В возбуждении он продолжал кусать поверженного врага, и хозяину с трудом удалось оторвать зверька от змеи. Однако подобный финал наступает не всегда: мангусту, как и минеру, ошибаться нельзя, одно неточное движение и…
Говорят, что мангуст невосприимчив к змеиному яду, оттого и столь бесстрашен, тем не менее это заблуждение. Храбрый зверек погибает от укуса кобры так же быстро, как и другие мелкие животные. Только неукротимое желание победить, вековая ненависть и опыт многих поколений дают возможность мангустам одерживать победы. Известны случаи, когда мангусты вступали в схватку с двумя или даже с тремя змеями одновременно и дрались, не отступая, до конца — никто не видел мангуста убегающим от змеи. В Индии любят мангустов и всячески их оберегают: этот зверек — бескорыстный друг человека.
Итак, бой кончился. Мангуст еще долго не мог успокоиться и трепал безжизненную змею, когда хозяин опустил его на землю. Гася приступ ярости, факир поднял лихого вояку за хвост, мангуст и тут не угомонился, пришлось хозяину снова упрятать его в мешок. Представление было окончено.
Зрители расходились, взволнованно обсуждая увиденное. Зрелище, признаться, захватывающее, но остается горький осадок: по прихоти человека живое уничтожает живое. В природе подобные схватки дело естественное, однако искусственное создание аналогичных ситуаций удручает.
Подошла другая группа туристов, и факиру пришлось повторить номер. На этот раз в схватке участвовал другой мангуст, худой и малорослый. Но тут факир смухлевал: подразнив двухметровую кобру, он сунул ее в корзинку, ловко подменив другой змеей, по всем признакам неядовитой. Мангуст разделался с нею запросто, публика восторженно ахала. По всей вероятности, факир не захотел рисковать слишком юным и неопытным зверьком и выпустил на «ринг» слабого противника.
Подошли еще несколько факиров, посовещались, готовясь к очередному номеру. Мы наблюдали за их бесстрашными манипуляциями с пресмыкающимися. Факиры обращались со смертельно опасными змеями довольно бесцеремонно, на наших глазах один из заклинателей, стараясь расшевелить, разозлить кобру, медленно раскачивающуюся над корзинкой, несколько раз толкнул ее кулаком. Рискованные штучки: кобра, как и многие другие ядовитые змеи, наносит удар ядовитыми зубами молниеносно, избежать укуса невозможно.
Не избежал его и старик факир, змея цапнула его дважды. Зрители оцепенели от ужаса, однако сам пострадавший отнесся к случившемуся спокойно — запихнул кобру в корзинку и заменил ее другой змеей.
— Он сейчас умрет! — ахнули в толпе туристов, но было уже ясно, что покидать сей грешный мир старичок не собирается. По всей вероятности, он предусмотрительно выломал у кобры ядовитые зубы, и змея стала не опаснее куска веревки. Подобные «фокусы» — редкое исключение. Работающие со змеями факиры прекрасно изучили повадки своих ядовитых подопечных.
Вновь загудели дудочки, застучал маленький барабан. Бородатый факир извлек из мешка ярко-зеленую, с красной пастью, изумительно красивую пальмовую гадюку и показал ее присутствующим. Зрители попятились — ярко-зеленый «хлыст» смертельно ядовит. Потом факир посадил на ладонь двух бурых змеенышей:
— Это бэби-питоны.
Змееныши толщиной едва превосходили дождевого червя. Вслед за ними из большой корзины факир извлек их четырехметрового родителя. Под треск барабанов факир проделал с ним несколько сложных манипуляций — накидывал на плечи, словно сари, смыкал голову и хвост пресмыкающегося у себя на животе наподобие живого пояса, дважды обернул змею вокруг груди и, заканчивая представление, поднял питона высоко над головой, растянув змею на вытянутых руках.
Когда затихли аплодисменты, шелест бумажных рупий и звон мелкой монеты, сыпавшейся в жестяную коробочку, факир сделал зрителям неожиданное предложение:
— Может быть, господа попробуют повторить?
И протянул нам питона. Туристы переглянулись, послышались нервные смешки: страх и предельное отвращение, которое большинство людей питает к змеям, проявились достаточно наглядно. Факир улыбался, призывно махал рукой, и тогда автор этих строк (черт меня попутал!) решил попытать счастья и, приняв из рук факира питона, перекинул его через плечо.
Честно говоря, особого риска в этом не было, змея выглядела сонной, инертной, хотя питоны очень сильны, особенно крупные экземпляры. Работающие с ними дрессировщики никогда не позволяют питону обвить себя трижды: хладнокровный, ловкий, мускулистый человек с трудом выскальзывает из двух колец, а три кольца — это риск, змея может сломать вам ребра, задушить. Правда, некоторые укротители, выступая перед зрителями, плутуют, контролируя движения удава, держат его за шею и, если он пытается сжимать кольца, безжалостно сдавливают горло змее, после чего она немедленно отпускает человека, но это уже не что иное, как обман публики и жестокость по отношению к животному.
Питон мне попался не агрессивный, хотя окольцевал меня добросовестно и плотно стянул «кольца», испытывать крепость моих ребер не пытался, однако напоследок все-таки стиснул меня основательно. Я ответил ему тем же, и после взаимных объятий мы мирно расстались. Синяки на плечах прошли уже дома.
В Индии змеи считаются священными, и хотя от их укусов ежегодно погибают тысячи людей, все же нельзя сказать, что ядовитые пресмыкающиеся здесь приносят один вред. Змеи уничтожают крыс и мышей, помогают крестьянам сберечь урожай. Некоторые крестьяне приручают ядовитых змей, поят их по утрам молоком, позволяют спать у себя в ногах. В городах ядовитые змеи помогают факирам-заклинателям не умереть с голоду, зарабатывать деньги. Владельцы некоторых ювелирных магазинов используют ядовитых пресмыкающихся в качестве сторожей, ночами эти змеи охраняют от непрошеных визитеров витрины с драгоценностями.
О змеях в Индии ходит великое множество легенд.
— Змея никогда не укусит молящегося человека, — сказал нам однажды юный помощник шофера.
— Змеи никогда не кусают людей, стоящих неподвижно, — поправил гид. Помощник шофера промолчал…
Глава тринадцатаяЧеловек и змея
О происхождении змей сложено немало легенд и преданий. В Древней Греции рассказывали о необыкновенно красивой девушке из Лидийского государства, славившейся своими великолепными волосами. Звали эту девушку Медуза. Никто не мог устоять перед ее чарами: ни простые смертные, ни даже сами боги. Красоте Медузы завидовали многие, особенно богиня мудрости Минерва. Сама богиня, далеко не красавица, от зависти люто возненавидела Медузу.
Разгневанная богиня превратила Медузу в страшилище. Взгляд ее стал ужасен: стоило какому-либо человеку взглянуть Медузе в глаза, и он превращался в камень. Прекрасные волосы Медузы богиня превратила в клубок шевелящихся змей!
Много бед натворила Медуза, от ее взгляда люди каменели от ужаса. Испугались сами боги, но нашелся храбрый юноша Персей, решивший избавить народ от чудовища. Боги предусмотрительно снабдили Персея шапкой-невидимкой, и герой отправился к Медузе. Неслышно приблизившись к ней, Персей одним взмахом меча срубил Медузе голову, вскочил на крылатого коня Пегаса и полетел домой, приторочив к седлу страшную голову Медузы с потухшим взором.
Из головы капала кровь, и каждая капля превращалась в змею. Так объясняла легенда происхождение змей.
Древние греки уверяли, что с тех пор змей развелось на земле великое множество. И действительно, их немало. Змеи живут в горах и пустынях, на равнинах и низинах, в болотах и морях, в странах с жарким и умеренным климатом. Природа не пожалела красок, расцвечивая змей. Встречаются змеи фиолетовые, пунцовые, желтые, синие. В Южной Америке, Африке и некоторых странах, расположенных на других континентах, обитают змеи изумительной красоты. Их кожа, исчерченная сложными и правильными узорами, нередко употребляется для изготовления сумочек, бумажников и различных украшений, люди же, характеризуя змей, тоже нередко красок не жалеют, чаще всего отзываясь о них весьма и весьма неодобрительно.
Змея — символ коварства и зла, злобного, хитрого человека называют змеей, такими эпитетами, как «змея подколодная», «гадюка», частенько одаривают недругов, расхожее выражение «гад ползучий» люди, общаясь, тоже используют частенько.
В русских сказках такой персонаж, как Змей Горыныч, знаком нам с детства. Не жалуют змей и русские пословицы: «Сколь змею ни держать, добра от нее не ждать», «Вскормили змейку на свою шейку», «Убив змею, вешай ее на осине», «Змея кусает не ради сытости, а ради лихости», «Пригрел змею за пазухой», «Лучше жить со змеей, чем со злою женой», «Жена да муж — змея да уж».
И все же находятся люди, питающие к змеям, в том числе и ядовитым, нечто вроде симпатии, содержат их дома, ласкают, пытаются дрессировать. Много лет тому назад известный в нашей стране дрессировщик Яков Солодухо рассказывал автору этих строк о своем воспитаннике, пятиметровом удаве, восхищаясь его кротостью и понятливостью, и все обещал как-нибудь показать своего Крошку. Но случилось так, что Солодухо уехал на гастроли и повидать смышленого его питомца мне не удалось. Встретившись с Яковом Гидальевичем пару лет спустя, я конечно же осведомился о Крошке. Дрессировщик тяжело вздохнул:
— Он… Ну, в общем нам пришлось расстаться. А память о нем осталась. Вот… — Солодухо закатал рукав рубашки, продемонстрировал большой шрам, похожий на шов, оставленный швейной машинкой. — Тяпнул однажды, паршивец…
Шрам производил страшное впечатление, я невольно содрогнулся, ясно представив себе, как все происходило; Солодухо проговорил смущенно:
— И все-таки скучаю без него. Честное слово!
Да, все-таки есть что-то в них, в этих ползучих! Вот что пишет о них санкт-петербургский ученый С. Н. Лазарев:
«Когда я работал экскурсоводом на озере Рица, однажды увидел на тропе избитую камнями змею. Мне стало жаль ее, положил ее в полиэтиленовый пакет, чтобы выпустить где-нибудь в лесу подальше от людей. Змея была небольшая, с беловатой кожей, я почему-то решил, что она неядовита. Она вяло лежала в мешке, не проявляя активности, я начал к ней привыкать и, забывая, что это опасно, иногда дотрагивался до нее пальцем. Она долго оставалась безучастной, а потом вдруг с легким поворотом головы неожиданно прокусила полиэтиленовый мешок.