Но Джек не из тех, кто искал вечность.
Зато у Клео настоящее.
Маленькое пятнышко на ее счастье исчезло, когда он завел ее руки за голову.
Дыхание смешалось. Тела покрыла испарина. Они соприкасались каждым дюймом кожи.
Джек сделал одно резкое движение, потом второе, и Клео заполнило жидкое тепло. Он содрогнулся и, хрипло прошептав ее имя, забрал с собой к звездам.
Клео спустилась на землю, назад к реальности, туда, где у Джека была работа за границей и жизнь за пределами мельбурнского пригорода. Но сам он пока лежал рядом с ней и не собирался ничего менять.
Она закрыла глаза, заново переживая случившееся, чтобы сохранить это в памяти. Но стоп. Разве он не сказал: «Придется поучить тебя терпению»? Лучик надежды вспыхнул для Клео. Может, это значит, что Джек задержится ненадолго здесь с ней?
Он приподнялся на руках, словно прочитав эти мысли. Когда она открыла глаза, он лежал рядом, подпирая голову рукой. Серьезные глаза. Серьезное выражение лица. И никакого физического контакта.
– Клео.
Покачав головой, она села. Жаль, что нет простыни, чтобы прикрыться.
– Не надо.
«Не порти то, что нас объединило, не отнимай это у меня».
Джек схватил ее за запястье:
– Послушай, ты нужна мне не только в постели. Моя жизнь без тебя скучная, черно-белая.
Что? Что он такое говорит?
– Повтори.
– Ты привносишь цвет в мою жизнь, Златовласка. – Джек тоже сел и взял ее лицо в свои ладони. – У тебя есть убеждения, ты верна и мужественна, полна оптимизма. Прекрасна изнутри и снаружи. Прекраснее тебя я никого не встречал.
Клео надеялась, что не услышит никаких но, и заставила себя улыбнуться ради собственной гордости и сердца.
– Это самый приятный комплимент из всех, что мне делали.
Джек нахмурился, и она поняла, что он задет.
– Я сейчас серьезен и жду того же от тебя.
– Ладно. Продолжим на серьезной ноте. – Клео собрала все свое мужество. – Я случайно услышала, как ты на днях назначал встречу в кафе «Медичи». И смеялся при этом так, как смеешься, когда разговариваешь с женщиной. – Она проигнорировала его вопросительно поднятые брови. – Ты сказал кому-то, кто бы он ни был, что заинтересован. А мне об этом не рассказал, и я подумала… В общем, что ты пытаешься мне сказать, Джек? Я совершенно ничего не понимаю.
На мгновение он задумался, улыбнулся:
– Так вот почему ты отменила наш душ! Я договаривался насчет должности фотожурналиста. В Австралии.
Австралия! Лучик надежды стал ярче, но прежде чем бить чечетку, надо знать больше.
– Но зачем тебе это? И что насчет других твоих интересов? – Клео внимательно рассматривала лицо Джека в поисках подсказок. – «Ciao, bella» – это тебе ни о чем не говорит?
Последовала еще одна непродолжительная пауза.
– Кармела. Кармела и ее муж Доменик. Я снимал у них комнату, когда только получил работу в Италии. Сейчас он болен, и Кармела рассказывала, как у него дела.
– Не Лиана? – Неужели Клео произнесла это вслух? Ой! Большая ошибка вспоминать о прежних любовницах.
– Какая Лиана? А, дизайнер из Армении. Много лет ее не видел. – Он прищурился. – А ты о ней откуда знаешь?
– Э-э-э… Из журнала.
– Да, в Милане. – В его глазах вспыхнул озорной огонек. – Значит, ты меня ревновала?
Клео ударила Джека в плечо:
– А ты как думаешь? Я люблю тебя, Джек, безумно люблю. Это не мой выбор, просто так вышло. Но не расслабляйся, я все равно ненавижу тебя за то, что ты уехал. Дважды. – Она ткнула его в грудь. – И за то, что не рассказал про работу в Австралии.
– С этим все решилось за час до того, как я прочитал письмо Джерри. А ты за завтраком была на взводе, и мне показалось, что время для разговора не…
– Это из-за того телефонного звонка! – перебила Клео и еще раз его стукнула. На этот раз сильнее.
– Но я ведь этого не знал! Хотел тебе рассказать обо всем за праздничным ужином. – Джек помрачнел и сам себя оборвал. Он нервничал. Однозначно нервничал.
– Эй, – мягко окликнула Клео и потянула его за руку. – Скажи сейчас. Мы обнажены, самое время обнажить мысли.
Джек кивнул и, откинув прядку волос с лица Клео, поцеловал ее в лоб:
– За несколько прошедших недель я многому у тебя научился. Твоя верность семье и внутренняя сила придали мне мужества, и я заглянул внутрь себя. И нашел кое-что сильнее страха. Любовь.
Комок подступил к горлу Клео. Она смотрела в глаза, которые так хорошо ее знали. Теперь их ничто не затуманивало, в них светилась надежда. Клео прижала ладонь к любимому лицу:
– Рада, что помогла.
Джек накрыл ее руку своей:
– Только ты и смогла помочь.
– Значит, теперь ты готов вернуться домой.
– Я хочу провести остаток жизни с тобой. И не важно где. Мой дом там, где ты.
Его губы нашли ее, он выразил все эмоции в одном долгом чувственном поцелуе. Приподнял голову, чтобы взглянуть Клео в глаза:
– Я люблю тебя, Златовласка. И всегда любил.
Ее сердце запело от радости. Эти слова дороже бриллиантов.
– Можно мне подтвердить это в письменном виде? – прошептала она, не отрываясь от губ Джека.
– Конечно.
Обняв его за шею, Клео прижалась к нему, губы к губам, кожа к коже, сердце к сердцу. И почувствовала его руки, мозолистые, ищущие, требовательные. Они легли ей на талию, поднялись по спине к плечам, наконец опустились на ноющую грудь.
Джек откинулся назад, горячая волна страсти и любви накрыла Клео.
– Благодаря тебе я стала самой себе нравиться, – прошептала она. – Даже чувствую себя сексуальной и желанной.
– Даже? – Джек покачал головой. – Уясни это своей прекрасной и упрямой головкой, Клео. Ты действительно сексуальная и желанная. И даже больше. И дело не в одежде или стрижке, дело в тебе. – Он посмотрел ей в глаза. – Выходи за меня замуж, Клео, и я остаток жизни буду доказывать тебе это.
Сексуальный рокот его голоса эхом отозвался в ее сердце, заполняя пустые уголки души, которые мог заполнить только он. Из глаз брызнули слезы.
– О, Джек, да! Да, я выйду за тебя замуж! Только не хочу ждать. – Она потянула к себе его стройное и невероятно соблазнительное тело. – Начни мне это доказывать прямо сейчас.
Намного позже, когда они, разгоряченные и пресыщенные, лежали в обнимку, Клео крутила в пальцах медальон Джека.
– Значит, ты никогда не забывал о своих корнях? После всего, что случилось, приехал, не восстановившись после ранения. Значит, тебе было не наплевать?
– Я вернулся к тебе, Златовласка. – Джек поцеловал ее в шею.
Клео наслаждалась своим счастьем, переливавшимся через край, когда он прошептал:
– Месяца достаточно, чтобы организовать свадьбу?
– Если я успею найти платье, от которого ты потеряешь дар речи, нижнее белье и что-нибудь на ночь.
Если на ночь вообще что-нибудь понадобится. От замелькавших образов у Клео закружилась голова.
– Кстати, о сексуальных нарядах, – сказал Джек, словно откликнувшись на ее мысли. – У тебя остался костюм Женщины-Кошки? Я бы хотел еще раз попробовать снять его с тебя.
Наслаждаясь новой ролью соблазнительницы, Клео провела ножкой по его ноге, его тело тут же на это откликнулось.
– Думаю, это можно устроить.
Эпилог
Он ждал, пока жена вместе с Джинн закончит ходить по магазинам дьюти-фри в Мельбурнском международном аэропорту. Клео не позволила Джеку сопровождать ее, сказав, что не сможет ничего выбрать, если он будет дышать ей в шею. Он собирался заняться этим позже. Ночью.
Его жена. Он безуспешно пытался стереть с лица глупую улыбку. За последние несколько недель она, кажется, уже вошла в привычку. Они с Клео поженились около пяти часов назад. Состоялась скромная гражданская церемония. Джек до сих пор не мог до конца в это поверить.
Они выставили дом на продажу и теперь ехали в Италию повидаться с Домеником и Кармелой перед тем, как осесть в пригороде Мельбурна. Давно не крашенный беленький заборчик уже маячил на горизонте.
Но Джека это не смущало.
Он повернулся к своему шаферу:
– Скотти, у вас с Джейсоном очень ответственное задание: заботиться о Константине.
Он никак не мог привыкнуть к тому, что Скотт и Джейсон пара, но никогда еще не видел своего друга более счастливым.
– Не переживай за пухлячка, – отозвался Скотти. – Он в надежных руках. А вот и твоя жена!
Джек обернулся. И увидел ее. Пять футов два дюйма соблазнительных изгибов, белые брюки, изумрудный жакет, конфетти в волосах, глаза, искрящиеся счастьем, взволнованное лицо.
Он знал, что и без фотографий запомнит этот момент навсегда. Как и тот, когда она в своем восхитительном платье обменивалась с ним клятвами. Тем не менее на всякий случай сделал кадр перед тем, как сказать «Привет!».
– Привет! – с придыханием ответила Клео.
Ее хриплый голос пробирал до глубины души где угодно и когда угодно. Джек шагнул ей навстречу и освободил от горы пакетов.
Их взгляды встретились, руки соприкоснулись. Воздух стал жарче.
Они стояли в центре шумного многолюдного зала, ярко горел свет, звучали объявления, но внимание Джека было сконцентрировано на едва уловимом запахе кожи Клео и на ее улыбке.
Где-то слева громко закашлялась Джинн:
– Слушайте, вы двое, идите уже в самолет, пока мы все тут не растаяли.
– Уже уходим. – Джек не сводил глаз с Клео, поднес к губам ее руку и поцеловал золотой перстень с рубином, окруженным бриллиантами, и тоненькое обручальное колечко филигранной работы, которое Клео сделала сама. Парное кольцо Джека мерцало в свете ламп аэропорта.
– Готова? – спросил он.
Клео кивнула. Ее голубые глаза напоминали теплое летнее небо.
– О да, готова. – Она улыбнулась шире. – Давным-давно готова.
Их взгляды на мгновение задержались на сплетенных пальцах. Джек улыбнулся в ответ, переполненный любовью к женщине, которая стала его женой.
– Тогда вперед!