закажет сразу два. И закусит тарелкой копченостей. И запьет мясным бульоном. Каррера понимающе вздыхал в усы.
Из медблока капитан сбежал через четыре дня после Карреры. Практически с тем же текстом – что в родной каюте выздоравливать сподручнее. В конце концов, чувствовал он себя, стараниями Габриэль, не в пример лучше и уже начинал звереть без дела. И вообще, надо иметь совесть и не сваливать все на энсина Деверо. Хотя как он увел корабль от терранского хвоста – недолго ему в энсинах ходить осталось. Изучая доклады, капитан не улыбался до ушей только потому, что это было все еще трудно. Вот же экипаж – прекрасно сами организовались! Да Силва давно говорил, что главное умение капитана – не мешать своим подчиненным справляться самим.
Комм-линк пискнул, напоминая об очередном осмотре. Габриэль отпустила капитана под клятвенное заверение, что он будет соблюдать режим и выполнять все предписания, и Да Силва собирался сдержать слово. Еще и сам рявкнул на Дмитрия, который хотел последовать примеру капитана: «У меня и у сержанта хоть весь ливер цел, а ты лежи и не отсвечивай!».
Габриэль привычно колдовала со сканерами, обнадеживая капитана, что скоро все будет лучше прежнего. Конечно, в пятьдесят лет рукопашные схватки обходятся тяжелее, чем в двадцать, но Да Силва сам первый бы вышиб мозги любому, кто скажет, что он слишком стар для чего бы то ни было. Андраде, вон, еще старше, а прижмет – без колебаний полезет в самую гущу и «Аспида» своего в ход пустит. Этих чудо-пистолетов на Сомбре и было всего два – у него и у Да Силвы, оба – в награду от нордиканцев за помощь в войне с Террой. И именно Жоао пустил в свое время шуточку «одного Аспида другим наградили». Андраде долго хохотал, когда услышал. В общем, нечего тут, Да Силва собирался воевать еще долго и успешно. И если надо – собственными руками.
Гораздо больше, чем собственное состояние, его волновала Габриэль. Да, она улыбалась, действовала с обычной сноровкой, с шутками и прибаутками прогнала Джона отдыхать, сказав: «На смену мне нужен нормальный медик. Свежий как огурчик. А ты на огурчик пока тянешь только цветом». Но круги у нее под глазами не говорили ничего хорошего. И вообще за этот вылет она словно разом стала старше лет на десять. Капитан прекрасно знал причину. Дело не в том, что экипаж ввязался в столкновение, для которого, скажем прямо, не было ресурсов. И даже не в том, что Асахиро, с которым она очень сдружилась, едва не погиб или, хуже того, не попал в плен. Дело в этом самоубийце Нуарэ. Раз за разом взгляд Габриэль возвращался к отсеку с криокамерами. Капитан понимал, что говорить здесь что-либо бесполезно. Разумеется, Габриэль сделала все возможное и невозможное, но ей невыносимо думать, что сейчас от нее не зависит уже ничего. Хорошо рассуждать про невозможность спасти всех, пока это не касается твоего экипажа. Что скрывать, Да Силва сам ничего так не хотел, как снова увидеть своего старпома живым. «Я говорил, что пристрелю тебя, парень, если полезешь к ней со своей романтикой. Я, конечно, не любитель отменять свои обещания, но тут особый случай, и терране успели раньше. Выживешь – не благодари».
– Вы что-то сказали, капитан?
– Да так, мысли вслух. Пробую возможность отдавать команды.
Да Силва улыбнулся почти непринужденно. Габриэль попыталась ответить тем же, но улыбкой это можно было назвать с большим трудом. Бледное лицо, запавшие глаза… «Выгоришь же, девочка. В самом начале пути. Как восстановится связь – сразу же сообщу Элли и Лизе, чтобы глаз с тебя не спускали. И надрали уши при необходимости. А то и я добавлю, потому что нельзя так». Понятно, что любой уважающий себя медик костьми ляжет за свой экипаж – но нельзя, чтобы это случилось в буквальном смысле.
– Капитан! – от вопля Враноффски Да Силва невольно поморщился – голова все-таки еще не пришла в норму.
– Лейтенант, терране мне мозги не вышибли, так вы добьете. Что случилось?
– Виноват, капитан. Просто нордиканцы шлют наилучшие пожелания и говорят, что до самой Сомбры мы пойдем в безопасном коридоре. Терран, какие были в пределах досягаемости, они раскидали и дают нам эскорт. Я возвращаюсь в нормальный режим связи.
– Отличные новости. Если будет что с Маринеска – сообщите мне.
С Маринеска было письмо от Ханны Лисовски. Не особенно надеясь, что сообщение дойдет, она все же обстоятельно рассказывала, что происходило после отлета «Сирокко». За ними действительно кинулась погоня, но вернулась ни с чем, а точнее, не вернулась вовсе – их встретил уже собственный космофлот Маринеска. Так называемая дипмиссия была арестована в полном составе. Оказали яростное сопротивление, но хватило их ненадолго. Они еще пытались утверждать, что это сомбрийцы на них первые напали, но тут уже свою роль сыграли документы Эмбера. Ханна лично просила принять во внимание его сотрудничество с властями, так что Эмбер отделался условным сроком и запретом на государственную службу, чему, по ее впечатлению, был только рад. «Впервые вижу, чтобы человек только что не плясал от радости, получив судимость». Капитан так и видел за строками на экране привычную усмешку Ханны. Еще в сомбрийское посольство кинулась искать защиты некая Анита Вивье, секретарь все той же «дипмиссии». Даже пыталась давать показания, но крайне путаные и постоянно сбивавшиеся на описание ее романа с представителем сомбрийских спецслужб. Тут капитан все-таки заржал, несмотря на боль – по бессвязным репликам портрет рисовался совершенно однозначный. Нашла предмет воздыханий… Словом, на Аниту с ее приключениями махнули рукой и отпустили с миром – девушка явно просто по недальновидности связалась не с теми, как и Эмбер. Допуска к закрытой информации у нее не было, так что пусть себе и дальше по Снайперу вздыхает. Большинство погибших терран опознали – у Сомбры со многими были давние счеты еще со времен агентов влияния. Заодно стало известно, как утекла информация о похищении Эмбера и почему терране узнали того же Асахиро. За домами маринесских сотрудников «дипмиссии» велось видеонаблюдение, и служба безопасности просматривала записи с камер. Ну и, разумеется, общение Эмбера с явным инопланетником – за местного еще мог сойти Снайпер, но не чистокровный японец Асахиро – не прошло незамеченным. Снайпер и Асахиро не могли этого знать, в том, что от них зависело, они сработали безупречно. И в итоге их диверсантская выходка обернулась только на пользу. Но прошли, прямо скажем, по краю.
– Впрочем, все хорошо, что хорошо кончается, – произнес капитан вслух. – Враноффски, соедини с нордиканским командованием. Должен же я их лично поблагодарить. Благо наконец в состоянии.
29.
Дарти
Ну вот куда меня черт понес, а? Боевик, понимаете ли, держаться вместе с парнями, прикрыть, если что… Ага, Снайпера и Асахиро, самому-то не смешно? Оно понятно, что в общей свалке любой ствол полезен, но от меня проку вышло как от козла молока и даже меньше. Нет, кому-то я даже мозги повышибал, стрелок я все-таки не последний – а дальше? А дальше я валюсь мешком и выносите как хотите.
До слез обидно. Реально, когда пришел в себя – охота была натурально реветь, как мелкий пацан. А может, и ревел, не знаю, я за себя не отвечал. И Джон еще такой суетится – мол, потерпи, чувак, знаю, что больно, сейчас анальгетик подействует… Да провались тот анальгетик! Отхватил-то я не в первый раз и, наверное, не в последний, боль терпеть, конечно, ни хрена не умею, но от этого, в конце концов, не умирают. Меня зло разбирало, что парни там в самой мясорубке, а я отвоевался. Вот чего мне было до этого чертова инъектора не дотянуться? И отстреливался бы хоть с колена, хоть как, зацепили-то несерьезно совсем. Ладно, кого я обманываю, но хоть сам до корабля дополз бы. Секунды не хватило, хлоп и лежу. Ари мне в лицах представил, как он меня оттуда выволакивал. Да елки зеленые, кто тут боевик, я или он? Ему-то вообще полагалось сидеть в рубке и не отсвечивать, а нам – корабль защищать. Ари, понятно, не в обиде, смеется даже – мол, пригодились уроки. Но как вспомню, что народ там месился, пока я бревном лежал – выть охота.
Нет, правильно меня Сьерра забрал. Понятно, что в Сфере боевиком будет любой, кто может стрелять и не падает в обморок от вида крови. Но куда мне со здешней ударной группой тягаться. Рош, вон, с простреленной рукой и перевязался сам, и в бой вернулся, еще и Снайпера на себе вытащил. Про Асахиро я вообще не говорю, я вроде не слабонервный, а на его руку смотреть стремно. А он дрался. Не, ребята, если от меня есть толк как от пилота – так я им и буду. Или, вон, медикам нашим буду помогать. Да, собственно, и помогал – очнулся-то я очень скоро, а через несколько дней уже по кораблю ковылял. А дел невпроворот, одному повязку сменить, другому анальгетик вколоть, третьему просто воды принести. Вот я и включился. Народ говорит, получается.
У всего этого один плюс. Я хоть к прилету буду на человека похож. Все-таки тот клятый стрелок меня в чем-то спас. Я свалился и выбыл из боя. Остался бы до контратаки – замесили бы меня как пить дать. Уж если там пятеро ребят Карреры полегли… Сержант зол как сто чертей и обещает при следующей встрече с терранами лично припомнить каждого. Вот тоже еще – Каррера рванул выручать Асахиро и сам не заметил, что дважды отхватил. Зато как Джон его тормознул и на койку отправил – так и вырубился. Хотя сейчас уже ковыляет по кораблю не хуже меня. Куда я тут вообще суюсь, а?
Заходил к Снайперу. Габриэль, конечно, сделала грозный вид, но она давно понимает, что меня и Асахиро гонять бесполезно. Тем более что Снайпер, кажется, даже был рад меня видеть. Сам он еще и вставать-то не в состоянии, но для человека, которого, на минуточку, очередью прошили, выглядит более чем прилично. Хотя Габриэль сказала – на Сомбре валяться ему в планетном госпитале. Зои уже в курсе, встретит наших тяжелых в космопорту со специальным флаером. На саму Габриэль смотреть страшно. Она не то что зеленая, она… я таких оттенков не знаю. Благодарит за помощь, улыбается даже, а взгляд… Когда Снайпер об тех пиратов чуть не сложился, она и то спокойнее была. Но тут уж чем помочь – я не знаю. Если только в нашем отсеке экипажа санитаром поработать, что, собственно, и делаю. Эх, скорее бы Сомбра…