А вот сам Матвей мог бы провернуть аферу по инсценировке ограбления собственной квартиры. Во-первых, несмотря на ту чушь, которую он нес в эфире, Елизаров далеко не был дураком. А во-вторых, этого человека мучила безграничная жажда внимания. И, судя по тому, с какой скоростью он разместил ролик о краже часов, факт кражи он максимально эффективно использовал для увеличения своей популярности.
Гуров пока не видел никаких оснований отказываться от этой версии, хотя и не считал ее основной. Елизаров, конечно, мог инсценировать ограбление собственной квартиры, но сыщик больше склонялся к тому, что там все же побывал посторонний. К этому его подталкивал грецкий орех, оставленный вместо часов. Для инсценировки ограбления это была совершенно ненужная деталь. Тем более что больше никаких орехов в квартире бизнесмена криминалисты не нашли. У них вообще сложилось впечатление, что приготовлением пищи там занимались крайне редко, а единственной едой, которую употреблял Елизаров дома, были роллы, суши, пицца и прочие иноземные прелести, которые ему доставляли курьеры. И, судя по записям камеры видеонаблюдения, к нему в квартиру они приходили чаще, чем к другим – раз в сутки минимум.
И над этими записями эксперты ночью поработали особенно тщательно. В первую очередь они получили данные на всех жителей подъезда, в том числе и фотографии из миграционной службы, и сравнили их со всеми, кто заходил внутрь дома или выходил наружу за последние двое суток. Идентифицировав жильцов, криминалисты выделили, кто из посторонних бывал в подъезде в это время. Данные на часть из них тоже удалось получить. Это были либо курьеры различных служб доставки, либо работники управляющей компании, либо почтальоны, или обслуживающий персонал, как домработница Елизарова. И таким образом в списке тех, кто попал на камеры видеонаблюдения за последние двое суток перед кражей, оказались восемь человек, идентифицировать которых пока не удалось.
Читая отчет экспертов, Гуров мысленно им поаплодировал за отличную работу. Видимо, и на них как следует надавил Орлов, раз криминалисты убили всю ночь на то, чтобы предоставить сыщику максимально подробную информацию. Однако в ней не было главного – ни одного факта, указывающего на то, что к квартире Елизарова подходил хоть кто-то, кроме него самого и домработницы. Зато там была другая деталь, которая сыщика насторожила, – за те двое суток, которые просмотрели криминалисты, запись камер видеонаблюдения прерывалась четырнадцать раз. Восемь – в первый день, и шесть – во второй. По мнению экспертов, эти перерывы были вызваны короткими промежутками отключения электрического питания системы, и длились они от полутора до четырех минут.
– И что это за чертовщина такая? – удивился сыщик, доставая сотовый телефон, и набрал номер старшей по дому, который еще вчера ему дал Елизаров.
– Наталья Михайловна, это полковник Гуров вас беспокоит. Извините за столь ранний звонок, но скажите мне, пожалуйста, в последние дни в доме были перебои с электроснабжением? – спросил сыщик, как только Потеряхина ответила на вызов.
– Да, – далеко не самым счастливым голосом ответила женщина. – Не во всем доме, а только в одном подъезде. Три дня свет периодически выключался. Я пять раз электриков вызывала, а эти чертовы бездари даже понять не смогли, почему электричество то включается, то выключается. Вчера последний раз часа в четыре вечера такие перебои электропитания были, а после вашего визита скачков напряжения больше не было, и свет не выключался.
– Значит, электрики сказали, что отключение света было из-за скачков напряжения? – уточнил сыщик.
– Ни черта они не сказали! – возмутилась в ответ Потеряхина. – Это я так думаю, что они во время недавнего ремонта какую-то бракованную деталь поставили. Из-за нее скачки были и электричество отключалось. А электрики ее втихую заменили, чтобы им претензии не предъявляли. А когда наконец правильно приборы настроили, то и свет выключаться перестал…
– Спасибо вам за информацию, – перебил старшую по дому Гуров, не желая слушать ее домыслы. – Я сам уточню, в чем была причина отключений.
Гуров отключил связь и задумался, вспоминая расположение лестниц, лифтов и квартир в подъезде Елизарова. Судя по отчетам криминалистов, в то время, когда в жилище Матвея не было ни его самого, ни домработницы, к дверям квартиры никто из посторонних не подходил. Да и когда они были внутри, кроме курьеров по вечерам, приходил лишь сотрудник службы доставки в то время, когда в доме была Гамзянова. И если внутрь и мог проникнуть посторонний, то лишь в те моменты, когда отключалась подача электроэнергии и камеры переставали работать. Вот только и тут ничего не сходилось. Преступнику просто не хватило бы времени, чтобы за столь короткий промежуток времени войти в подъезд и дойти до квартиры или выйти из нее, не попавшись ни разу на камеры.
Решив перепроверить данные криминалистов, Гуров сам пересмотрел отрезки с записей камер видеонаблюдения до и после моментов отключения света. Он учел оба варианта – и тот, при котором вор поднимался до шестого этажа на лифте, и тот, когда он мог бы просто идти по лестнице, а для верности еще прибавил пять минут на неспешность преступника или иные обстоятельства, которые бы могли задержать его в пути. И все же получалось, что ни в один из тех временны́х отрезков, которые вор должен был бы потратить на то, чтобы добраться с улицы до квартиры Елизарова или уйти из нее, в дверь подъезда вообще никто из посторонних не заходил. Были только двое жильцов дома – женщина и пенсионер, – но по внутренним камерам было видно, что они добирались до своих квартир и никаким образом возле дверей Елизарова оказаться не могли.
– Чертовщина какая-то. Прямо мистическая кража получается! – проворчал Гуров себе под нос, и в этот момент в кабинет зашел Крячко.
– Я что, так плохо выгляжу? – поймав взгляд друга, испуганно поинтересовался Станислав и начал осматривать себя с ног до головы.
– Ты о чем? – не понял вопрос Гуров.
– Да ты на меня посмотрел с таким выражением, как будто покойника увидел, – все так же испуганно ответил Крячко. – Вот я и решил, что со мной что-то не так. Может, умираю уже? Или утром я вместо своих Натальины штаны надеть умудрился…
– Да пошел ты к черту, Стас! – невольно рассмеялся сыщик. – Тут мистика какая-то получается. Судя по записям камер видеонаблюдения, в то время, когда была совершена кража, никто из посторонних в подъезд не входил и не выходил оттуда. Даже к двери Елизарова чужие не подходили. А часы исчезли! Вот я и не пойму, то ли я сам уже соображать совсем перестал и ничего не понимаю, то ли меня дурить изо всех сил пытается кто-то.
– Лева, я, конечно, не знаю подробностей твоего нового дела, но совет все же дать могу, раз уж ты в своих версиях заблудился, – глубокомысленно изрек Крячко. – Шерше ля фам! Что переводится с французского: если не знаешь, чем заняться, иди по бабам!
– Кстати, одну женщину я действительно до сих пор не нашел. – Гуров пропустил мимо ушей шутку друга и набрал на телефоне номер Гамзяновой. Однако результат был таким же, как и вчера: «Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
– А вот это мне уже совсем нравиться перестает, – проворчал сыщик, убирая сотовый в карман и хватая с вешалки куртку.
– Ах, вот ты как?.. На самом интересном месте! – голосом персонажа из мультфильма «Возвращение блудного попугая» возмущенно изрек Станислав, но Гуров закрыл за собой дверь, даже не обратив внимания на очередную шутку друга…
Пока сыщик добирался до дома Гамзяновой, он трижды пытался ей дозвониться и каждый раз получал тот же самый ответ на вызов от бота оператора сотовой сети, что и раньше, и это вызывало у Гурова определенное беспокойство. С одной стороны, сыщик волновался из-за возраста женщины – может быть, с ней случился какой-нибудь приступ. А с другой – Гурову казалось подозрительным, что Гамзянова пропала сразу же после кражи из дома ее работодателя. Сыщик даже позвонил Елизарову, чтобы уточнить у бизнесмена, где может быть его домработница, однако тот просто отмахнулся от этой проблемы. По словам Матвея, он сам редко звонил пенсионерке. Только в том случае, если требовалось срочно навести порядок в квартире и с этой задачей не могли справиться роботы-уборщики его «умного дома». А вот о том, как живет Гамзянова, блогер не интересовался.
– А зачем мне это? – удивился Елизаров в ответ на беспокойство сыщика. – Мы с Алией люди разного круга. С чего это меня жизнь прислуги интересовать должна? Она взрослая женщина, чем хочет, тем и занимается. И до сего момента проблем с ней не было. Она всегда приходит как положено и больничных никогда не просила. А с чего это вы-то о ней забеспокоились?
– Она была в вашей квартире вчера. Мне нужно знать, были ли в то время на месте часы, поскольку вы такую незначительную деталь вспомнить не в состоянии, – довольно резко ответил Гуров.
– А зачем вам это? Вы что, еще Пахомова не арестовали? – удивился Елизаров.
Сыщик хотел уже осадить бизнесмена за то, что задает слишком много вопросов, но вовремя вспомнил об угрозах Орлову из министерства и решил быть сдержаннее, поскольку последствий своей резкости с потерпевшим просчитать пока не мог.
– Оснований для задержания гражданина Пахомова пока не имеется, – холодно ответил бизнесмену Гуров.
– Да чем вы вообще там занимаетесь? – возмутился Елизаров.
– Раскрытием кражи из вашей квартиры, – ответил сыщик и оборвал связь.
Сегодня Матвей вел себя иначе, чем вчера. Если накануне он был достаточно вежлив и сдержан, то теперь попытался «качать права», как любил говорить Крячко. Сыщик понятия не имел, чем вызвана подобная перемена, но ломать голову над этим вопросом не стал. Он уже пожалел, что без особой надобности позвонил Елизарову, и для себя решил в будущем делать это только в том случае, если без звонка потерпевшему невозможно продолжить или завершить расследование. Тем более если бизнесмен инсцениро