Когда Люсьен собирался поинтересоваться делами в отсеке экипажа, оттуда вышли на связь сами. На экране появился Алекс.
– Я слышал, командование на тебя свалили? – поинтересовался он. Деверо кивнул. – Отлично, коллега. Я вот тоже в ударной группе за главного. Как один из двоих, кто ухитрился не отхватить. За нас не волнуйся, все накормлены и обихожены, ходячие за санитаров. Я за этим лазаретом прослежу, так что не парься и давай прикидывай, как отсюда унести наши драные задницы, а то в таком составе хрен мы отмахаемся.
Деверо хотел было сказать, что отмахиваться вроде бы не от кого, но Алекс уже отключился. И в этот момент Враноффски замогильным голосом произнес:
– Похоже, за нами все-таки кто-то поперся.
Люсьен поскреб в затылке. Случилось именно то, чего они все опасались. Он прогнал несколько стандартных для этого сектора маршрутов, но результаты его не радовали. У Терры очень неплохие корабли, на досветовой скорости с ними тягаться сложно, а сеть туннелей они знают не хуже Люсьена. Нужно отрываться, но как? Наконец сложился один вариант. Совершенно безумный, с огромными нагрузками, несколько раз подряд придется прокладывать собственные туннели – но если не так, то никак. У двигателей хороший запас прочности, топлива, по идее, должно хватить, даже Рефор его всегда рассчитывал с учетом любых непредвиденных обстоятельств. Ну Арман! Ну может же по-человечески, если захочет!
– Э-эй, – осторожно подал голос Леон, глянув в мониторы, – я верю, что ты все учел, но ты нас такой загогулиной не угробишь?
– А иначе нам навяжут бой терране и точно угробят, – парировал Люсьен. В напряженные моменты он мог быть довольно резок, хотя и не переходил границ. – Да, нагрузка на двигатели будет близка к предельной, но хотя бы разорвать дистанцию. Иначе распылят по подпространству.
– Полная задница, – вмешался по интеркому Коул. – Мы не уйдем.
– Есть решение. Я покажу, – пальцы Люсьена порхали над консолью бортового компьютера.
– Ты башкой на старте стукнулся? – спросил Коул не язвительно, а даже печально. – Это ж через задницу вывернуться – такие скачки обеспечить.
– Если не обеспечим мы, нас вывернут через это же самое терране. Юджин, ты же можешь. Я в тебя верю, поверь и ты мне!
Коул что-то буркнул в интерком, но тут же принялся раздавать команды.
Что было дальше – Деверо помнил плохо. Системы корабля, конечно, гасили перегрузки, тем более что Леон помнил о количестве раненых на борту, но в рубке все маневры ощущались куда явственнее. А может, так просто казалось, потому что Люсьен сам видел каждое действие и его результат. Скачок, ускорение, еще скачок, Враноффски приглушенно матерится, выбивая дробь по клавиатуре, по интеркому совсем не приглушенно матерится Коул… и тут Ари заорал:
– Есть! Отвалились!
– Не расслабляемся! – ответил Люсьен. – Сейчас нам нужно полным ходом гнать до нейтрального пространства. Ари, что нам отвечают?
Ари отозвался не сразу, а когда все же ответил, его душил хохот.
– Нордиканцы по закрытому каналу очень интересуются, где носит эту самую погоню, а то что-то давно они никому не вламывали. Наконец-то ожили! Я им еще с Маринеска орал, но, честно говоря, особо не надеялся.
Люсьен нервно усмехнулся.
– Обстоятельные имперцы не любят спешки. Да, это не ты учил меня русской поговорке «долго запрягают, да быстро едут»?
– Ну не кэп же, – фыркнул Враноффски. – И не Снайпер. Ох, ну все, я теперь в переписке с половиной Нордики… Что-о-о?!
– Да не ори ты так, – буркнул Коул. – Без тебя хреново.
– Все нормально, ребята, можем лететь без выкрутасов, – уже спокойнее сказал Враноффски. – Нордиканцы засекли терранское подкрепление, но им сейчас будет дело до чего угодно, но только не до нас.
– Юджин, как движки? – быстро спросил Деверо.
– Выдержали, – деловым тоном ответил Коул, а потом заорал не хуже Враноффски: – Люсьен, засранец, ты нас вытащил!
– Засранцем я чуть не стал на последнем скачке, – честно признался Деверо. – Но знаешь, радоваться будем, когда влетим в безопасное пространство. А то я уже боюсь что-то утверждать.
– Так, если дальше летим штатно, то я зову Сьерру, – сказал Леон. – Иначе еще один скачок – и будете отмывать мои мозги от приборной панели.
– Штатно, штатно, – подтвердил Деверо. Его мозги были примерно в том же состоянии, но перекладывать на Враноффски еще и контроль маршрута было бы бесчеловечно.
– Леон, ты там как? – раздался в интеркоме голос Габриэль.
– Живой, – отозвался Леон. – Сейчас меня Сьерра сменит. Я надеюсь, наш перелетный лазарет еще не все анальгетики подъел?
– Тебе осталось, не волнуйся.
Сьерра не заставил себя ждать. Леон буквально выпал из пилотского кресла. Люсьен проводил его сочувственным взглядом. Насчет засранцев он, конечно, пошутил, но не то чтобы был сильно далек от истины.
– Докладываю: в моей части корабля все спокойно! – отрапортовал по интеркому Алекс. – Дарти матерится, Мигель упражняется в черном юморе, словом, идут на поправку.
Деверо осторожно выдохнул. С этими ребятами он, пожалуй, продержится, пока капитан не вернется в строй.
26.
6 сентября 3049 года
Габриэль отдыхала недолго. Она была абсолютно уверена, что Джон справится, в конце концов, все срочное уже позади, да и своего напарника она знала – но саму себя она тоже знала прекрасно. Осознание, что она, в целом здоровая, валяется бревном, когда пол-экипажа выбыло из строя, испортит ей любой отдых. Так что лучше уж понемногу вставать и приниматься за дела, следя только за тем, чтобы не забывать есть и спать. И попросить Джона убрать подальше все энергетики и не говорить ей, куда, даже если сама потребует. А понадобится кому из экипажа – пусть он сам и выдает.
Она привычно прислушалась к сигналам аппаратуры. Все в порядке, все стабильно. Сержант Каррера все же исполнил свое обещание и, опираясь на Дэйва, уковылял в отсек экипажа под угрозы Габриэль оторвать голову, если доковыляется до осложнений. Но пока от ударной группы никаких сигналов не поступало. Только сам Каррера сообщил, что добрался благополучно, и добавил: «Не волнуйтесь, док, в родном отсеке и стены помогают». Пару секунд Габриэль придумывала язвительный ответ, но в конце концов махнула рукой. Здоровье у сержанта воистину железное, так что он, пожалуй, может себе позволить немного пренебречь режимом. Но Габриэль взяла с него страшную клятву, что до возвращения на Сомбру не увидит его в тренировочном зале. А то с него же станется.
Габриэль принялась наводить порядок в смотровой, когда зашел Леон. Его нежно-зеленый цвет лица говорил сам за себя. Еще бы, с такой чередой скачков… Хотя сама Габи ее почти не заметила. Выдав Леону анальгетик, она опустилась в кресло и внезапно почувствовала неудержимо подступающие слезы. Здравый смысл говорил, что вроде бы не с чего, все настолько в порядке, насколько вообще может быть, самое страшное миновало… В том и дело, что миновало. Пока Габи разрывалась между ранеными, один случай неотложнее другого, плакать и даже просто думать было некогда. Сразу после – не было сил. Но сейчас физические силы немного восстановились, а вот душевные – закончились. Осознание, по какой тонкой грани они прошли и скольких могли потерять, накатило и накрыло с головой. Снайпер. Асахиро. Капитан. И снова и снова – Нуарэ. Что это вообще было, почему рассудительный сверх всякой меры коммандер уже не первый раз кидается в самоубийственные вылазки? Самоубийственные… «Нет уж, даже если кто-то в моем экипаже и ведет себя как идиот, это не повод дать ему умереть!». Но ведь успели в последние секунды. Если вообще успели. И Снайпер выжил почти что чудом. И капитан. А уж Асахиро… Габи вспомнила рассказ Алекса. Он ведь рисковал попасть в руки терран. И еще бы несколько секунд… Слезы подступили с новой силой, и Габи уже не могла им сопротивляться. Она уронила голову на руки и беззвучно разрыдалась.
Она скорее почувствовала, чем услышала, что в медотсеке появился кто-то еще. Подняв голову, она увидела Асахиро. Что-то подсказывало, что его можно не стыдиться, но, свет дневной, человек явно пришел не просто так, а она в таком состоянии… Успокоительного бы. Но руки дрожали так, словно она неделю пьянствовала похуже, чем на Эниме. С инъектором она сейчас не справится. Собрав всю волю в кулак, она встала навстречу и даже попыталась вернуть лицу обычное выражение, но получалось не очень. Прямо скажем, не получалось совсем.
– Вам незачем меня стесняться, – очень тихо произнес Асахиро. – Я уважаю вас, что бы с вами ни происходило. Вы в своем праве.
Габриэль попыталась что-то ответить, но только разрыдалась с новой силой. Еще немного – и она позорнейше рухнула бы на пол, как истеричный подросток. Но Асахиро успел раньше. Здоровой рукой он крепко обнял ее, не давая упасть. Габриэль уткнулась в его плечо, уже не пытаясь держать лицо. С ним – можно. Он все равно что старший брат и никогда не дотронулся бы до нее ни в каком ином смысле. Он не говорил ни слова, но его присутствие все же успокаивало.
Через некоторое время Габи начало отпускать. Она виновато улыбнулась:
– Вы же не просто так сюда зашли… А я… а мне тут самой помощь потребовалась. Тяжело быть сапожником без сапог.
– Ничего, – улыбнулся в ответ Асахиро. – Вы ведь тоже человек. В конце концов, мне всего лишь рассадили руку, ничего критического.
– Теперь это так называется? – хмыкнула Габи. Руку ему, прямо скажем, проткнули мало не насквозь. Лихорадка нордиканская, как же эту проклятую дрожь унять… И ведь Асахиро все видит, что за позорище!
– Хотите, попробую помочь? – предложил он, кивнув на открытый ящик с седативами. – Левая рука у меня в порядке.
– Было бы неплохо. А то видите, что творится, кусок марли и то не удержу. Вон то, слева.
Асахиро действительно неплохо справился с инъектором левой рукой, и вскоре Габриэль почувствовала себя снова в форме.
– Так, вот теперь можно работать. Что там у вас?
Асахиро молча протянул правую руку. На повязке выступила кровь.