Его размышления прервал странный звук в шлемофоне, что-то вроде треска. Только через пару секунд он сообразил: это вызов по одному из радиоканалов. «С чего бы Координатору опять выходить в эфир? — Растерянно подумал он, переключая связь, — неисправность провода?» Он с тревогой осторожно потянул за фал, но всё было в порядке: силовое гнездо, как и полагается, держало надёжно.
— Привет, — послышалось в шлемофоне.
Он не сразу сообразил, кто это. А когда понял сжал челюсти и потянулся к тумблеру, чтобы вырубить связь.
— Подожди! — прервал его андроид.
Видимо, он устроился таким образом, что мог наблюдать за Гордеем. Сообразив это, он опустился, спрятавшись на выступ шлюзового люка.
— Подожди… — продолжал тот, за кем он охотился, — нас никто не слышит. Запись не фиксируется. Я хочу договориться.
— Договориться о чём? — после некоторого колебания Гордей решил ответить.
Безусловно, противник тянет время — но ведь ему требуется то же самое. Ждать подмоги. Приподнявшись, он посмотрел в сторону скалы. Нет, андроид не пытался воспользоваться заминкой для того, чтобы придвинуться ближе к теплообменнику.
— Ты сохранишь меня в тайне от всех, — продолжал андроид, — мой мозг. До момента прибытия. А я расскажу то, что позволит спастись вам.
— Кому это — нам? — переспросил Гордей.
— Людям на борту, — охотно уточнил андроид, — вашей экспедиции.
— Единственное, что нам угрожает — это ты, — заметил Гордей, — нас надо спасать от тебя.
Андроид сделал паузу. Конечно, Гордей понимал, что он намеренно пытается изобразить человеческую нерешительность, при этом давным-давно просчитав все желаемые сценарии разговора. И, несмотря на внутреннее сопротивление, это работало: он воспринимал собеседника как личность, на подсознательном уровне.
— Это верно, — согласилась машина, — но в состоянии стазиса я не буду опасен. Всё, о чём я прошу — это забрать мой мозг. Сохранить его. А взамен я предлагаю спасение.
— Я тебе не верю, — сказал Гордей, продолжая пристально наблюдать за скалой.
— К сожалению, у тебя нет оснований мне верить, — по-человечески натурально вздохнул андроид, — мы в классической ситуации из теории игр. Дилемма заключённого.
В этот момент что-то бледное мелькнуло на фоне тёмного камня. Удивительно быстрое. Гордей не думал, что андроид может передвигаться настолько стремительно. Он едва успел среагировать: прицелился из кинетического ружья — того самого, из которого уже пытался расправиться с андроидом на борту корабля, разворотив ему грудь. Оно было рассчитано на работу в вакууме.
Толчок в плечо; его отбросило к противоположному концу шлюза. Здесь это оружие становилось куда более опасным. Всё, что ему было нужно — это заставить андроида оторваться от поверхности и ему это, похоже, почти удалось.
— Я сымитирую, что ты в меня попал, — как ни в чём не бывало продолжал голос в шлемофоне, — потом запущу капсулу с моим мозгом в твою сторону. Она совсем небольшая — легко влезет в отделение для проб на скафандре. Просто сохрани её. Можешь положить в изолятор, в клетку Фарадея, куда угодно — только не уничтожай. А потом, после прибытия, когда вы столкнётесь с чем-то необъяснимым — активируй и подключи меня к коммуникатору. Я смогу помочь.
Вместо ответа Гордей выстрелил ещё раз, метя в бледную цель. Теперь он разглядел, что фигура андроида была заметно деформирована. Черты лица расплылись, образовав что-то вроде маски, конечности и торс оплыли, будто были сделаны из нагретого воска. Раны на груди теперь не было видно.
На его глазах андрид оторвался от поверхности и начал удаляться. А в его сторону полетела крохотная серебристая искорка.
Он не собирался брать мозг. Даже не думал об этом. Гордей хотел, чтобы эта страшная штуковина отскочила от каменной поверхности и полетела бы дальше, в космос, вслед за неодушевлённой пластиковой куклой.
Но рука будто бы действовала сама. Он вытянул ладонь и подхватил серебристый шарик. Хотел было сжать его, чтобы тонкая оболочка треснула, ломая бесконечно сложную молекулярную структуру нейропроцессора. Но вместо этого, удивляясь сам себе, Гордей открыл отсек для проб и аккуратно положил капсулу туда.
Ровно в этот момент на поверхность вышла подмога. Несколько людей в скафандрах подплыли к нему. Кто-то из них указал на щиток управления, и Гордей запоздало сообразил снова переключиться на проводную связь.
— Где оно? — спросил Координатор; он лично возглавил подмогу.
Гордей молча кивнул в ту сторону, куда улетел андроид. Его всё ещё можно было разглядеть невооружённым глазом.
— Я попал из кинетического ружья, — сказал Гордей, — он не смог удержаться. Его оболочка не рассчитана на вакуум.
Координатор помолчал какое-то время. Потом вздохнул и сказал:
— С вас подробный отчёт Управлению. Потом примем решение о снятии карантина. И кто-нибудь — посчитайте его траекторию. Мне нужны будут выводы. Возможно, стоит использовать одну из ракет — так сказать, для надёжности.
Записи экипажа, файл 7893792
Записи экипажа, файл 7893792
Из личных воспоминаний Гордея Захарова, инженера силовых систем и специалиста по общественной безопасности межзвёздного корабля «Москва»
— Гордь, времени совсем нет, — сказал Коля, — у тебя машина заряжена? Нам надо ехать, как можно скорее.
Я бросил взгляд в сторону спальни. Коля, похоже, всё понял. Смутился.
— Ох, извини…
— Гордь, что там? — сонно спросила Лиля, — кто-то пришёл?
Прежде, чем я сообразил, как можно ответить, Лиля вышла из комнаты в прихожую, кутаясь в халатик.
— Ох… — выдохнула она.
— Придётся ехать всем вместе, — спокойно произнёс Хромов; его голос звучал точно так, как в официальных передачах, и это меня снова чуть не повергло в ступор.
— Вы… Вы… — бормотала Лиля.
— Лиль, одеваемся. Быстро! — сказал я.
Присутствие Лили заставило меня собраться. Коля одобрительно кивнул.
Оделись мы за пару минут. Это время Коля, забыв о правилах приличия, проторчал в комнате, глядя на улицу через узкую щель между задёрнутыми шторами.
— Готовы, — сказал я.
Место ответа Коля метнулся в коридор. Хромов кивнул и снова натянул на голову свою куртку и пригнулся.
— Бегом, — скомандовал Коля, — маскироваться смысла нет!
Мы спустились по лестнице и выскочили на улицу. Прохладный ночной воздух вместо того, чтобы отрезвить, лишь добавил оттенок сюрреализма происходящему.
«Москвич», почуяв моё приближение, послушно мигнул аварийкой и открыл дверцы. Я прыгнул за руль.
— Куда? — спросил я.
— Не важно… за город! — ответил Коля.
И тут я увидел со стороны соседнего корпуса лёгкие вспышки. А спустя мгновение услышал щелчки.
— Блин! — воскликнул я, трогая машину и сходу стараясь развернуть её так, чтобы стрелкам было сложнее попасть по покрышкам.
Пара минут — и мы выскочили на пустынное Минское шоссе. Я по-прежнему давил на педаль акселератора, пока не достиг предела своей реакции.
— Владимир Борисович, — спросил Коля, оборачиваясь; он сидел рядом со мной на пассажирском сиденье, а Лиля с Хромовым сзади, — куда?
— До бетонки и на север, — сказал лидер Революции. Он по-прежнему был спокоен до невозмутимости и, кажется, даже не запыхался во время нашего рывка.
Довольно долго ехали молча. Конечно, меня разбирали вопросы, но я стеснялся задавать их в присутствии Хромова. Вдруг он сочтёт их неуместными сейчас?
Лиля оказалась смелее.
— Коля, — сказала она, когда мы проехали поворот на Голицыно, — что происходит? Поделись, мы должны знать, что делать.
Коля с переднего сиденья посмотрел на Хромова, будто спрашивая разрешения говорить. Но вместо него ответил сам лидер:
— На меня покушались, — сказал он, — и в этот раз покушение могло быть успешным, если бы не нелепая случайность.
Хромов улыбнулся. Я видел это в зеркале заднего вида. Улыбка вышла немного вымученной; она настолько сильно контрастировала с его публичным образом, что я немного растерялся. Прямо на глазах Хромов из сияющего на недосягаемой высоте символа превращался в обычного человека.
— Одному из кандидатов, прошедшему предварительный отбор в Охранную Гвардию пришло предписание с ошибочной датой, — сказал Хромов, и тут же добавил, не меняя интонацию, — вот здесь поверните направо, на съезд. Спрячьтесь за кустами и выключите огни.
Я выполнил его указание.
Через пару минут по шоссе пронеслись три внедорожника с правительственными номерами.
— Кто это был? — шёпотом спросила Лиля, — зачем им это?
— Люди, — вздохнул Хромов, — к сожалению, люди, которых я считал своими.
— Переворот? — я решился встрять в разговор.
— Да, — после долгой паузы ответил Хромов, — попытка переворота, — он вздохнул, — они ещё не знают, что у них с самого начала не было шансов. Система выстроена таким образом, что они не знали обо всех имеющихся сдержках и противовесах. Но лично я бы погиб, неизбежно. Это — цена того, чего нам всем сильно не хватает после всего того, что случилось.
— Доверия?.. — предположила Лиля.
— Да. Именно доверия.
— Они скрылись, — сказал я, — мы едем дальше? Или возвращаемся?
Снова долгая пауза. Хромов размышлял.
— Едем дальше, — наконец, ответил он, — надо, чтобы система очистилась. Не хочу мешать этому процессу.
Честно говоря, я не совсем понял, какую именно очистку он имел ввиду. Какая-то часть его сторонников должна вычислить и наказать заговорщиков? Должны сработать другие органы власти? Возможно, всё сразу.
— На бетонке направо, соблюдая осторожность. Они могли разделиться, и мы не должны столкнуться с ними, когда обратно поедут.
— А дроны? — поинтересовался я, — спутники? Нам стоит опасаться разведки?
— Не думаю, — Хромов покачал головой, — заговорщики рассчитывали на мгновенный обезглавливающий удар. Скорее всего, заговор не проник слишком глубоко. Если бы они могли — то уже подняли бы ударный дрон и покончили с нами. Значит, не могут.