Словом, когда Готье не читал и не слушал байки Дарти (картинно округляя глаза к большому удовольствию последнего), он приходил в кают-компанию и пил травяной чай в обществе Габриэль, если она была свободна. Сегодня разговор зашел о музыке, и Габриэль, к своему удивлению, даже сумела поддержать беседу – спасибо Флёр! Готье поделился с ней своей обширной библиотекой, поскольку интересовался он, похоже, всем. В недрах его планшета можно было найти и работы по истории оперы, и справочник по маринесским лекарственным травам, и романы о первых колонизаторах Сомбры, и даже кое-что из терранской докосмической литературы. Вот и сейчас Габриэль отправилась на смену с нордиканским романом об установлении монархии – и с прекрасным настроением.
В дверях появился силуэт Асахиро. Габриэль улыбнулась – теперь его опять легко узнать даже со спины и против света. Поскольку с длинными волосами на всем корабле ходил он один. Очень непривычно было видеть его с уставной стрижкой, когда летели на Лехану. Но теперь он снова отпустил волосы, пусть пока и не до прежней длины. Габриэль даже хихикнула про себя, представив возможные комментарии сержанта Карреры, но быстро спохватилась: Асахиро не из тех, кто по доброй воле придет в медотсек.
– Что-то случилось? – спросила она, нахмурившись.
– Нет, все в порядке. Но вы же сами просили зайти.
– Ах да, – Габриэль быстро сверилась с записями, – ревакцинация, не успели на планете. Заболеваний нет, аллергических реакций нет… Да вы садитесь, сейчас все сделаю.
Возясь с инъектором, она не могла не съязвить:
– Вы меня так больше не пугайте. Я же знаю, что обычно вас ко мне силком не затащишь!
– Год назад затащили же, – улыбнулся Асахиро. – Помнится, я даже не сопротивлялся.
– Еще бы вы попробовали… Так, давайте руку.
Вакцина от болотной лихорадки, даже усовершенствованная – довольно неприятная штука, так что на случай внезапной реакции Габриэль попросила Асахиро задержаться. С демонстративно покорным видом он откинулся на поднятое изголовье кушетки, наблюдая, что делает Габриэль. Они почти не разговаривали – так, изредка перебрасывались парой слов. Но в его присутствии было очень спокойно и комфортно. Словно у Габриэль вдруг завелся старший брат – такой же, как она сама, сдержанный, прямолинейный и сохраняющий лицо в любых обстоятельствах. Они очень сдружились уже в первые недели, но он так и звал ее только полным именем и на «вы». Как и она его. Это было что-то вроде негласного договора – уважать друг друга и не лезть в душу.
Положенные по инструкции полчаса прошли, Габриэль выдала Асахиро рекомендации и список симптомов, с которыми надо бросать все и бежать к ней, и напомнила про витаминный концентрат. А напоследок сказала:
– Рада вас видеть в привычном облике. Я понимаю и разделяю требования сержанта Карреры, но со стрижкой я вас порой не узнавала.
– Каррера ворчит «опять лохмы отрастил», но не более того, – усмехнулся Асахиро. – Мне самому так привычнее. И, если я правильно помню, на Маринеске не жарко.
– Теплее, чем на Сомбре, но климат очень приятный. Надеюсь, успеем еще раз им насладиться.
Асахиро ушел. Габриэль вернулась к наведению порядка в записях и поймала себя на том, что улыбается. Злость и горечь леханской истории притупились, превратившись в грусть о тех, кого не вернуть. Но их действительно не вернуть. Зато жив Росс, жив и практически невредим весь экипаж «Сирокко», а о девочках Оливейра Габриэль каждый раз вспоминала с улыбкой. Эта история закончилась не лучшим образом, но все могло быть намного хуже. И, похоже, энимская история тоже закончилась – коммандер Нуарэ снова был таким, каким Габриэль всегда его знала. Холодноватым, застегнутым на все пуговицы, иногда резким – но это лучше, чем его мечтательные взгляды или плохо сдерживаемый скрип зубов. Поведение старпома после Леханы порой откровенно пугало Габриэль, но сейчас Нуарэ был самим собой. Наконец все снова идет так, как надо.
7.
29 августа 3049 года
Имя: Ариэль Враноффски.
Дата рождения: 16 апреля 3025 года (24 года).
Гражданство: Независимая планетарная республика Сомбра
Звание: лейтенант
Должность: офицер-связист
Место службы: скачковый корабль «Сирокко»
Ну здравствуй, Маринеск, давно не виделись. На самом деле, всего-то чуть больше года, но как с тех пор все завертелось – такое ощущение, что лет десять прошло. Дарти вон то же самое говорит, но уж его точно можно понять. Приобщился, так сказать, к цивилизации. Нет, эта их Сфера – место занятное, но я б там сдох. Причем еще до того, как меня бы пристрелили – а пристрелили бы гарантированно. Я бы загнулся от информационного голодания. Про порядки этого их Треугольника и думать не хочу. Если у них там эти самые программы чуть ли не в открытую работают… да ну нахрен! Дарти, кажется, грустит, что облетаем Старые Колонии дальней дорогой, а я так только рад. Хватит, наприключались. Хотя, м-да… не мне так говорить.
Но реально, как посмотришь на этот год – крыша едет, тут я с Дарти полностью солидарен. Выпускаешься ты, значит, из Академии, весь такой гордый энсин в «рамочках», и летишь чинно-благородно на свое первое задание. И только ты успеваешь проникнуться чинностью и благородностью момента – трах-бах-тарарах, мы уже улепетываем от какой-то долбанутой эскадры, хотя долбанутыми в итоге оказываемся вовсе даже мы, застреваем в дыре без связи, которой даже на картах нет, и медленно и печально пытаемся чиниться. Потом знакомимся с парнями, один из которых, как выясняется, шарится по космосу после таких ранений, что ему бы еще месяц лежать и не отсвечивать, а второй только чудом не сворачивает нашему Люсьену башку, вытирает пол сержантом Каррерой, зато в итоге почти что единолично превращает наших пиратов в котлету. Рубленую. В мелкий фарш. Да, и после всех приключений это чудо природы поселяется у нас дома, причем устроил это, фактически, я. Хотя бабуля вон даже благодарила. Ага, кому чуть не самый страшный человек в своей части Галактики, а ей почти что внучок. Ну это бабуля, она может.
Ну ладно. Прилетели, отвисаем, можно с чистой совестью валить в отпуск. На мою любимую и почти родную Нордику. Сомбра прекрасна всем, но гор и снега мне все-таки не хватает. И что мы, блин, получаем? Поножовщину и веселую ночку в обществе местных безопасников. Нет, у Асахиро это, конечно, был просто звездный час, но я-то на такие развлечения не подписывался! А вот же. Что-то, кажется, нескоро меня опять в горы потянет. Накатался. А не успели от Нордики в себя прийти, пожалте на Лехану. Нет, в чем-то даже хорошо, что я по уши в генераторе помех сидел – если бы я хоть три секунды подряд думал о том, кому мы обязаны всеми потерями, лопнул бы со злости прямо в рубке. И обляпал бы ценное оборудование.
С другой стороны, Габи права. Хоть я тут лопну – погибших все равно не вернуть и эту крысу повторно не убить. Жив Росс, живы мы все, Снайпер, конечно, в своем репертуаре – Джонни мне чуть не в лицах эту сцену изобразил, я валялся, ибо прекрасно представляю. Я с него хренею. Я еще с Асахиро на Нордике хренел, но он-то обдолбался «тоником», а тут вообще что-то запредельное. Мне вон ножом прилетело, так все, на что меня хватало, это не сползать по стенам и не очень громко материться при каждом движении. А тут – пока Джонни за шиворот не поймал, вообще ноль реакции. И с этим человеком я теперь живу в соседних комнатах. Более того, он мне, можно сказать, вроде некровного братца теперь. Кошмар. А что делать, за слова отвечать надо.
А еще после этих леханских дел семейка Оливейра у нас почти что поселилась. Девчонки с Алиской не разлей вода, это понятно. Дело хорошее, не все ж ей со Снайпером боевики смотреть. Тоже, конечно, кадр века – сидит, значит, этот ходячий трындец, от которого не то что оппоненты, а большинство гражданских с воплями разбегается, а на нем повисла наша Алиска и радостно хохочет над очередным киношным маразмом. Нашлись, блин, родственные души. Теперь вчетвером кино смотрят. Эстелла боится, но компанию составляет. А Кармен с «сеньора Снайпера» фанатеет не меньше Алиски. Я так скоро завидовать начну! У бабули с сеньором Оливейра вообще творческий дуэт, она ему фрукты, он ей наливки. Потом вместе дегустируют под бабулины пироги. Идиллия.
И вот круг замкнулся – опять Маринеск и опять посольские дела. Красота, солнышко светит, фрукты вкуснющие, от нас никто особо ничего не хочет, отработал церемонию встречи – броди себе по городу и закупайся сувенирами. Ну и, понятно, смотри и слушай, но пока с виду все благостно. Только вот что-то мне от этих посольских дел очень плохо пахнет. Во-первых, от Терры никто и никогда ничего хорошего не видел, и хоть они у себя на фасаде миссии напиши «Мы пришли с миром», хрен кто им поверит. Из сомбрийцев так точно. А во-вторых, год назад все тоже очень хорошо начиналось. Не люблю весь этот треп о предчувствиях и, прямо скажем, буду только рад, если все это чушь и ничего такого не происходит. Но что-то у меня все меньше в этом уверенности. Потому что Терра.
8.
Ксавье Эмбер всегда крайне мало интересовался политикой. Нет, он исправно смотрел репортажи со всех официальных событий, тем более что это было красиво, знал имена и дни рождения королевской четы (архиепископ считался чем-то неизменным, поэтому его день рождения никому не был известен) и был немного в курсе светской хроники, но не более того. Вникать в нюансы принимаемых законов и дипломатических взаимоотношений ему было крайне скучно, тем более что тех взаимоотношений у Маринеска было полторы штуки. Ближайший сосед по сети туннелей, Хунд, ни с кем общаться не желал, Терра была далеко и с ней ни дружили, ни враждовали, что там за Старые Колонии и живы ли они еще – Эмбер и подавно не слишком любопытствовал. Ему, в конце концов, хватало своих дел. Опубликовать работу по исторической грамматике маринесского французского, отремонтировать квартиру, помочь младшему брату Жаку с университетом, а сыну Дени – со школой. Нет, политика определенно обойдется без него.