— Что ты говоришь? В состязании на револьверах я хотел бы лучше иметь дело с тобой, чем с наполовину парализованной развалиной, да еще в рукавицах!
Он ударил меня кулаком прямо в лицо.
— Закройся! Я могу убить тебя с закрытыми глазами!
— Во всяком случае, у тебя не хватает храбрости рискнуть, а?
— Никаких разговоров, — оборвал Флагерти. — Мы не станем рисковать с таким проходимцем, как ты.
— Вот видишь, — сказал я Бату, — даже твой товарищ считает, что я быстрее и лучше стреляю, чем ты. Слышал, что он сказал? Бат стал прерывисто дышать.
— Ты не такой уж сильный, — проговорил он, еле сдерживая гнев. — Можно и объясниться. Мне совершенно наплевать на этого грязного флика. Я справлюсь с тобой даже и в том случае, если у меня на каждой руке будет висеть по человеку…
— Ты бредишь, — сказал я, несколько отодвигаясь от него, чтобы избежать очередного удара.
Он не рассчитал этого и, ударив кулаком в заднее стекло машины, разбил его.
Флагерти стал ругаться:
— Хватит! Ты уберешь это дерьмо так, как я тебе сказал…
— Крепкий человек из Детройта выслушивает приказания вонючего флика, — засмеялся я, подтолкнув Бата кулаком в бок.
Флагерти остановил машину.
В это время мы достигли безлюдного берега. Огни Парадиз-Палм бледнели при свете зари. Город по-прежнему имел для меня симпатичный вид, но я уже находил его немного далеким.
— Выходите! — закричал Флагерти.
Мы молча вышли.
Лицо Бата было красным.
— Этот подонок будет вынужден признать, что я быстрее его! — с упрямством и даже с каким-то ожесточением сказал он.
— Ты сделаешь только то, что тебе приказано! — зарычал Флагерти.
— Послал бы ты его лучше прогуляться, — сказал я Бату. — Он, видимо, считает тебя за недоноска.
Флагерти сунул руку в карман, но Бат опередил его и схватил за запястье.
— Если ты это повторишь, я продырявлю тебе кожу! — закричал он. — Я не люблю фликов, понимаешь ты это! Я непременно хочу доказать этому подонку, на что я годен, и не легавому, вроде тебя, препятствовать мне в этом!
— Ты просто ненормальный! — заорал Флагерти. — А если он окажется быстрее тебя? Он убьет нас обоих! Бат расхохотался.
— Никакой опасности! Я ведь не так глуп.
Он взял револьвер Флагерти и выбросил патроны на песок.
— Видишь? — весело проговорил он. — Я даю ему незаряженный револьвер. Даже если он и вытащит свой раньше, чем я, он все равно умрет. Я совершенно спокоен. — Он посмотрел на меня. — Идет, глупец?
— Конечно, — ответил я, — все-таки я чему-нибудь научу тебя, прежде чем умру.
Флагерти отошел. Он не был удовлетворен всем этим, но ничего не мог поделать.
— Ну что же, действуйте, — злобно проговорил он. Бат бросил мне револьвер. Это был «кольт» 48 калибра. Он хорошо лежал в руке.
— А что ты скажешь на это, паренек? — спросил он с улыбкой.
— Готово, — ответил я, сунув револьвер за пояс.
— О'кей, — произнес Бат, выпрямившись. — Готов?
— Подожди немного, — сказал я. — Хочешь держать пари?
— Ха-ха! — Бат скорчился от смеха. — Ты просто заставишь меня умереть от смеха, паренек! Когда я тебя уложу, как же ты сможешь рассчитаться со мной?
— Ну, довольно! — закричал Флагерти. — Кончай его!
— Согласен, — ответил Бат, изменившись в лице. — Это хорошо, дружок, но все же настал для тебя момент попрощаться с этим светом.
Он согнул колени и потер ноги о песок. Я наблюдал за ним, но он колебался, хотя и знал, что мой револьвер пуст.
— Я даю тебе возможность достать твой револьвер, Бат, — с улыбкой проговорил я. — Я всем и всегда даю такую возможность, прежде чем стрелять в человека.
— Но на этот раз ты сам будешь застрелен, — прошипел он и схватился за револьвер.
Если бы он не спустил ниже свою кобуру, он бы меня несомненно пристрелил. Но его револьвер на долю секунды застрял, а я успел достать свой кольт. Оружие было у меня в руке, а Бат все еще тянул свой из кобуры.
— Я получил тебя, — сказал я, бросая кольт ему прямо в лицо.
Я вложил в этот бросок всю свою энергию. Кольт просвистел в воздухе и ударил его прямо между глаз. Он упал со страшным ругательством.
Я прыгнул к нему, вырвал револьвер, увернувшись от Флагерти, который бросился на меня, и ударил его ногой в лицо. Затем я ударил Бата по затылку кольтом, в тот момент, когда он уже вставал на колени.
Оба растянулись на песке, раскинув руки и обратив лица к ночному небу.
В таком состоянии я их и оставил.
Чудесное яркое солнце пыталось проникнуть сквозь деревянные жалюзи, когда я проснулся. Хетти Дувал стояла около меня. Я сел на кровати и зажмурил глаза.
— Кажется, я немного заснул, — сказал я, проводя рукой по волосам и осторожно нащупывая шишку.
— Я принесла вам кофе, — сказала она. — Девис ждет вас. Могу я сказать ему, чтобы он вошел?
— Разумеется, — ответил я, повернувшись к подносу, который она поставила на бамбуковый столик около кровати. — Который сейчас час?
— Полдень, — ответила она, выходя из комнаты. Я зевнул, налил чашку кофе и поискал сигарету. Я закурил, когда вошел Девис.
— Салют! — со смехом бросил я ему.
— Вот это да! — воскликнул он, с удивленным видом разглядывая меня. — Я уж и не ожидал вас увидеть живым!
— Я тоже, — ответил я, указывая ему на единственный стул в комнате. — Есть у вас с собой немного виски?
Он вытащил из заднего кармана брюк бутылку с виски и протянул ее мне.
— Я ужасно волновался, — проговорил он, вытирая пот со лба. — Благодаря вам у меня появился атеросклероз.
Я налил на два пальца виски в мой кофе и вернул ему бутылку. Он сделал глоток и засунул бутылку обратно в карман.
— Итак? — с нетерпением проговорил, он. — Расскажите же, что с вами произошло! Вы ведь в настоящее время должны уже быть мертвецом.
Я поведал ему свои приключения.
— Проклятье! — воскликнул он, когда я кончил.
— Ас вами что произошло, после того как я поднялся наверх? Он надул щеки.
— Старина, я был совершенно уверен, что уже пропал. Когда появился Флагерти, мне стало тошно.
— Я это успел заметить, когда поспешил скрыться. У вас был такой вид, будто вас преследовал какой-то кошмар.
— И кому вы только это говорите! Что за история! Флагерти и Сансетта заговорили о вас. Флагерти налетел на меня, как ураган. Он хотел знать, где я вас подцепил. Я сделал вид, что считаю его ненормальным. Я сказал ему, что подцепил вас в одном баре и что вы назвались туристом и выразили желание сыграть в покер. Я клялся, что это все, что мне о вас известно и что я не имел ни малейшего понятия о том, кто вы такой. Это было настолько глупо, что показалось, видимо, им правдой. Флагерти захотел узнать, как вы выглядите, и Сансетта описал вас.
«Это Кен! — завопил Флагерти.
Я хотел бы, чтобы вы видели в то время клиентов, которые замерли с открытыми ртами. Я сделал вид, что удивился, но этого можно было и не делать. Они уже больше не думали обо мне, а стремглав бросились к лестнице.
Я, не теряя времени, смылся. Оставаться там мне было незачем. Но я считал, что ваша песенка безусловно спета.
— А вас они не подозревают?
— Нет, мне кажется, что все в порядке. Я разговаривал с Флагерти сегодня утром. Он от всего происшедшего выглядел наполовину сумасшедшим… Что же касается Бата… — он закончил фразу легким свистом.
— А почему вам понадобилось повидать Флагерти?
— Они обвиняли вас в убийстве Гилеса, — он достал из кармана и провел расческой по волосам. — Я написал о вас статью. Вас это интересует?
Я покачал головой.
— А есть новости о Броди?
— Известно только, что он исчез. Считают, что вы и в этом замешаны.
Я упал на подушки.
— Нам необходимо организоваться, — мечтательно проговорил я. — Эти парни весьма ловкие штучки, но я все же вижу возможность перехитрить их.
— Да? А какая это возможность, если не секрет?
— Да просто использовать одних против других! Надо немного поразмыслить и приготовиться ко всему, но попробовать все же можно. Мне не удастся оправдаться, если я не вытащу всю эту банду: Киллино, Сперанца, Флагерти и Бата на свет божий.
— Мне кажется, вы правы, — ответил Девис, почесывая нос. — Но как вы собираетесь проделать это?
— Придумаю что-нибудь.
— А что же я должен делать? Чем я могу помочь вам?
— Вы по-прежнему играете со мной заодно? Он улыбнулся.
— Конечно, — ответил он. — Старайтесь только не засветить меня, насколько это будет возможно, но если это невозможно, чем хуже для меня. Я играю с вами во всех случаях. Мне нравятся ваши методы.
— Отлично, — с удовлетворением проговорил я. — Я попал, действительно, в точку с историей о фальшивых билетах. Как подпрыгнул Киллино, это вам надо было видеть, когда я об этом сказал ему! Нам необходимо обязательно завладеть несколькими такими билетами и обнаружить место, где они производятся. Фабрику фальшивых денег не так-то легко спрятать. Вы можете заняться этим?
— Попробую.
— Потом еще Броди. Я все время думаю о его дочери. Мы же обещали с вами найти ее старика. Вам, может быть, все же удастся разузнать что-нибудь о нем?
— По-моему, его убили, — сказал Девис.
— Я тоже так думаю. Если они выяснили, что ему что-то известно, то его не выпустят…
— А вы что будете делать?
— Я поговорю с Тимом.
— А куда он уехал?
— Он занимается маленькой Бондерли.
— Боже мой! — выдохнул Девис. — Я должен был и сам подумать об этом. Будьте осторожны, Флагерти сделает все от него зависящее, чтобы наложить на нее руку.
— Он ее не получит! — с силой проговорил я. — Теперь же исчезайте и постарайтесь хоть что-нибудь обнаружить.
Он ушел, а я оделся и спустился вниз.
Хетта Дувал мыла на кухне пол. Увидев меня, она прекратила работу и разогнула спину.
— Мне необходимо поехать и повидать Тима, — сказал я. — Есть к нему поручения?
— Скажите, пусть поскорее возвращается, мне очень не хватает его, — проговорила она, покраснев при этом, как школьница.