– Хреновый он был стрелок, – буркнул Джон, колдуя над аппаратурой. – Еще бы немного, и в сердце, а так – выживет твой Митяй. А теперь сгинь, ты на общем фоне здоров как бык.
– Есть выполнять!
Мигель исчез, и очень вовремя – в медотсек ввалился сержант Каррера, таща на себе Асахиро. Тот был в сознании, но на ногах не держался.
– Успел, – выдохнул Каррера. – Док, если что, с первой помощью я разобрался. У него рука в хлам покромсана, может, еще что по мелочи, тут уже не знаю. Лапы у меня корявые, но вроде замотал. А то, думаю, вы там пластаетесь, хоть помогу.
Джон рассеянно кивнул, наблюдая, как Каррера необычно бережно перекладывает Асахиро на кушетку, а потом мысленно хлопнул себя по лбу. Из них двоих главной проблемой был отнюдь не Асахиро. Очень мягко и вкрадчиво Джон поинтересовался:
– Сержант, вы ничего не замечаете?
– А, что? Я вроде как в порядке.
«Мало нам Снайпера! Диагноз: в вашем адреналине крови не обнаружено».
– Хм… пожалуй, оно и к лучшему. Ну, если вы еще ходите, то идите, пожалуйста, во-он на ту койку. А то через пару минут я вас не подниму!
24.
5 сентября 3049 года
Габриэль осторожно перевела дыхание. Приборы наконец перестали сходить с ума, выдали индикаторы стабильно тяжелого состояния и на том успокоились. О количестве влитых препаратов крови лучше было даже не задумываться. Спасибо еще, Снайпер – универсальный реципиент, в истории с пиратами только это и спасло. Не до совместимости уже было. Не сыграло ли и это свою роль в отборе в программу? А впрочем, к чертям терранским те отборы. Если Габи сейчас будет думать еще и об этих деятелях, точно со злости лопнет. Хвала небесам, хоть понятно, что делать с результатом этих самых программ, и это главное.
Габи еще раз окинула взглядом приборы. Все под контролем, пациент введен в медикаментозный сон. О дозировках тоже лучше не думать, нормальный человек от такого не проснется, но кто тут нормальный человек? Благо, все поправки уже известны. Но по спине полз неприятный холодок. В этом бою Снайпер несколько раз подряд вытянул счастливый билет. Сначала – когда очередь, пробив лопатку и наделав дел в левом легком, все же не зацепила ни позвоночник, ни сердце. Еще и свалился удачно, кровь не залила второе легкое. Потом – когда Рош каким-то чудом не дал ему уйти на верхний уровень и выжечь остатки ресурсов организма (Габи слышала краем уха, как Рош, пока Джон перевязывал ему плечо, рассказывал об этом). И наконец – между ним и Нуарэ был достаточный промежуток времени, чтобы Габи успела все закончить с криокамерой и даже уже начать вместе с Джоном заниматься другими ранеными. Выбирать, кого спасать – худший ночной кошмар любого медика. Конечно, криокамер на «Сирокко» три, именно с учетом того, что корабельный медблок не вытянет нескольких тяжелораненых сразу, и лучше уж отложить самые критические ситуации до планеты. И счет у Снайпера шел хотя бы на минуты, а не на секунды. Но кто ж знает, как его долбанутый метаболизм среагирует на такое вмешательство? И так-то всегда остается высокий процент риска, а тут… Габи поежилась и налила очередной стакан энергетика. Сама бы себе уши надрала за такое, но вариантов нет.
Джона после такого вылета надо бы к повышению представить. Взял на себя сложнейший случай Лорана и, насколько Габи могла видеть его работу, справился блестяще. С Дмитрием тоже все довольно плохо, но хотя бы не настолько. И опять же Джон сумел сориентироваться, да там и сама Габи уже смогла подключиться – как минимум, проконтролировать работу помощника… нет, напарника. После сегодняшнего – только так. Габи уже хотела сказать что-нибудь ободряющее, но осеклась, услышав разговор Джона с сержантом Каррерой. «Я вас не подниму»… свет дневной, что там еще?
– Док, – Джон говорил напряженно, но уверенно, – сержанта я возьму на себя, там ничего из ряда вон выходящего. Но вот Асахиро, кажется, по вашей части, с рукой у него что-то непотребное.
– Да, конечно, – кивнула Габриэль. – Надо же не опозориться перед Зои… Ох, лихорадка нордиканская! Кто ж вас так отделал?
– Кто отделал, тот уже никого не отделает, – ухмыльнулся от двери Алекс. – Полез какой-то с ножом, да не на тех напал. Наш Асахиро ему устроил – будьте благонадежны, мне аж нехорошо сделалось. Моргнуть не успел, а тот терранский засранец уже валяется с перерезанной глоткой от уха до уха. Я думал, так только в кино делают, не по-настоящему. А тут все за секунду какую-то. Хорошо, что Асахиро за нас. Я на месте тех терран обмочился бы.
В кои веки Габи даже не хотелось гонять от медотсека посторонних – пока Алекс вещал, можно было отключиться от собственных мыслей и предоставить рукам действовать. Работа ювелирная, иначе функционал не восстановить, и так дело пахнет длительной реабилитацией. Но тут уже можно положиться на Зои. А пока Асахиро в сопровождении Алекса отправился в отсек экипажа – места в медблоке нужны самым тяжелым. И так сержант Каррера оказался на кушетке в смотровой, впрочем, обещал освободить помещение при первой возможности. «Я вам освобожу!» – пригрозила Габриэль, хотя и знала, что если сержант уперся – она его точно не удержит.
Габриэль даже не заметила, когда «Сирокко» пошел на взлет – при всей спешке Леон, конечно, понимал, что корабль сейчас превратился в форменный лазарет, и наращивал ускорение очень осторожно. Ушли. Дальше должно быть проще. По крайней мере, медикам размер бедствия известен и понятен. Раненые перевязаны и распределены… и только сейчас Габриэль осознала, насколько вымоталась. Надо хотя бы ополоснуться…
Когда перед глазами перестали мелькать разноцветные круги, Габриэль обнаружила рядом тех, кого, пожалуй, меньше всего ожидала увидеть – Юджина Коула и Армана Рефора. Коул, впрочем, тут же откланялся, сказав, что после такого старта его можно выжимать, так что он все-таки попробует попасть в душ. Рефор остался.
– Ты откуда? – Габриэль сама едва услышала собственный голос. – Я в душ шла…
– Не дошла, – невесело усмехнулся Арман.
– Я что, грохнулась в обморок? Вот же сапожник без сапог…
– Мы с Коулом подобрали и принесли. Побоялись оставлять. Вдруг что серьезное.
– Спасибо. Я в порядке… к-кажется… Где Джон?
– Скоро будет. Лежи. Тебе всего хватило с ранеными?
– Твоими стараниями, – Габриэль попыталась дежурно улыбнуться, но получился какой-то нервный смешок. Кажется, при падении она неплохо приложилась головой, и теперь у нее бред. Арман, который спрашивает, всего ли хватило, а не закатывает глаза по поводу неимоверных расходов?
– На самом деле, извини, – нет, она точно стукнулась головой. – Я… я тебя все на ошибке подловить хотел. Даже не подловить, а, что ли… разницу между теорией и реальностью показать. Теперь понимаю, что ты не тот человек, который служит ради новых впечатлений. Ты сама все знаешь. И на светскую львицу совсем не похожа. А я думал…
– Это называется пройти проверку, да? – криво усмехнулась Габриэль. Впрочем, для состязания в остроумии сейчас не время. – Ладно, мир. Давай просто не мешать друг другу работать.
Рефор с явным облегчением кивнул и исчез. Габи закрыла глаза. Надо все-таки дойти до душа. Сейчас, только голова перестанет кружиться…
– Док, вы очнулись!
Теперь рядом обнаружился перепуганный Джонни. Голова гудела. Во рту было ощущение, как будто она долго жевала кусок мыла. Не дожидаясь вопросов, Джон сунул ей в руки чашку.
– Пейте, док. Вам надо. Вы пролежали в отключке пять часов. Я гонял шваброй любого, кто сунется к вам.
– Пять часов?! – Габриэль ужаснулась.
– У меня все под контролем, – ответил Аллен. – Влажную уборку сделал, инструменты разложил, за состоянием пациентов слежу, лекарства всем выданы, повязки меняю. Док, отдыхайте, вон до чего себя довели. И дайте-ка я вас осмотрю.
– Ну говори, что там, – Габриэль изобразила что-то вроде улыбки. – Я, в общем, и сама догадываюсь, но скажи ты. Тренировка нужна всегда. Да и когда еще можно загнать командование под сканер.
– Что-что… Дегидратация организма, помноженная на усталость, вот и результат. И кстати, дорогое командование, вы давно хоть что-то ели? Можно не отвечать, сам знаю, что давно.
– Сам-то ел? – вздохнула Габриэль. – Впрочем, когда тут есть… Иди пожуй чего-нибудь, я после тебя. Тут должен остаться хоть кто-то, у нас куча раненых. И пилот, чья голова вот-вот развалится, – она заметила, как в медотсек просунул голову Эрнандес. – Заходи, Леонито, сейчас мы это исправим.
Она привстала, но Леон натурально сграбастал ее и водворил обратно на койку.
– Не, док, – заявил он, – я тут по приказу капитана. Он очнулся и уже знает про все это безобразие. И прямым текстом мне велел: хватай, говорит, и не пущай, пока не отлежится как человек. Так что приказ капитана, не смею ослушаться.
– Вот прямо-таки велел? – саркастически хмыкнула Габриэль.
– Нууу… у него был очень выразительный взгляд.
– Гады вы. Ядовитые, – с чувством сказала Габриэль, оглядывая ухмыляющихся Аллена и Эрнандеса.
– Док, пациент обзывается, дело идет на поправку! – отрапортовал Леон.
– Хоть одна хорошая новость в этом бардаке, – искренне отозвался Аллен.
25.
Люсьен Деверо в который раз озадаченно почесал в затылке. «У тебя выбора нет». А ведь и правда нет. Он вспомнил книгу своего давнего докосмического предка. Там, кажется, парнишка лет пятнадцати кораблем командовал. Ему побольше пятнадцати, а толку? Нет бы Сьерру назначить. Но Сьерра и Рефор следили за ранеными, помогая медикам. К тому же Сьерре еще Леона сменять, а от пилотирования точно ни на какие корабельные дела не отвлечешься. Ну что же, значит, пришел тот самый момент, о котором твердили в Академии – мол, однажды каждому из вас придется принимать решения, от которых зависит жизнь других. Рановато, конечно, но выбирать не приходится.
Глубоко вздохнув, он взялся за терминал интеркома – надо же иметь представление, что творится на корабле. В медотсек он заглядывать не стал – слишком хорошо помнил тот крик Габриэль. Уж если она опасалась за душевное состояние Ари, ему сейчас точно туда не надо. Общая информация у него и так была. В машинном отделении все шло своим чередом, Коул пробурчал, что, кто бы ни командовал, он свой фронт работ знает и не надо к нему лезть. Все как обычно.