К у д а ш е в. Входила.
У л и н. А кто фактически его устанавливал?
К у д а ш е в. Колхозные сантехники.
У л и н. Им тоже платили?
К у д а ш е в. Да.
У л и н. Значит, платили и слесарям СМУ и колхозным… За одну и ту же работу заплачено дважды. Кто в колхозе подписывал акты?
К у д а ш е в. Первым — Сагадеев, вторым — я.
У л и н. Вы понимали, что разбазариваете колхозные деньги?
К у д а ш е в. Если на сильном морозе окажетесь без шапки, вы купите ее — хоть за двойную цену?
У л и н. Я куплю на свои деньги.
К у д а ш е в (мягко кивнув). Для себя. А мы для колхоза покупали. Колхоз имеет на то право. Когда на пользу дела.
У л и н. А законы против этой пользы?
К у д а ш е в. Но тут с законами проскочить нельзя было. Маленько не в ногу пришлось идти.
Я к у б о в. А ты знаешь, что делают с солдатом, когда он идет не в ногу?
К у д а ш е в. Если один. А если много?
Я к у б о в (судьям). Видали?..
П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й (взглянув на заседателей, Улина и Сагадеева; Кудашеву). Садитесь.
У л и н (председательствующему). Я прошу вызвать Салманову.
П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й (в микрофон). Вызовите свидетельницу Салманову.
Входит К а д р и я, останавливается перед судейским столом, кинув на Сагадеева короткий проницательный взгляд. Это ладная, миловидная женщина. Ей тридцать два года.
Назовите, пожалуйста, ваше имя и профессию.
К а д р и я. Салманова Кадрия. Агроном колхоза «Красный луч». До прошлого года — двенадцать лет — была секретарем правления.
У л и н. Вы участвовали в решении вопроса о покупке сантехоборудования?
К а д р и я. Да.
У л и н. Как решался этот вопрос? Кто был инициатором?
К а д р и я. Сама ситуация была инициатором. А высказывались многие.
У л и н. Кто именно?
К а д р и я. Кудашев, я… и другие.
У л и н (раскрывая том материалов, лежащий перед ним). Позвольте огласить протокол заседания правления. «Слушали: сообщение председателя колхоза Сагадеева о положении с сантехоборудованием для жилых домов, детского сада, теплиц и котельной. Постановили: поддержать предложение Сагадеева — купить сантехоборудование на условиях, выдвинутых СМУ-три». (Кадрии.) Протокол вели вы?
К а д р и я. Я.
У л и н. Почему в нем не отражены высказывания других членов правления?
К а д р и я. На правлении рассматривается много вопросов; подробности опускаются.
У л и н. Следовательно, самое существенное было — предложение Сагадеева?
Кадрия, не отводя от Улина взгляда, пытается что-то сказать.
Больше вопросов не имею.
П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й. Салманова, можете сесть.
К у д а ш е в (вскакивая с места, Улину). Почему руководство СМУ не привлечено к ответу? (Хлестко и зло.) Это они использовали наше тяжелое положение! Это они за наш счет выполнили план, получили премиальные!
Председательствующий стучит по графину.
У л и н. Это к данному делу не относится. (Расставляя слова железным порядком.) Вы получили, фактически дав взятку, дефицитное оборудование, предназначенное по плану, возможно, такому же колхозу, у которого тоже нужда, тоже дети, но он не имеет возможности отвалить куш. Значит, побеждает богатый?..
Кудашев садится.
П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й (посмотрев в бумаги). Вызывается свидетельница Аллаярова.
Появляется С а у б а н - а п а — невысокая, убеленная сединами женщина. Ей шестьдесят пять лет.
С а у б а н - а п а (близоруко озираясь). Я ничего не вижу. Я разбила очки.
Кадрия, вскочив, быстро подходит к ней.
В левую дверь просовывается голова д е в у ш к и.
Д е в у ш к а (скороговоркой). …рис… лманович.
Улин оборачивается.
Вас к телефону. (Исчезает.)
На вопросительный взгляд Улина председательствующий кивает. Тот направляется к двери.
С а у б а н - а п а. Где он? Где?
Кадрия подвела ее к Сагадееву и остановилась. В это мгновение слева освещается столик с телефоном.
У л и н (поднимает трубку). Мама?
С а у б а н - а п а. Мурат… мальчик мой. (Давясь слезами, неожиданно утыкается лицом в грудь Сагадеева.)
Конвойный растерялся — не знает, что предпринять.
У л и н. Схватки? Рожает? Как — рожает? Но ведь восемь месяцев… Пока вызови неотложку! Все.
Столик с телефоном погружается в темноту.
П е р в ы й з а с е д а т е л ь. Да будет вам, гражданка…
Кадрия садится. У л и н возвращается.
П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й. Назовите, пожалуйста, ваше имя.
С а у б а н - а п а. Аллаярова Саубан.
П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й. Кем вы работаете в колхозе?
С а у б а н - а п а. Заведующей фермой. Я всю жизнь заведую фермой.
П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й. С какого времени вы знаете подсудимого?
С а у б а н - а п а. Мы росли в одной деревне. По работе знаю с пятьдесят восьмого года, как он стал председателем.
В т о р о й з а с е д а т е л ь. Скажите, а как он стал председателем?
С а у б а н - а п а (вздохнула). Весной того года Мурат… Мурат Гареевич приехал к нам в деревню. Он работал в обкоме партии, мы с ним долго не виделись. Думали, забыл родину, не мила деревня стала. Оказалось, он каждое лето жену на лечение возит… Собрались мы вот так, разговариваем, а кого ни коснись — поездила жизнь на горбу у каждого. Люди тогда уже ни во что не верили. Многие подались в город. Несколько десятков человек еще держались за колхоз; как говорится, до победного конца… А как до войны у нас хорошо-то было… Полно молодежи. Вечером как с песнями, с гармониями пойду-ут… А теперь — какие уж там песни.
У л и н (председательствующему). Простите, какое это имеет отношение к делу?
П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й (взглянув на первого заседателя и получив неопределенный жест, второму заседателю). Вы настаиваете на своем вопросе?
В т о р о й з а с е д а т е л ь. Да, настаиваю.
П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й (к Саубан-апа). Продолжайте.
С а у б а н - а п а. Ну вот, взялся Мурат… Гареевич за голову. «Это самый худший признак, говорит, когда люди перестают петь…» До войны у нас председателем был его отец. Он и организовал колхоз. Под Москвой погиб… Как раз в эту пору мы без председателя были. Уже двенадцать их после войны сменилось. Теперь вовсе зашли в тупик: со стороны, чужого, уже ни за что не хотели, а у себя — выбирать некого. Тут один из мужиков и спрашивает: «Мурат, а если мы тебя выберем, ты имеешь право отказаться?» «Оставьте, — говорю, — не знаете, где он работает!» Но притихли… И вот Мурат отвечает: «Если выберете, нет у меня такого права…»
К у д а ш е в. Тут-то дед мой и сказал — число нехорошее: тринадцатый…
Председательствующий строго посмотрел на него.
С а у б а н - а п а. Ага… Ладно. Собрали общее собрание — проголосовали. Единогласно! А через неделю он приехал насовсем — с женой и дочкой. Ах ты господи, увидали мы его жену — и ахнули! (Смотрит перед собой, будто видит все, о чем рассказывает.) Стройная, лицо белое, волосы черные, а в глазах — счастье, и нежность, и боль…
К а д р и я (не поднимая глаз, тихо). Не надо, Саубан-апа…
С а у б а н - а п а. Они, оказывается, на войне поженились. Там ее и изранили; теперь с одним легким жила…
В т о р о й з а с е д а т е л ь. Простите, она…
С а у б а н - а п а. Умерла. На третий год, как в колхоз переехали… Умирала уже, угасала, а каждый вечер выходила в поле И ждала мужа. Как увидит его — встрепенется вся, засветится… Умирала, а не делила жизнь на счастье и несчастье, знала: жизнь — она и есть счастье и недуг…
В т о р о й з а с е д а т е л ь. С чего Сагадеев тогда начинал?
С а у б а н - а п а (закивала головой). Пошли мы с вам на другой день по хозяйству — было у нас несколько десятков лошадей, овечек, сорок три коровы, один племенной бык и одна коммунистка. Это я, значит. Иду и думаю: с чего же начнет? Триста тысяч долгу, корма нет, коров собираемся на веревках подвешивать, работать никто не хочет. Мурат вот так зажал лоб руками: «Ох, голова раскалывается, Саубан-апа», — говорит. Гляжу на него и думаю: глупый ты, глупый, от такого места отказался… Ведь двенадцать председателей ничего не смогли. Их как-никак райком ставил… Ну вот, остановились мы наконец перед племенным быком. Ручеек его звали. А как раз время случки начиналось. «В деревне есть еще бык?» — спрашивает Мурат. «Нет, — говорю, — все этим пользуются». «Вот с него и начнем, — говорит он. — За случку — сто рублей». «Иди-ка ты, — говорю, — спокон веку пользовались бесплатно, а ты…» — «Делай, что сказано!» Я и примолкла…
В т о р о й з а с е д а т е л ь. И что же — платили?
С а у б а н - а п а. А куда подашься — без случки ни телка, ни молока. Почесались колхозники да стали приводить… Я ходила вокруг быка и так ласково приговаривала: «Ручеек, Ручеек, ну-ка еще ручеек!» Сделает свое — сто рублей. Мурат подзывал шофера, говорил: «Дуй в город! На половину купи бензина, на остальное — пищевые отходы». Так и спасли всех коров. (Вздохнула.) Вот таким путем он и начинал…
У л и н. Разрешите мне?
П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й (кивает). Да.
У л и н. Как была организована туристическая поездка? На Черное море.
С а у б а н - а п а (убирая волосы под платок). Вопрос решился на правлении. Бригадирам, заведующим было сказано: выдвигать лучших, тех, кто держал колхоз в самые трудные годы.
У л и н. Путевка и проезд были бесплатны, но вы решили еще и заработок сохранить?
С а у б а н - а п а. Когда мы предложили путевки, многие отказались ехать.