– Люсьена теперь замучают расспросами про эту вашу червоточину, – со смехом сказал Ари. – Впрочем, мне самому еще предстоит лекция про ваши стандарты связи. А уж капитана с коммандером мне заранее жалко. Да и вы, парни, готовьтесь, капитан О’Рэйли уже небось в засаде сидит.
– Психологическая служба, знаю, – кивнул Снайпер. – Пока я не в лучшей форме для длительных разговоров, но мне уже самому интересно, кем меня пугали с самого «Кашалота».
– О, капитан О’Рэйли – это да… Она в свое время убедила кэпа, что Люсьен, Габи и я – это то, о чем он всю жизнь мечтал. Ну ладно, Деверо правда гениальный навигатор, Габи не менее гениальный медик, а с ее семейством общаться никто не заставляет, но меня вся Академия знала как раздолбая, который постоянно огребает за драки и самоволки, а уж как я в школе зажигал, я лучше промолчу. И все же О’Рэйли сосватала кэпу нас всех.
– Не прогадала.
– Спасибо за комплимент, – Ари картинно раскланялся и тут же издал возмущенный вопль: – Эй, я не понял, где торт?! Я его так и не попробовал!
– Так там вроде много было?
– Было, пока ты не добрался! Ты когда этот кусище схомячить успел?
Из коридора выглянула Луиза:
– Ари, ты чего шумишь? Тебе для гостя торта жалко?
– Бабуля, мне ничего не жалко, но я очень люблю твои торты, а этого мне даже не досталось! – Враноффски сделал несчастный вид, хотя сам чудом удерживался, чтобы не расхохотаться.
– Вот это тебя утешит? – Амалия нашла в холодильнике блюдо с эклерами.
– Если я до них доберусь раньше Снайпера – вполне!
Впрочем, на эклеры Снайпер уже не претендовал. Силы по-прежнему следовало беречь, и он вскоре ушел наверх, захватив с собой термокружку с лимонником. Напиток ему понравился. Да и вообще ему здесь нравилось.
12.
20 августа 3048 года
Женя осторожно приоткрыла дверь в кабинет Альберты О’Рэйли. Ей уже успели объяснить, что еще год Альберта будет считаться ее опекуном. «Понимаешь, – говорил Деверо, – по нашим законам для инопланетника совершеннолетие наступает позже, чем для граждан Сомбры. И натурализация в этом случае очень муторная. Парни-то гражданство получат автоматически, потому что они уже приняты в наш экипаж, это вопрос времени. С тобой сложнее, ты не комбатант и не беженец, а для поступления в Академию и даже на подготовительные курсы тебе нужно гражданство. Поэтому вот так. Тебя это ни к чему не обязывает, живешь у меня – и живи, считай, что у тебя здесь, скажем, троюродная тетя. Хотя мне кажется, что вы подружитесь». Сам Деверо, по его словам, опекуном быть никак не мог, и Женю это почему-то радовало. Хотя спроси кто, кем она его считает, она вряд ли смогла бы ответить. Но вот точно не опекуном.
«Боевик», – вот первое, что подумала Женя. Хотя она прекрасно знала, что к боевым взаимодействиям О’Рэйли давно не имеет никакого отношения. Но приобретенная в Сфере привычка делить всех на «боевиков» и «мирных жителей» была слишком сильна, а эта немолодая рыжеволосая женщина с внимательным взглядом голубых глаз была кем угодно, только не мирным жителем.
– Здравствуй, – улыбнулась Альберта. – Я полагаю, тебе вкратце уже рассказали, кто я такая и зачем тебя вызвала. Это в первую очередь просто официальная процедура, плюс я могу помочь по каким-то административным делам, да и потом – Люсьен, конечно, прекрасен во всех отношениях, но я старше и опытнее. Так что по любым вопросам моя дверь открыта. А пока неплохо бы познакомиться поближе. Как тебе Сомбра?
Сначала Женя смущалась, но Альберта ободряюще улыбалась ей, словно и правда была ее потерянной троюродной тетушкой, и вскоре Женя уже взахлеб рассказывала о своем знакомстве с экипажем «Сирокко» и перелете на Сомбру. Альберта внимательно слушала, почти не задавая вопросов, и изредка дотрагивалась до серебряного кольца на своей руке. Прищурившись, Женя разобрала надпись «Шэннон».
– Шэн-нон, – прочитала она вслух. – Но вы ведь… одна? Если я не то спрашиваю, вы сразу скажите.
– Сейчас – да. А на Терре у меня была семья. Шэннон – это моя дочь.
– Она… не полетела с вами?
– У нее не было такой возможности. Мне дали приказ собирать данные по военному потенциалу Сомбры. Все сведения, которые могли бы пригодиться в войне против нее. Чтобы простимулировать меня работать быстрее, они удерживали мою дочь. У Шэннон был порок сердца. Слишком быстро проявился. Помочь то ли не успели, то ли не захотели.
– Оййй… простите, – Женя опустила глаза, но тут же горячо воскликнула: – Вот же гады!
– Я уже вполне могу говорить об этом, – мягко ответила Альберта. – Так вот, когда я вежливо поинтересовалась, почему мне никто не сообщил и не вызвал с Сомбры, мне ответили, что мое дело – собирать данные, а не играть в наседку. Мол, есть такая вещь – присяга, и она поважнее любой семьи и любой привязанности. Вот тогда я поняла, что воевать ради войны не буду. И если Терра перенаселена и может себе позволить закидывать противника трупами – это ее проблемы. Я слишком уважала сомбрийцев и знала наверняка, что терране сделают из Сомбры вторую Деметру. Ну, семь лет навыков работы на террористическую организацию не пропьешь, – она хищно усмехнулась. – Добралась до транзитной станции, угнала патрульный катер, пристрелила пилота и вернулась на Сомбру. Так что окажись я на Терре, меня казнят за дезертирство, разглашение разведданных врагу и за терроризм.
– Ух! Ну то есть, понятно, что вам это было не так увлекательно, но все-таки. Вы прямо как Асахиро, но он просто от своего клана уходил, а тут такое! Елки, как я только в такой компании оказалась…
Альберта чуть усмехнулась:
– Только не говори, что тебе не нравится. Или что боишься опеки сумасшедшей террористки.
– Да я в том смысле, что все такие крутые, а я практически случайно примазалась. Я вообще мало чего боюсь, на самом деле.
Взгляд Альберты снова стал предельно внимательным, в нем засветился чуть лукавый огонек:
– А чего ты на самом деле боишься? – она подчеркнула «на самом деле».
Женя задумалась. Сказать или нет? С тех пор, как погиб Дэнни, она ни с кем об этом не говорила. Да и о нем самом почти не упоминала. Но Альберта же рассказала о Шэннон, а уж ей точно пришлось гораздо хуже… Помолчав, Женя очень серьезно проговорила:
– Я боюсь терять друзей. Может, поэтому и мотаюсь везде, типа все равно с кем тусоваться, лишь бы интересно. Только все равно не получается. И тогда мне… страшно. Тот, кто привел меня в Сферу, погиб. А он был моим лучшим другом.
Имя Дэнни Женя не назвала, опасаясь не совладать с собой. Хотя последнее время ей стало гораздо проще вспоминать о нем… Альберта кивнула в знак понимания:
– По крайней мере, у тебя осталась память о нем. Это лучше, чем вообще ничего. К тому же ты собираешься поступать в Академию, ведь так? Стать офицером космофлота и посвятить жизнь защите Республики. Громкие слова, но об этом стоит помнить. Так вот, девиз сомбрийского космофлота – «За все, чем мы дорожим». А что защищать тому, кто ничем не дорожит и ни к чему не привязан?
– Да я понимаю, на самом деле. Я бы и не смогла одиночкой быть, не умею. Но… иногда страшно.
– Это пройдет, – Альберта ласково улыбнулась. – Теперь у тебя есть и дом, и, я так понимаю, друзья. Да еще старая террористка в качестве опекунши. Хотя тебя, кажется, устраивает.
Она хитро подмигнула, и Женя рассмеялась. Странное дело, теперь ей казалось, что с Альбертой они знакомы уже давным-давно и можно разговаривать обо всем на свете. Так Женя и сделала. Она рассказала и про Терранову, и про свою жизнь в Сфере, и про Дэнни. Даже про его смерть, и не стеснялась, что на глаза снова навернулись слезы. А Альберта, точно как тетушка, погладила ее по голове. И Женя с трудом верила, что совсем недавно опасалась этой встречи.
13.
23 августа 3048 года
День был выходной, и Дарти внезапно обнаружил, что остался один. Ну, почти – на кухне он встретил Алису, но и она уже собиралась убегать. Хотя на чашку лимонника задержаться согласилась. По словам Алисы, Ари еще с утра уехал со Снайпером в госпиталь доктора Темпла, это надолго. Снайперу нужны процедуры по реабилитации, ездить далеко, и Ари взялся его возить. Куда подевался Асахиро, Алиса не знала, впрочем, тут вариантов немного. Или пошел изучать город – ориентировался он куда лучше, чем Дарти, пока не решавшийся уходить за пределы квартала – или отправился тренироваться к ребятам Карреры. Остальные тоже как-то все разбежались. Дарти со вздохом направился к консоли, поискать какое-нибудь интересное кино, но тут от входа послышался голос Амалии:
– Ну хоть кто-то живой есть! В кои веки решила зайти, а тут никого! Как, Алиса, и ты уже уходишь?
– Дарти тут, – сказала Алиса и хихикнула.
– А вот его-то мне и надо! Дарти, пошли по городу гулять? Или ты занят?
– Не занят, – Дарти вышел в прихожую. – Про героическую ликвидацию терранского шпиона я и потом могу посмотреть.
– Не иначе, от Алиски набрался, – рассмеялась Амалия. – Насколько я помню ваши похождения, про героическую ликвидацию терранского шпиона тебе и от первого лица могут рассказать. Пошли гулять, погода в кои веки отличная.
Дарти скептически посмотрел на сплошные облака за окном. Когда они прилетели, погода была не в пример лучше. И Амалия была одета явно на холод – поверх ярко-синей куртки с китом намотан большой бело-голубой шарф, на ногах мягкие сапожки.
– По крайней мере, не льет и ветер с ног не сшибает. Знал, куда летишь, – назидательно произнесла Амалия. – Да, твоя куртка наш климат не выдержит, вот разве что сегодня. Заодно и подыщем тебе что-нибудь более подходящее.
Дарти сделал несчастный вид, но безропотно последовал за Амалией в магазин. Там он выбрал почти точное подобие своей серой куртки, только чуть длиннее и почти непродуваемую. Амалия фыркнула и пообещала сдать Алисе на стилистические опыты. «При моей морде вряд ли что-то сильно поможет», – хмыкнул в ответ Дарти. Амалия просто сняла с вешалки зеленый шарф и повязала поверх его куртки. Так они и отправились гулять по Штормграду.