— Входите.
Уэйд вразвалку вошел в дом и огляделся. В гостиной он подхватил со стола серебряное блюдо и перевернул его вверх дном в поисках клейма, потом ткнул большим пальцем в картину над камином.
— Настоящая?
Кили нахмурилась, глядя на картину. Это была акварель, которую они с Ричардом купили давным-давно на выставке под открытым небом.
— Это настоящая живопись, — ответила она.
— Знаменитый художник?
— Нет, — раздраженно сказала Кили. — Это куплено на уличной распродаже.
— Так я и знал, — фыркнул Уэйд.
— Может быть, присядете, мистер Ровир?
— Зовите меня Уэйдом.
Теперь, когда он уже был в доме, Кили признавала, что сделала глупость, пригласив его войти. Как ей его выставить, если он не захочет уходить? «Сохраняй спокойствие, — приказала она себе. — Тебе нужен этот тип. Надо выяснить, что ему известно».
— Послушайте… Уэйд. Если вам есть что сказать, я хотела бы это услышать. Буду вам очень признательна за любые сведения.
Уэйд, не дожидаясь приглашения, опустился было в обтянутое узорчатым Дамаском кресло и раскурил сигарету. Загасив спичку, он огляделся по сторонам в поисках пепельницы. Кили пришлось подавить досадливый вздох, но, пересилив себя, она нашла на полке старую пепельницу бело-голубого фарфора и подала ему. Уэйд со вздохом удовлетворения откинулся в кресле.
— Славный домик, — одобрительно заметил он. — Держу пари, целую кучу монет стоит.
Кили скрестила руки на груди, но садиться не стала.
— Этот дом вам знаком? — спросила она. — Это сюда вы зашли, когда перепутали адрес?
Уэйд выдохнул колечко дыма и проводил его взглядом. Потом его губы раздвинулись в ухмылке, хотя взгляд остался равнодушным и холодным.
— Угу.
Кили ощутила пробежавшую по всему телу волну азарта.
— Значит, вы были здесь в тот вечер! Вы звонили в дверь? Видели моего мужа?
— Высокий, внушительный такой? На нем была такая рубашка… как у банкира, только без галстука.
— Верно! — воскликнула Кили. — Вы его видели!
— Я его видел.
— Вы видели кого-нибудь еще? С ним еще кто-то был? Когда я уезжала из дому, на аллее стояла только его машина — серебристый «Лексус». Вы не заметили других машин? Даже описание машины у подъезда может мне помочь. Судя по всему, вы разбираетесь в автомобилях…
— Эй, не так быстро! — воскликнул он.
— Извините, — пробормотала Кили. Ей ни в коем случае не хотелось его сердить. — Что вы хотели сказать?
— Я знаю, что вам нужно, леди, и у меня это есть.
Опять у Кили отчаянно заколотилось сердце. Она уже предвкушала, как все расскажет Дилану, как бросит правду в лицо Морин Чейз, как докажет всему миру раз и навсегда, что ее сын ни в чем не виноват!
— Прошу вас… Уэйд. Вы не представляете, как это важно.
— Ну что ж… — Он подался вперед, поставил локти на колени и прикрыл один глаз, чтобы туда не попал дым. — Тут есть небольшая проблема.
— Какая проблема? — недоверчиво покосилась на него Кили.
Уэйд поморщился, словно ему больно было даже думать об этом.
— Все дело в том, что я считаю… ну… что мне полагается… компенсация, если вы меня понимаете.
Кили не сразу сообразила, что он имеет в виду.
— Вы хотите, чтобы я вам заплатила?
Уэйд кивнул, затянулся во всю глубину легких и затушил окурок.
— Угу, — ответил он, выдыхая облако дыма. — Именно этого я и хочу.
Кили закрыла глаза, стараясь не дать воли негодованию. «Чему тут удивляться? — спросила она себя. — Он же говорил о компенсации еще в пиццерии!» Ее тошнило от табачного дыма. Кажется, есть такое преступление — заставлять людей платить за информацию. Вымогательство. Она плохо разбиралась в юридических деталях, хотя и побывала замужем за адвокатом. Но она знала, что может произнести это вслух и произвести впечатление на такого человека, как Уэйд. Велик был соблазн пригрозить ему полицией, но Кили мгновенно отбросила эту мысль. Этот человек уже сидел в тюрьме. Упоминание о полиции подействует на него, как красная тряпка на быка. В любом случае ничего хорошего не будет. Он просто скажет, что ничего не знает, тем дело и кончится. И кто сможет доказать обратное? Ведь полиция больше не расследует обстоятельства смерти Марка! Только она одна считает, что тут еще не все ясно.
— Хорошо, — проговорила Кили ровным голосом, хотя внутри у нее все дрожало, а кожа подернулась испариной. — Я действительно упомянула о вознаграждении. Думаю, это будет справедливо… заплатить вам за труды. Погодите минутку, я возьму чековую книжку.
— Нет-нет, — нахмурился Уэйд, — никаких чеков. Только наличными.
Кили взглянула на него в изумлении.
— Но я держу в кошельке сотню долларов, не больше. Вам этого хватит?
— Сотня долларов?! — Уэйд криво усмехнулся. — Нет. Этого уж точно не хватит. Я думал получить… штук пять. Придется вам сходить за ними в банк.
— Пять тысяч долларов? Да вы с ума сошли! — воскликнула Кили.
— Такова моя цена, — угрюмо проворчал Уэйд.
Он потянулся в карман за новой сигаретой, но Кили, не успев ни о чем подумать, выхватила у него пачку.
— В моем доме не курят! — объявила она.
Уэйд вскочил с кресла и схватил ее за запястье.
— А ну отдайте!
Его лицо оказалось так близко, что ей в нос ударил сивушный перегар. Глаза Уэйда опасно блеснули.
— Хорошо, — сказала она, — вот, — и передала ему пачку.
Он запихал пачку в нагрудный карман рубашки и выпустил ее запястье.
Кили решила ни за что на свете не подавать виду, что он ее напугал.
— Что ж, послушаем, что у вас за информация… если она у вас есть.
— Ну да, нашли дурака! Скажу, а вы мне потом не заплатите.
— Может, я вообще вам не заплачу — и точка.
— Не хотите — как хотите, — пожал плечами Уэйд. — Похоже, ваш муженек оставил вас довольно-таки неплохо упакованной, но, если вам жалко денежек и вы не хотите узнать, что с ним случилось…
— Не пытайтесь меня запугивать, — предупредила Кили. — Откуда мне знать, что вы не выдумаете какую-нибудь небылицу?
— Я же вам говорил, что я его видел!
Кили кивнула, вспомнив Марка в его деловой рубашке без галстука.
— Да, — тихо сказала она. — Но, может быть, это все, что вы видели.
— Как хотите. — Уэйд встал и направился к дверям.
— Ваша жадность отвратительна. Никто не заплатит вам пять тысяч долларов!
— Это мы еще посмотрим, — ухмыльнулся он. — У меня найдутся и другие покупатели.
Кили бросилась к дверям и загородила ему дорогу.
— Погодите! — воскликнула она. — То, что вы делаете, не только безнравственно, но и незаконно. Но я не стану спорить: мне нужно знать. Поэтому давайте попытаемся прийти к соглашению. К разумному соглашению.
Уэйд смерил ее взглядом, взвешивая свои шансы, и покачал головой.
— Нет. Зря я вообще начал с вас. Хотел оказать любезность.
— Любезность?! — возмутилась Кили. — Да вы просто…
— Прочь с дороги! — рявкнул Уэйд, и не успела она рта раскрыть, как он оттолкнул ее, словно тряпичную куклу.
Кили налетела на столик в прихожей, и он перевернулся. Ваза с цветами упала и разбилась, ошеломленная Кили приземлилась в лужу воду, среди груды обломков. Целую минуту она пролежала так, не в силах отдышаться и оправиться от шока.
Внезапно она заметила, что кто-то стоит в дверях, и задрожала от надежды и страха: может, это Уэйд вернулся? Но, подняв голову, она увидела Дэна Уорнера. Он смотрел на нее сверху вниз и держал в руках сложенный черный зонтик.
— Кили!
Он сунул зонтик в подставку у дверей, присел на корточки и хотел помочь ей встать, но Кили отмахнулась от него. Появление доброжелательного соседа необъяснимым образом рассердило ее. Все ее мысли были заняты Уэйдом. Она уже была готова взять все свои слова назад, заплатить запрошенную им цену, сделать все, что угодно.
— Со мной все в порядке, — заявила она, поднимаясь на ноги.
— Я пришел вернуть зонтик. И увидел, что из дома выходит какой-то тип.
— Со мной все в порядке. Честное слово, — повторила Кили.
— Что тут произошло?
— Прошу вас… я не хочу об этом говорить.
Дэн нахмурился.
— Вы бледны, как полотно. Ну-ка сядьте. Вот здесь.
Кили не понравилось его вмешательство.
— Мне не нужна помощь, — отрезала она.
— Позвольте мне хотя бы прибрать тут, — предложил он. — Где тут у вас кухня?
Кили опустилась на диван и неопределенно махнула рукой. Потом посмотрела на свое запястье. На коже остались красные пятна от пальцев Уэйда. «Зачем я это сделала? — спросила она себя чуть ли не со слезами. — Я его прогнала, и теперь у меня ничего нет».
Дэн вернулся с мусорной корзиной и тряпкой, которую, видимо, нашел под раковиной. Он поднял и поставил на место столик, вытер столешницу. Потом собрал цветы и осколки вазы в мусорную корзину. Закончив работу, он выпрямился и посмотрел на нее.
— Вы, конечно, можете мне сказать, что это не мое дело, но что это был за тип?
Кили молча покачала головой.
— Послушайте, я знаю, каково это — говорить с собой, потому что больше поговорить не с кем. Поверьте, это история моей жизни.
В его голосе слышалось с трудом сдерживаемое волнение, в глазах была обреченность, слишком хорошо знакомая ей. Кили стало стыдно.
— Простите, — сказала она. — Конечно, вы меня понимаете. Давно… вы живете один?
— Энни умерла три года назад. Рак груди.
Сердце Кили растаяло от жалости к нему.
— Как же вы справляетесь? — сочувственно спросила она.
— Кто справляется? — криво усмехнулся он. — Вы же видели мой дом.
— У вас прекрасный дом. Веселый, живой.
Дэн вздохнул и присел на другом краю дивана.
— В доме ничего не изменилось с тех пор, как она его оставила. Разве что беспорядка прибавилось.
— А вот я побывала в вашем доме всего один раз, и у меня такое чувство, будто я знакома с Энни, — сказала Кили.
Дэн кивнул и обвел глазами гостиную. «Интересно, — подумала Кили, — наш собственный дом тоже может что-то рассказать о Марке стороннему наблюдателю?» Она почему-то в этом сомневалась. Марк слишком недолго прожил в этом доме, вряд ли он успел оставить здесь свой след.