Соседи о Шилине сказать толком ничего не могли, потому что дом был новый и не все успели перезнакомиться. Точнее, если смотреть правде в глаза, соседи почти друг друга и не знали. «Да, изменились времена, – подумал Гуров. – Раньше весь район был между собой знаком, а теперь даже не знаешь, кто живет с тобой на одной лестничной площадке».
Поэтому начать он решил именно с близкого круга. Надежда Петровна, естественно, будет всячески выгораживать своего благоверного, здраво рассудил сыщик и решил снова использовать прием «засланный казачок». К ней он отправил сотрудницу Нестерову, которую они с Крячко ранее рассматривали как кандидата в «подсадные утки» для поимки самого Шилина. Еще одного сотрудника пришлось заслать и к отцу депутата.
– Вполне, – одобрил Стас, когда Лев Иванович поделился с ним своими планами. – С нами мадам Шилина точно не будет откровенничать, тем более что нам уже довелось с ней пообщаться. Скорее начнет по новой петь, что ее муж – ангел, а мы – нелюди, которые хотят невинного человека за решетку упрятать. Отец тоже, понятное дело.
– Неизвестно, какие у Шилина отношения с отцом, – возразил Гуров.
– Лева, да какие бы ни были. Это, как ни крути, его ребенок. А любящий родитель даже при самых плохих отношениях не сделает что-то во вред своему сыну. Тем более что речь идет об убийстве и уголовной ответственности. Матери у Шилина, как я понимаю, нет?
– Умерла давно. А я пообщаюсь с его начальником.
– Ну, тут тоже ситуация может быть двоякая. Рабочие отношения, все дела, но, может, они закадычные друзья.
– Все может быть. Ты, кстати, уже придумал, на чем будешь «колоть» Шилина?
– Есть задумки, – уклончиво ответил напарник. – И не такие орехи раскалывали, Лев Иванович. Сознается Шилин рано или поздно. Никуда не денется с подводной лодки.
– Ну, тогда дерзай. Кстати, мне тут следователь рассказал, что Шилина пыталась у него вызнать данные Юли. Даже грозила какие-то связи поднять.
– И как, удачно? – ехидно поинтересовался Станислав.
– Очень. Ты же знаешь Сашку. На него где сядешь, там и слезешь. И какими-то связями его точно не запугаешь.
– Это точно.
Беседа сыщика с руководителем организации, в которой трудился Шилин, результатов не дала. Отношения у депутата с начальником были хорошие, даже, можно сказать, приятельские, но не более того. Мимо, сделал вывод Лев Иванович. Но стоит отметить, что начальник не так уж и сильно удивился, узнав о случившемся, ибо, по его словам, «Витька на всех бабенок пялится, а с некоторыми даже и заигрывает». При этом собеседник, чуть понизив голос, добавил, что далеко не все женщины, удостоившиеся внимания его компаньона, воспринимают это всерьез.
У Крячко тоже дела шли не лучше. Он, конечно, изрядно слукавил, когда сказал другу, что у него есть о чем потолковать с Шилиным. Просто Стас не хуже сыщика понимал, что, кроме последнего эпизода, предъявить депутату, по сути, нечего. Даже убийство студентки Савиной. Про более старые истории, с Элиной Кузьменко и остальными девушками, нечего было даже и говорить. Но лучше попытаться сделать хоть что-то, чем просто сидеть сложа руки. По крайней мере, на лжи мужчина уже попался – Юля, не отказавшись от своих намерений, пришла и подробно все рассказала. В том числе об отсутствии конфликтов между ее отцом и Шилиным. «Я сама у папы спросила, – подчеркнула девушка. – Он с этим гадом не то что не ссорился, а даже не ругался ни разу». На всякий случай Лев Иванович даже съездил в избирком, где не поленился записать и показания старшего Бойкова. Последний, конечно, хоть и весьма дипломатичным тоном, но довольно нелестно высказался про Шилина и пообещал, что уйти от ответственности ему точно не удастся, кого бы он ни позвал себе в адвокаты.
Депутат выглядел не лучше, чем в прошлый раз. «На казенных харчах не разжиреешь», – усмехнулся про себя Крячко, но вслух этого, разумеется, говорить не стал.
– Здравствуйте, Виктор Анатольевич, – сказал он.
– Здравствуйте, товарищ полковник.
– Можно просто Станислав Васильевич.
– Хорошо. Что вы от меня хотите, Станислав Васильевич?
– Только одного – честности. А именно: чтобы вы честно рассказали, как пытались убить Юлию Бойкову.
– Я вам так же честно повторяю, что не пытался ее убить. Мне это даже в голову не приходило.
– Все-таки вы настаиваете на этом?
– Да, настаиваю.
– Виктор Анатольевич, в прошлый раз вы говорили, что у вас вышел конфликт с отцом потерпевшей.
– Так и было.
– Как сказать, – покачал головой Станислав. – Видите ли, и сам Владимир Бойков, и его дочь утверждают, что никакого конфликта не было. А Юлия Владимировна готова даже под присягой подтвердить, что не угрожала вам.
Собеседник не то что не смутился, а даже бровью не повел:
– Это меня не удивляет.
– Вам нечего сказать по этому поводу?
– Почему же? Есть.
– Говорите.
– Видите ли, Станислав Васильевич, политическая жизнь – это своя особая, скажем так, среда. Вы хоть примерно представляете, что это такое?
– Примерно, – ответил Крячко. – Конечно, не так хорошо, как вы, но представление имею.
– Так вот что я вам скажу. Люди от политики для достижения собственных целей делают абсолютно все. Чтобы удержаться в своем кресле, чтобы занять место повыше и так далее и тому подобное. Ну а что до того, чтобы подсидеть кого-то или очернить, – об этом даже говорить не приходится. Это само собой разумеется. Поэтому я еще раз повторю, что не удивлен тем, что Бойков и его дочь утверждают обратное моим словам.
– Что же, по-вашему, они готовы лгать даже перед законом?
– Разумеется.
– Ну, если верить вашим словам, то и вы можете лгать, – прищурился Стас.
– Могу, – не моргнув глазом сказал депутат. – Но сейчас это не в моих интересах.
– Неужели? – не удержался от иронии сыщик.
– Вы можете мне не верить, но это правда.
– Допустим, – не стал спорить Станислав. – Скажите, вы знали Наталью Николаевну Савину?
Вопрос оказался для собеседника неожиданным. Это было явно видно по его лицу, на котором отразились удивление, непонимание и настороженность. Привыкший, видимо, никогда не лезть за словом в карман, Шилин даже помедлил с ответом.
– Знал, – ответил он. – А к чему это вы? При чем здесь она?
– Какие у вас с ней были отношения?
– Вы можете объяснить, почему задаете такие вопросы?
– Могу. Савина погибла чуть больше месяца назад. Ее убили.
– Вот как? – На лице депутата отразилось удивление.
– Именно так, Виктор Анатольевич. Поэтому я еще раз повторю свой вопрос: какие у вас были отношения?
– А какие могут быть отношения у депутата и пришедшего к нему на прием со своей проблемой человека?
– Да вы знаете, разные. Жизнь многогранна.
– Не спорю. Но с Натальей Савиной у нас были, как вы выразились, отношения исключительно в рамках моих депутатских полномочий.
– А как вы объясните то, что в день, точнее, ночь ее смерти, – Крячко назвал дату, – ваш автомобиль, точнее, вашей супруги видели рядом с ее домом.
– Вы, наверное, что-то путаете.
– Увы, но нет. Есть свидетели, которые видели машину, на которой вы ездите, возле дома Савиной. И в ту же ночь ее убили. Так как вы это объясните? – повторил свой вопрос Стас.
– Никак, – ответил мужчина. – Я честно вам скажу, что понятия не имею, где жила Наташа Савина. А насчет той ночи меня уже спрашивал ваш коллега. И я вам отвечу то же, что и ему: тогда я возвращался домой из рабочей поездки. Может быть, я и проезжал мимо дома, о котором вы говорите. Но я не знал, что там живет Савина. К тому же не у меня одного такая машина.
«Ага, вот уже и оправдываться начал, – злорадно подумал про себя сыщик. – Не иначе как замаран по самую макушку». А еще его в некотором роде даже восхищала уверенность собеседника в своей безнаказанности.
– И с одинаковыми номерами? – подначил Станислав. – Потому что один из свидетелей разглядел номера. И, кстати, машина стояла на месте.
– Мне нечего вам сказать, – развел руками Шилин. – Кроме того, что уж к гибели Наташи Савиной я никакого отношения не имею.
Дальнейший разговор прошел в том же ключе. За это время Крячко убедился в том, что главный рабочий орган любого депутата – хорошо подвешенный язык. А уж болтать, как известно, не мешки ворочать. То, что он отрицал какую-либо причастность к убийству студентки Наташи, конечно, не удивляло. Но Шилин умудрился все разговоры сводить к тому, что Стасу, по сути, и крыть было нечем, хотя и сам он никогда за словом в карман не лез. Да и для психологической обработки аргументов было маловато. Поэтому про остальных убитых девушек сыщик спрашивать не стал, поняв бесполезность этой затеи. Да и несложно было догадаться, что бы ему ответил собеседник.
Обратно в управление Станислав возвращался в неважном настроении. Ко всему прочему, возле здания он увидел картину, о которой предупреждал его Гуров: прямо рядом с входом стояли трое пикетчиков с плакатами, надписи на которых призывали освободить депутата Виктора Шилина, остановить полицейский произвол и все в таком духе. Хорошо хоть, не орали ничего, шум не создавали.
– Ребята, а много вам за это платят? – язвительным тоном осведомился Крячко у одного из пикетчиков, долговязого парня с торчащими из-под шапки отросшими лохмами.
– Мы это не за деньги делаем, – насупился парень и с неприязнью посмотрел на Стаса.
– Да ладно вам, ребята, я же не подкалываю вас. Я просто подработку ищу. Поэтому и спрашиваю, сколько вам платят?
– Никто ничего нам не платит, – отозвалась молоденькая девица с ярко-малиновыми волосами.
– А, вы что-то другое за это получаете?
– Станислав Васильевич!
Сыщик обернулся. На ступеньках рядышком стоял его друг, видимо подошедший с другой стороны.
– Пойдемте, вы же ко мне идете. – И Лев Иванович указал жестом на входные двери.
– Конечно, пойдемте, товарищ полковник. У меня к вам наисрочнейшее дело.