Ее машина ползла улиткой, ей мешали все новые и новые служебные автомобили, обгонявшие ее на полной скорости. Она яростно стиснула руль, отсчитывая дома по ходу движения. Это не был дом Коннелли. Это был следующий дом.
Сердце у Кили бешено стучало, во рту пересохло. Она резко затормозила прямо позади патрульной машины и выпрыгнула из «Бронко». На лужайке перед домом кучками толпились любопытные. При появлении Кили все повернулись как по команде и принялись жадно разглядывать ее. Марка и детей нигде не было видно. Кили бегом бросилась по лужайке к дому. Еще больше, чем патрульные машины и «Скорая», ее испугала входная дверь, открытая настежь, словно никакого права на частную жизнь у них больше не осталось.
3
Молодой патрульный попытался преградить ей дорогу и даже схватил за плечо.
— Пустите меня! — прошипела Кили. — Я здесь живу!
Молодой человек тут же выпустил ее плечо, словно оно было раскаленным, и отступил, отводя глаза. Его явное смущение привело Кили в ужас. Она оглядела свой дом, словно он был для нее чужим. Как в кошмаре, он был полон людей, которых она не узнавала.
— Марк! — вскрикнула она и грозным взглядом уставилась на молодого полицейского. — Что здесь делают все эти люди? Где мой муж? Где дети?
— Вы миссис Уивер? — спросил он.
— Да, — ответила Кили. — Что вы здесь делаете?
— Вам лучше пройти со мной, мэм, — тихо сказал он.
— Зачем? Что тут происходит?
— Сюда, мэм, — сказал он и повел Кили через толпу незнакомцев в униформе, запрудившую ее гостиную.
Теперь до нее донесся детский плач. Эбби.
— Где мой муж? — потребовала Кили. — Мой сын?
— Сержант вам все объяснит, — смущенно ответил молодой патрульный.
Через застекленные двери они прошли во внутренний дворик, освещенный китайскими фонариками и светом, который просачивался из дома. По другую сторону дворика сверкал яркими огнями бассейн. Куда бы Кили ни бросила взгляд, всюду были чужие, незнакомые лица. Полицейские, медики, персонал службы спасения. Посреди всего этого хаоса Кили заметила знакомое лицо. Это была Эвелин Коннелли, ее ближайшая соседка. Смешная толстуха, надевшая нитку жемчуга поверх трикотажного тренировочного костюма, широко жестикулируя, что-то втолковывала седоусому полицейскому офицеру с суровым лицом. Он рассеянно кивал, но его взгляд сразу стал жестким, когда он заметил Кили. Эвелин обернулась, и ее глаза округлились. Она склонила голову набок и бросила на Кили сочувственный взгляд.
— Эвелин! — воскликнула Кили, словно увидев старую подругу.
Старая дева подошла и схватила Кили за руку. На ее собственной пухлой, короткопалой руке с темными пигментными пятнами сверкал огромный бриллиант.
— Мне так жаль! — проговорила она как будто в ответ на невысказанный вопрос Кили. — Это я их вызвала. Я пошла выпустить собак и услыхала, как надрывается ребенок. Я испугалась, что крики расстроят папу: шум его нервирует. Вот я и решила проверить…
Седовласый офицер подошел к Кили.
— Вы миссис Уивер?
— В чем дело? — возмутилась Кили. — Что происходит? Где мой муж? Где девочка? И где мой сын?
— Вам понадобится все ваше мужество, дорогая, — вставила Эвелин, сжимая ее руку. — Это нелегко.
Люди бросали взгляды на Кили и тут же отворачивались. Подошла женщина в синей униформе и со стетоскопом на шее, державшая на руках Эбби. Кили коротко вскрикнула от облегчения, схватила девочку и прижала ее к груди. От макушки до пинеток Эбби была мокрой насквозь и холодной как лед. Кили растерянно посмотрела на дочку.
— Да ты вся мокрая! — удивленно заметила она.
Эбби спрятала распухшее от слез личико на шее матери и захныкала.
— Миссис Уивер, я сержант Гендерсон, — представился седой офицер.
Он как будто не понимал, что Кили совершенно все равно, кто он такой. Прижимая к себе Эбби, Кили молча прошла мимо него. Ей казалось, что она движется в безвоздушном пространстве, словно во сне. Это был старый сон. Старый кошмар. Воротца, ведущие к бассейну, были открыты, и сквозь них она увидела группу людей, занятых какой-то странной работой. Они действовали неторопливо, сосредоточенно, никто из них, похоже, никуда не спешил, но в воздухе явственно ощущалось напряжение. Подойдя ближе, Кили увидела, что кто-то лежит на бетонной площадке у бассейна. Кто-то полностью одетый, обутый в ботинки. Она узнала брюки от итальянского костюма, рубашку в узкую полосочку и остановилась как вкопанная.
— Марк? — прошептала она.
Ответа не было.
— Марк! — закричала Кили, словно ее крик мог поднять его на ноги.
Она попыталась подойти поближе, но перед ней как из-под земли возникли чужие люди и удержали ее. Опять подошел сержант.
— Миссис Уивер, я должен задержать вас на минутку. Сейчас с ним работает медицинский эксперт.
— Медицинский эксперт? — переспросила Кили. — Это доктор? Что с ним случилось?
— Мне очень жаль, мэм. Мы нашли его в бассейне.
— В бассейне? — прошептала Кили. — Нет-нет, этого не может быть. Мой муж не умеет плавать.
— Это верно, — подтвердил сержант Гендерсон. Он смотрел на нее, не отворачиваясь, и в его взгляде сквозило сочувствие.
Терпение Кили было на пределе, ее охватила ярость.
— Почему все стоят вокруг и ничего не предпринимают?! Отправьте его в больницу! Скорее!
— Боюсь, это не поможет, мэм.
— Но этого не может быть! — стояла на своем Кили. — Он не полез бы в бассейн. Он боится воды… Он бы не стал…
Она умолкла на полуслове. Одна тревожная мысль проникла сквозь туман, застилавший ее мозг. Эбби. Эбби, которую она держала на руках, промокла насквозь.
Кили взглянула на Эбби, как будто увидела ее впервые.
— Почему моя дочка вся мокрая?
— Мне очень жаль, что приходится говорить вам об этом, но когда мы прибыли сюда, было уже слишком поздно, миссис Уивер.
— Слишком поздно? — переспросила она шепотом.
Полицейский офицер наконец понял, что до нее не доходит происходящее.
— Сейчас судмедэксперт осматривает тело, миссис Уивер. Он должен установить причину смерти. Вообще-то особых сомнений нет: мы обнаружили его тело, плавающее в бассейне. Девочка сидела на бортике бассейна вся мокрая. Но это вы и сами видите.
Кили покачала головой.
— Нет… нет… — Она чувствовала настоятельную потребность отрицать то, что они ей говорили. Если она твердо скажет «нет», может быть, все это окажется неправдой и прекратится прямо сейчас, сию же минуту. — Почему вы теряете время? Вы должны перенести его в «Скорую». Вы должны отвезти его в больницу, — произнесла она еле слышно.
Тут вмешалась женщина со стетоскопом на шее:
— Ему уже невозможно было помочь, мэм. Поверьте, если бы был хоть малейший шанс…
— Мне очень жаль, — повторил сержант Гендерсон. вынимая из нагрудного кармана рубашки блокнот и перо. — Я понимаю, для вас это страшный удар.
Кили упрямо качала головой, отталкивая от себя его слова.
— Простите, нам необходимо знать… Когда вы в последний раз видели своего мужа?
— Что? — Она посмотрела на него в растерянности. — А который сейчас час?
Офицер взглянул на часы.
— Около девяти вечера.
— Ужин… После ужина…
— Вы уехали из дому, — подсказал он.
Кили все никак не могла сосредоточиться.
— Они оба были здоровы. Все было в порядке…
— Ваш муж остался один с ребенком?
Мысленным взором Кили увидела, как Марк и Эбби машут ей с крыльца.
— Да. Он держал ее на руках.
Сержант уже занес перо над листом блокнота.
— И вы утверждаете, что ваш муж не умел плавать. Вы обычно запираете ограду бассейна?
— Да, — ответила Кили. — Да, конечно. Всегда.
— И ваш муж никогда не заходил в воду?
— Нет. Никогда. Разве что… — Держа на руках Эбби, Кили чувствовала, как холодная вода просачивается сквозь ее одежду, стекает по груди. Казалось, все ее тело заледенело, кроме того кусочка кожи на шее, на который попадали обжигающе горячие слезы дочери. От мокрых слипшихся волосиков Эбби исходил резкий, неприятный запах. — Эбби… — Кили вскинула взгляд на детектива. — Я слышу запах хлорки.
Невысокий мужчина в темном пиджаке, сидевший на корточках в группе людей у бассейна, выпрямился и подошел к ним. В руках у него был докторский саквояж.
— Доктор Кристенсен, это миссис Уивер, — сказал сержант. — Миссис Уивер, это окружной медицинский эксперт.
Доктор Кристенсен мрачно кивнул Кили.
— Мне очень жаль, миссис Уивер. Дело совершенно ясное. Он утонул. Никаких других повреждений. Смерть наступила примерно полчаса назад.
— Миссис Уивер заявила, что мистер Уивер не умел плавать.
Доктор Кристенсен обернулся и взглянул на тело, лежащее у бассейна.
— Он мог прыгнуть в воду за ребенком.
Сержант Гендерсон кивнул.
— Я тоже так считаю. Полагаю, он действовал инстинктивно, миссис Уивер. Он просто не успел ни о чем подумать: у него не было времени. Его дочь была в беде… он должен был что-то предпринять. Вот он и прыгнул. Каким-то чудом он сумел вытолкнуть ее на бортик.
— Нет, это невозможно!
Женщина из спасательной команды протянула руки, чтобы взять Эбби.
— Мэм, нам следует снять с ребенка мокрую одежду, — сказала она. — А вам надо присесть. Отдайте мне ребенка.
Она попыталась забрать Эбби, но малышка отчаянно заревела и уцепилась за шею матери. Еще крепче прижав ее к себе, Кили сделала шаг к мужу. Спасатели расступились, и она увидела лицо Марка.
Кили пошатнулась и инстинктивно вскинула руку, заслонив ладонью личико Эбби. Всем своим нутром она отказывалась верить. Нет, нет, это не могло быть правдой! Это какая-то ошибка… Но ей уже приходилось видеть лицо мертвеца. Ее мужа Ричарда. И теперь, увидев лицо Марка, она наконец все поняла.
Эвелин Коннелли подошла к ней и положила руку ей на плечо.
— Мне так жаль, дорогая. Не знаю, как долго кричал ребенок, пока я не сообразила… Раньше малышка никогда так не кричала. Я подумала, что тут что-то не так. Вот почему я пришла на ваш участок. Увидела, как он там плавает, и позвонила 911. Боюсь, он был уже мертв, когда я его нашла…