Шагнув с лестницы на мраморные плиты фойе, Отто наконец-то осознал, что он, подобно комару в паутине, влип всеми своими мыслями в образ молоденькой горничной, и пока не разберется в этом нежданном наваждении, другими делами по-настоящему заняться не сможет. И вместо того, чтобы подойти к администратору за справочником, он свернул в левое крыло гостиницы, где размещался бар, по углам заставленный декоративными пальмами, заказал два пива, бутерброд с икрой и прошел к угловому столику. Сел так, чтобы видеть просторный тротуар перед гостиницей, стеклянные двери и фойе, где у входа дежурили два здоровенных негра-швейцара.
«О дьявол! – с раздражением отметил про себя Дункель. – И здесь нигеры появились! Лучше бы выставили двух горгон. Дома от них покоя нет и здесь торчат перед глазами!» – Хотя понимал, что негры в Австралии держатся больше для экзотики туристам из Европы, нежели по необходимости. Эти два лишь распахивали двери, а к подъезжающим туристам выбегали белые служащие, открывали дверцы машин, бережно выводили под руки дам, заботливо вносили чемоданы и поднимали их в номера…
«Странно, – в который раз подумал Отто, маленькими глотками потягивая пиво. – “Меченый”, похоже, так и не объявился в этой гостинице. Неужели где-то рядом залег на “жидкий грунт”? Затаился, через перископ наблюдает за мной? – На минуту Отто отвлекся от странных мыслей о красавице горничной и вспомнил странного попутчика по “Британии”. – А возможно, я ему и не нужен был вовсе… Какие-нибудь случайности поставили его у нас по курсу. Эти же случайности и убрали, не дожидаясь, пока я сам начну тралить минное поле… Ну что же, тем лучше! И Гансик Шрейбер не рискнул поселиться в одной с нами гостинице, побоялся… несчастного случая! – Отто так зловеще перекривил рот, что посетитель бара за соседним столиком, мельком взглянув на его лицо, едва не поперхнулся пивом. – В добрую науку, похоже, пошло Гансику загадочное исчезновение господина Набеля!.. Ни-че-го, долго под водой не просидит Гансик, рано или поздно всплывет перезаряжать аккумуляторы! Тут мы его и накроем полным торпедным залпом! Не много было у гроссадмирала Деница таких специалистов “слепой” атаки, как Железный Дункель!» – не без удовольствия отметил в своей памяти Отто… и вздрогнул – в фойе, без передника и с волосами, свободно ниспадавшими на плечи и на спину, появилась горничная с их этажа, подошла к полнощекому с тонкими усиками администратору, что-то сказала. Она стояла к бару спиной, все в том же коротеньком голубом платье – у нее не богат, выходит, гардероб, если не может после работы переодеться в другую одежду! – и Отто с восхищением отметил еще раз, какие у нее удивительно красивые, прямые и изящные ноги!
«Воистину бесподобное творение богов Олимпа!.. Право, она так похожа на мифическую Пандору! И пусть ею будет. А запретный сосуд с человеческими страданиями давно разбит вдребезги… И неважно теперь, кем именно разбит. Важно, что эта Пандора ходит по земле, радует глаза и волнует сердце мужчины!»
«Интересный джентльмен, – отметил с долей ревности Отто, наблюдая за администратором, который разговаривал с горничной, – но в его характере непременно отыщется что-нибудь подленькое… манера смотреть в замочную скважину, например, а потом интриговать и шантажировать застигнутого человека увиденным или, еще лучше, заснятым на чувствительную фотопленку…»
Администратор, разговаривая с горничной, весь расцвел и заалел, стал похож на помидор, красный от солнцепека, а у Отто в душе закипела ярость, более похожая на неукротимую мужскую ревность.
«Ишь, бульдожья морда, скалит вставные зубы! – И он резко поставил кружку на стол, интуитивно готовый броситься в кулачную драку с соперником. – А теперь заглядывает ей в глаза, напомаженной башкой вертит, будто пес у ног злой хозяйки! Может, назначает ей свидание после работы? Любовник или муж? Сам в администраторы пролез и красавицу жену с собой привел, чтобы постоянно была на глазах!»
Но этого вот так, в лоб, у напомаженного типа с усиками не спросишь, можно влететь в неприличную скандальную историю. Горничная изящно сделала администратору неглубокий, скорее шутливый, чем почтительный реверанс, фамильярно помахала ему рукой и, аккуратно повесив светло-голубую сумку на правое плечо, пошла к выходу.
«Все ясно! Ее дежурство кончилось, теперь заступит ночная смена… А моя Пандора… – с непривычно щемящей душу нежностью подумал Отто, – моя Пандора направляется в свою счастливую гавань. Кто ее ждет там? Но в утешение мне, – опять же с нежностью подумал он, – обручального кольца я у нее не приметил! – И впервые за эти, как во сне прожитые сорок минут, глянул на себя со стороны, укоризненно покачал отуманенной головой. – Отто, Железный Дункель, что с тобой? Почему такая необычная заинтересованность простой девушкой или молодой женщиной? – Он старался успокоить, урезонить разыгравшееся воображение – разве впервые за эти послевоенные годы встречает он красивую девушку? И ни разу по-серьезному не думал, что кто-то может быть с ним так рядом, как была близка ему умершая Марта… – Да-а, это небесное создание, это олимпийское творение Гефеста мне в дочери годится… А вот Вальтеру была бы отменная пара! С такой женой в любом столичном обществе можно блистать! Красавица жена и в политических интригах не последнее оружие… Вон как глянула на меня, похлеще рентгеновских лучей просветила насквозь». – И усмехнулся, вспомнив огромные, словно небесной синью подкрашенные глаза. Он достал из бумажника деньги, подозвал официанта.
– Скажи, приятель, вон та госпожа в голубом, – и он взглядом указал на горничную, которая как раз проходила мимо величественных негров-швейцар на улицу, – та госпожа давно проживает в вашей гостинице? – Отто спросил таким тоном, будто видит девушку впервые.
Официант деликатно наклонил пышно-седую голову с утомленно покрасневшими выпуклыми глазами жителя с Земли обетованной, в полголоса пояснил на добром английском языке, хотя акцент еврея все же чувствовался в его речи:
– Марта Бутанис, сэр, служит у нас уже давно, горничной, сэр.
Дункель при имени «Марта» в который раз вздрогнул, с трудом удержал на лице выражение высокомерного безразличия. Как бы разочаровавшись в самых лучших ожиданиях, протянул с огорчением:
– А-а, служит… Ну тогда какой разговор! – Расплатился, встал и неспешно пошел к выходу. Мимо швейцар прошел с не меньшей аккуратностью, чем бесстрашный аргонавт Язон между плавающими Симплегадскими скалами. Да и швейцары, каким-то седьмым чувством угадав в нем негроненавистника, распахнули двери так ловко, что и краем своего роскошного платья не коснулись надменного господина…
Едва очутился на тротуаре, как – мысленно! – хлопнул себя ладонью по лбу и от удивления вздернул брови вверх. Проходившая мимо дама в белой шляпке и с белой сумочкой под мышкой придержала шаг и с тревогой глянула ему в лицо – что это, дескать, с ним? Учтиво и с улыбкой раскланявшись с ней, словно с давно знакомой, Отто поспешил вслед за Пандорой – имя «Марта» он по какому-то внутреннему табу произнести до поры до времени не мог! «Голубой мираж» плыл впереди шагах в сорока, то и дело заставляя встречных мужчин с почтением сторониться, а то и с легкими поклонами сопровождать ее далеко не равнодушными взглядами. Знакомых у нее, как видно, было много, значит, живет здесь не один год или месяц.
«Клянусь священными водами Стикса, этому не научишься ни у каких педагогов! – с интересом наблюдая за Пандорой, размышлял Отто. – Это врожденный аристократизм! Это в крови, наследственное… Только родовые аристократы могут ходить вот так – подбородок чуть вверх и очаровательное покачивание свободной рукой… Но откуда? У простой горничной и такие манеры?! Удивительно… Как он назвал ее? Бутанис? Марта Бутанис? Постой, постой, герр Дункель! – мысленно остановил ход рассуждений Отто и едва вторично не хлопнул себя ладонью по лбу. – Кажется, имя это мне было знакомо… Правда, давненько уже, очень давненько! – И он с лихорадочной поспешностью стал перебирать в памяти “картотеку” знакомых, по времени давних и близких. – Феликс Бутанис! Ну да! Феликс Бутанис, здоровый рыжеволосый спортсмен из Прибалтики! Они познакомились где-то в тридцать пятом или шестом году на гамбургских гонках яхтсменов. Кажется, эстонский барон. Да-да, он еще похвастался старинным замком и приглашал Дункеля в гости!.. Неужели это его дочь? У Феликса глаза на лоб полезут, когда увидит меня! Но как он очутился здесь, в Мельбурне?» – с удивлением, на ходу пожал плечами Отто, и тут же отметил про себя, что и сам живет не в берлинской квартире близ Тиргартена, а в Южной Африке.
Отто ускорил шаг и довольно быстро настиг Марту Бутанис – она как раз свернула в арочный красного кирпича проход между старинными невысокими домами, вошла во двор и направилась к уютному скверику, за которым стоял двухэтажный особняк под железной светло-зеленой крышей с белыми трубами для отвода воды в сточные канавы.
Левой рукой отворив литую из чугуна калитку, Марта прошла в палисадник, мимо роскошного цветника роз простучала каблуками по асфальтированной дорожке к крыльцу с боковыми литыми решетками, увитыми зеленым виноградом, нажала крошечную красную кнопочку звонка.
Ей открыли, и она с легким смехом что-то сказав пожилой женщине в белом переднике, должно быть домработнице, захлопнула за собой дверь.
Словно субмарина с выключенными машинами, Отто по инерции прошел вдоль литого забора с толстыми черными столбами на бетонной основе, дошел до конца сквера и, провожаемый любопытными взглядами играющих детишек, повернул на обратный курс. У калитки на несколько секунд его остановили сомнения – не случайное ли это совпадение? Мало ли на эстонской земле или еще где проживало людей под такой фамилией? Баронесса – и служит горничной?!
«Все может быть! Все может быть в нашем послевоенном мире! Родового замка и земельных угодий Феликсу, как видно, из Эстонии большевики не разрешили вывезти…»
На его робкий звонок за дверью сначала чуть слышно простучали каблуки – слишком легкие по походке для пожилой домработницы! – и на пороге, с не меньшим удивлением и опять с долей непонятного страха в широко раскрытых глазах, его встретила сама… божественная Пандора! Она хотела было что-то спросить, но растерянный вид важного господина в изысканном костюме, при галстуке с алмазной заколкой, высокого и красивого, с приятной сединой на висках, должно быть, тоже поразил ее. Марта приветствовала гостя легким поклоном, да еще румянцем на чуть выпуклых верхних скулах – типичных для прибалтийских женщин! – и без единого слова отступила от двери, давая возможность пройти в просторную прихожую, прохладную при гнетущей жаре на улице.