и зимой – Темницки вцепилась в Снайпера, потому что такой шанс выпадает раз в жизни, а он охотно согласился участвовать в ее исследованиях – ему было интересно, как работает то оружие, которое он из себя представлял. Пожалуй, будь у него это знание раньше – многих проблем можно было бы избежать или сильно смягчить последствия. В конце концов, если он всегда досконально изучал характеристики попавшего ему в руки пистолета, винтовки или что там еще попадалось (и Рош уже был готов выть в голос) – чем хуже он сам? Рефлексы и интуитивное понимание – это прекрасно, но с информацией они работали лучше. Как сейчас.
Где-то внутри привычно сжалась невидимая пружина, мир стал ярче и насыщеннее. Словно в стрелковом режиме этого самого визора. Только вот на звуки визор не влияет. И чужие настроения не показывает. А сейчас Снайпер ясно видел – и слышал по звуку дыхания – и нетерпение Селины, и спокойное ожидание Роша, и чуть напряженную сосредоточенность Асахиро. Все движения стали предельно отчетливыми. Рош слегка наклонил голову – сейчас он что-то спросит у Селины. Коммандер Нуарэ застыл неподвижно, но рука неуловимо шелохнулась – он хочет еще раз проверить кобуру. Пружина сжалась еще чуть сильнее, готовясь развернуться по первому же сигналу. Снайпер едва заметно улыбнулся. Вот сейчас все было правильно. Дом на Сомбре, Алиса, разговоры с Темницки, тренировки, занятия с Эриком и Костей, полеты на флаере – все это прекрасно, но по-настоящему он жил именно сейчас. Боевой режим, по крайней мере на базовом уровне, не был для него чем-то запредельным, выжиманием всех соков и все в таком роде – это было его нормальное состояние. Так и должно быть. На высоких уровнях реальность становилась еще ярче, но и цена была выше. Темницки говорила, что однажды боевой режим убьет его. Снайпер лишь пожимал плечами – он и так это знал. Организм может не выдержать предельных нагрузок или не среагировать на слишком серьезное ранение. Впрочем, лучше так, чем как Дик Стэнли. К тому же Темницки давала очень оптимистичный прогноз – до недавнего времени Снайпер даже не задумывался, что может прожить настолько долго. Поэтому он отвечал своей обычной фразой: «Пока что я жив и намерен продолжать так и дальше». «У вас неплохо получается», – улыбалась краем губ «капитан Айсберг».
– Пять километров, – сообщил Дарти. – Ари, заранее прости, но здесь садиться некуда – скалы.
– Да чтоб тебя! – сквозь зубы прорычал Враноффски. – Дарти, я не тебе. Садиться здесь нам и не придется. Все глухо, да ты сам видишь. Койоты металл не жрут, так что остается один вариант – эти молодчики тщательно замели следы. Еще бы, корабельный-то передатчик спокойно достает до ближайшего ретранслятора, а там и до Сомбры. Забрали или уничтожили, с-специалисты.
– Живых на корабле, скорее всего, не осталось, – бесцветным голосом произнес Нуарэ.
– Вот же пи… – хотел было выругаться Дарти, но осекся и взглянул на Враноффски.
– Да ладно уж, – мрачно усмехнулся тот. – Во-первых, Леона тут нет, во-вторых, он бы не обиделся. Потому что наш Леон и все прочие, кто любит людей своего пола, называются гомосексуалистами, а сомбриец, который наводит леханскую шваль на сомбрийский же корабль, называется именно так, как ты хотел сказать!
– Что, все-таки и с «Аргестом» Селерен постарался? – Селина даже привстала. Враноффски вздохнул:
– Прямых доказательств у меня нет, но я видел расшифровки. У «Аргеста» были леханские идентификационные коды. Плюс вся та защита, которую сейчас держу я. Если по нему так прицельно ударили с планеты – значит, там кто-то был в курсе, куда смотреть и кого искать. Прежних обладателей тех кодов Кларк раскатал по подпространству. Селерена захватили еще до операции Кларка. Вывод?
– Кишки выпущу, – вместо ответа процедила Селина. Нуарэ промолчал, но его лицо выражало полную солидарность.
26.
– Есть сигнал! – заорал Враноффски. Дарти круто направил шаттл вниз. – Эй, полегче, не в открытом космосе! Тебе говорили не только «быстро сесть», но и «не грохнуть шаттл»!
– Спокойно, не грохну, – за время, что они кружили над Леханой, Дарти уже окончательно освоился и теперь чувствовал себя так, как будто всю жизнь управлял этим шаттлом. Тем более что от «Мистраля» он и правда отличался разве что габаритами. – Так, кажется, вижу я источник твоего сигнала. Точнее, то, что от него осталось. Хорошую площадку выбрали… только, кажется, это им не помогло.
– Продолжайте посадку, – ледяным тоном произнес Нуарэ. – Визоры в солнцезащитный режим, готовиться к высадке.
– Готовность один, коммандер, – спокойно сказал Рош.
Как только люк шаттла открылся, экипаж обдало жаром. Солнце клонилось к закату, но палило все еще нещадно. «Мда, теперь понятно, чего Асахиро стричься отправили. Пофиг, что сам на себя не похож, зато хоть выживет». Сам Дарти не очень представлял, как провести в этом пекле хотя бы полчаса. Лично его не спасло бы и то, что стригся он относительно коротко.
– Есть еще несколько сигналов послабее, – проговорил Враноффски. – Похоже, личные передатчики.
– Лейтенант Хендрикс, сержант Вонг, осмотреть окрестности. Я пойду с вами.
– Есть! – одновременно отозвались два голоса.
Дарти едва слышно выдохнул. Ему очень не хотелось оставаться в стороне, но в глубине души он был рад, что прямо сейчас не надо никуда вылезать.
Селина и Снайпер рыскали примерно минут сорок. Добыли три передатчика и пять личных жетонов. Получив их в руки, Нуарэ помрачнел еще больше, хотя дальше было уже некуда, и проговорил, ни к кому не обращаясь: «Значит, Кларк мертв».
– Больше ничего, – хмуро произнесла Селина. – Останков почти нет.
– Так что – улетаем? – спросил Дарти.
– Еще чего! – рявкнули одновременно Селина и Враноффски и удивленно взглянули друг на друга.
– Мы знаем, что Кларк высаживался с полным составом ударной группы, – пояснил Враноффски. – То есть человек пятнадцать точно было. А здесь куда меньше. Даже с поправкой на койотов – передатчиками они все-таки тоже не питаются. Значит, остальные, живые или мертвые, не здесь.
– Ваши распоряжения, коммандер? – спросил Рош.
Нуарэ молчал, мрачно разглядывая передатчик с шаттла Кларка. Снова подал голос Враноффски:
– Время есть, топливо, я так понимаю, тоже? – он вопросительно взглянул на Дарти, тот кивнул. – Поэтому я бы предложил облететь окрестности чуть более широким кругом… хотя, конечно, последнее слово за вами, коммандер.
– Имеет смысл, – медленно произнес Нуарэ. – Главное, самим не засветиться.
– Будьте благонадежны, не засветимся. Для любой здешней аппаратуры мы просто помехи на линии, а принимаю я только частоты наших космофлотских передатчиков.
– Сколько у нас времени? – коммандер снова овладел собой.
– Да пока у меня мозг не взорвется, – вполголоса хмыкнул Враноффски, а вслух сказал: – Еще пару-тройку часов я защиту точно продержу. Дальше уже вопрос везения. Если кто-то возьмется прослушивать эфир, он может нас обнаружить, но это должен быть очень крутой спец, который к тому же знает, что искать. Совсем исключать такую вероятность я бы не стал, но она невысока.
– Летим, – коротко скомандовал Нуарэ.
– Скорость держи по минимуму, – сказал Враноффски, когда Дарти набрал высоту. – Личный передатчик – штука довольно слабая. Его задача не орать в эфир на всю Галактику, его задача – достучаться до других членов экипажа или, если совсем все плохо, до спасательной экспедиции. Легко проскочить, тем более сквозь такие помехи… тааак, и кто это тут на мою голову?
Дарти покосился в его сторону. На лице Враноффски застыло странное выражение – что-то среднее между желанием свернуть кому-то шею и предвкушением роскошного подарка.
– Эй, с тобой все в порядке? – поинтересовался Дарти.
– Да к нам тут ломятся. Точнее, пытаются. Ладно-ладно, щас у тебя наушники бантиком завяжутся! – сквозь зубы проговорил Враноффски, исполняя на клавиатуре хитроумный ритм.