ятая Лехана из головы вылетит!
– Эль, – она впервые назвала его так. – Мы же все думали, что летим трупы считать. Или покружить над пустыней и вернуться ни с чем. И так сделали больше, чем рассчитывали. Тебя вон, говорят, повышают.
– Да знаю я, – он с досадой махнул рукой. – Просто правда мозги закоротило, хоть об стенку бейся. Какие там повышения, у меня до сих пор цифры в глазах мелькают. И все думаю – а не надо ли было иначе, где можно было бы сработать аккуратнее, на чем этот урод меня поймал, можно ли было от него закрыться…
– Эль, – Селина придвинулась ближе, – ты вне службы существовать умеешь?
Враноффски только что отхлебнул большой глоток, и это было зря. Он поперхнулся, неприличнейшим образом обдав стол веером брызг, и отчаянно закашлялся. Селина от души треснула его по спине. Мда, если она так по голове заедет – и правда мозги вышибет.
– Вот уж от тебя в последнюю очередь ожидал такого вопроса! – отдышавшись, проговорил он.
– А я тут, знаешь, попробовала переключиться, и мне понравилось, – усмехнулась Селина. – Меня, правда, саму не по-детски клинило, но тут мне Стив помог. Теперь вот несу эстафету дальше.
Враноффски отметил, что Селина едва ли не единственный человек в космофлоте, кто называет Снайпера по имени. Кажется, еще Габриэль, но это и всё.
– Не ожидал от вас обоих такого альтруизма, – фыркнул он. Селина накрыла его руку своей и ответила совершенно серьезно:
– Да просто видеть не могу, как ценный специалист и хороший человек себя гробит. Ты ж реально свихнешься, если будешь так застревать в проблеме. Почти месяц прошел, а ты все леханцам помехи ставишь. Я-то своих давно перестреляла, а в кого не попала, – она кивнула на свое плечо, – там Стив прикрыл. Я и заметить не успела. Свет дневной, как подумаю, что не притащи вы эту компанию на Сомбру, мы летели бы на Лехану без них, и я бы сейчас без башки осталась, мороз по коже продирает.
Ее и правда передернуло. Враноффски молчал – невероятно, но в кои веки он вообще не представлял, что сказать. Слишком непохоже это было на привычную «женщину-винтовку». Такую Селину он видел разве что тогда в танце… А она продолжала:
– Я ведь там уже была. Говорю же, не далее как весной меня саму переклинило так, что хоть капитану Темницки сдавайся. Стив заметил и изрядно вправил мне мозги. Не смотри на меня так, я знаю, что он не образец заботы о ближнем. Он просто увидел, что потенциальный боевой напарник страдает опасной фигней. А у меня сейчас опасной фигней страдает друг. Который мне, между прочим, небезразличен.
Враноффски не видел себя со стороны, но, должно быть, сейчас он сильно напоминал маринесского лемура. Размером глаз так точно.
– А что такого? – ухмыльнулась Селина, беря прежний тон. – У тебя очень красивые глаза. Особенно когда ты их не таращишь, как сейчас. Меня впечатлило, как ты держал меня в танце. Ты умеешь… прикасаться.
– Ты со мной флиртуешь? – спросил он, скорее удивленно, чем польщенно.
– А вот это, – она подмигнула, – уже тебе решать.
– Вот уж не думал, что тебе свойственно кокетство, – хмыкнул он. – А как насчет старшинства по званию? Это же неуставняк, Селинчик.
– К чертям терранским неуставняк, – парировала Селина любимым словечком капитана О'Рэйли. – Как минимум, по тебе уже приказ подписан, так что можно считать, что мы в одном звании. В конце концов, имей совесть! Я тебя уже, можно сказать, открытым текстом соблазняю, а ты и ухом не ведешь! И ладно бы ухом, но ты не ведешь ничем другим!
Это сработало. Враноффски секунду молчал, потом заржал, потом просто рухнул физиономией ей на плечо, продолжая ржать.
– Я уже говорил, что мои друзья – злобные ядовитые засранцы? – сказал он, все еще борясь с приступами хохота. – Впрочем, я люблю вас не за это.
– Ну наконец-то, – с облегчением вздохнула Селина. – А то я уже начала думать, что огреть тебя по башке и правда будет лучшим вариантом.
Щелчком пульта она приглушила свет в комнате.
45.
15 июля 3049 года
Иногда Фернандо хотелось ущипнуть себя и убедиться, что это все не сон. С того момента, как Асахиро подтолкнул его на трап сомбрийского шаттла, их словно аккуратно передавали из рук в руки и несли. Сначала доктор Картье и доктор Аллен, потом этот бугай Каррера, который нянчился с девчонками, как со своими, и Дарти, при всей своей бандитской физиономии оказавшийся очень добрым малым. На Сомбре чудеса продолжились – капитан чуть ли не от трапа кому-то позвонил, и к ним подошел моложавый красавец в такой же униформе. Представился капитаном Дэвидом Элдриджем. «Тот самый!» – заверещала Кармен, тыкая сестру в бок. Фернандо понял, о чем они – полперелета твердили о верующем капитане, принадлежащем к Церкви Третьего Завета. По рассказам девчонок это выходили довольно вменяемые ребята. А Да Силва тем временем сказал:
– Дэйв, это и есть мои беженцы и, насколько я понял, твои единоверцы. Я в делах вашей общины понимаю как свинья в апельсинах, к тому же меня сейчас со всеми этими рапортами на части порвут. Прости уж, что напрягаю в отпуске…
– Жоао, – мягко улыбнулся Элдридж, – для хороших людей не жалко. Тем более что и напрягаться не пришлось. Помнишь моих соседей, биологов? Они сейчас в отъезде, болотную фауну изучают. Как раз хорошо бы, чтобы месяц-другой кто-то присмотрел за квартирой, а там уже мы с Юной общину поднимем. Она, конечно, скорее во Вьентосе всех знает, но в столице, я думаю, твоим подопечным будет проще.
Фернандо поспешил заверить, что на чужой шее сидеть не привык и снимет жилье, как только разберется, что тут и как. По дороге Элдридж объяснил, что сейчас они находятся в столице Сомбры под названием Штормград, а Вьентос – это второй по величине город, который расположен на морском побережье, и туда в основном все ездят отдыхать. А еще там живет его племянница Юна, пастор местной общины. Чудес уже случилось столько, что Фернандо не удивился даже женщине-священнику. В Штормграде, продолжал Элдридж, священников даже два, пастор Серхио и пастор Томмазо. Впрочем, Фернандо, хотя и был скорее верующим, дорогу в церковь в последние годы стал забывать. Его больше интересовало, где лучше обосноваться. По всему выходило, что в столице. Вьентос этот, может, и хорошее место, но под бары там уже давно должен быть расхватан последний подвал. Да и опять куда-то срываться… лучше уж остаться в пределах одного города.
Не успели Фернандо с девчонками осмотреться, нагрянул Ариэль Враноффски и потащил знакомиться со своим отцом, а заодно и со всем остальным семейством. Пока Алек Враноффски объяснял Фернандо, как ему оформить вид на жительство и сомбрийское гражданство, а также взять кредит на открытие бизнеса и получить нужные лицензии, девчонок взяла под крыло Алиса, двоюродная сестра Ариэля. Оказалось, она, как и Эстелла, обожает кукол и сама шьет для них наряды, да и вообще собирается стать модельером. Словом, все дела давно были решены, но девчонок Фернандо еле увел, и то ближе к ночи и под причитания «ну пааап! мы такую коллекцию начали рисовать!». Кукла Асунсьон, которой так и не удалось аккуратно приклеить ногу, была объявлена пострадавшей от злобных донов и снабжена игрушечными костылями. А главное – Эстелла наконец перестала расстраиваться, что разбилась любимая кукла. Алиса взяла с девчонок клятвенное обещание приходить еще.
Дальше – больше. Фернандо уже готовился сражаться с бюрократией, а то и отвечать на неудобные вопросы о своем происхождении, а в результате через месяц обнаружил себя в съемной квартире, с сомбрийским видом на жительство, новехоньким удостоверением личности и договором аренды на симпатичный подвальчик, над которым уже красовалась вывеска «Кактус». Теперь можно было спокойно переводить средства с того счета, который он так старательно прятал от донов, и планировать открытие. А тут еще зашла та самая Селина Хендрикс, что так лихо отстреливала леханцев, и привела с собой рыжую красотку в клетчатой рубашке.
– Моя псевдосестра, Люси Хендрикс. Ну… считайте, сводная, – пояснила она. – Опытный бармен. Предыдущее заведение закрылось, ищет работу.
Люси с ослепительной улыбкой кивнула. Через пять минут они с Фернандо ударили по рукам – кого-то вроде нее он и видел за стойкой, когда думал о своем баре. Та же Люси привела к нему пару крепких ребят – следить за порядком и выставлять не в меру набравшихся клиентов освежиться. Фернандо уже устал протирать глаза – даже для сна все складывалось слишком удачно. Но, похоже, они с девчонками все же выиграли в эту лотерею.
Открытие бара Фернандо приурочил к местному празднику – дню середины лета. Считать разницу в календарях он даже не пытался. Прибавили месяц-другой, убавили – да и черт бы с ним. Лехана кончилась. Последним напоминанием о ней стал местный юрист Эмилио Агилера, так он и сам в свое время с той Леханы сбежал впереди собственного мата. Они с Фернандо встречались по вопросам лицензий, покрыли донов в много этажей, пожелав каждому по десятку кактусов в задницу, и разошлись практически друзьями.
А сейчас Фернандо смотрел на зал своего бара, полный народа в космофлотской форме, и в который раз не верил своим глазам. «Это тот, кто спас Росса. Единственного выжившего в леханской операции», – сказал незнакомый голос. Фернандо чуть наигранно раскланялся, но тут же с радостным воплем кинулся к дверям – на пороге возник, собственно, Нил, все еще опиравшийся на трость. Они обнялись, и Фернандо обернулся к залу:
– Эй, народ! На правах хозяина этой лавочки предлагаю тост! За то, что вот этот парень мало того что сам не сдох, так еще и вытащил сюда нас!
Компания дружно чокнулась и выпила до дна. По залу метнулся рыжий сполох – Фернандо уже начинал подозревать, что в Люси где-то встроена пара реактивных двигателей. Во всяком случае, перед всеми снова стояли полные бокалы и рюмки. Нил призвал народ подвинуться, расчищая место себе и Фернандо. Его засыпали вопросам, как все было. Фернандо отхлебнул виски и принялся рассказывать.
– И тут вылезают на меня эти трое. Вы мне, ребята, больше не заливайте про ваши мирные нравы – два раза пристрелить пытались! Ну ладно, объяснились, этот вот индивид весь в счастии. И тут этот самый Снайпер, который, конечно, боец крутой, но если я с ним больше не буду пересекаться, я не очень огорчусь – в общем, огляделся и в окно. А мы через пять минут выходим – а там, оказывается, засада была. Только теперь эта засада лежит себе тихо и больше ни на кого не выскочит.