вал кражу собственных часов.
Гуров задумался. Картина этого преступления, которое изначально казалось далеко не шедевром воровского искусства, отказывалась складываться в единое полотно. До сих пор у сыщика не было ни одного реального подозреваемого, если не брать в расчет самого Елизарова, и пока Гуров не имел никакого представления о том, как именно была совершена кража, как преступник проник в квартиру и для чего ему потребовались эти часы, которые без документов из аукционного дома, которые не были похищены, продать за реальную стоимость будет невозможно. И сыщик понял, что пришло время привлекать к расследованию максимально возможное количество помощников.
Судя по тому, что проникнуть в квартиру Елизарова, не обойдя каким-то способом защиту «умного дома», было невозможно, Гуров в первую очередь связался с компьютерщиками из Главка и поручил в срочном порядке проверить «мозги» этой системы, чтобы обнаружить, были ли какие-то попытки ее взлома, или внутрь квартиры попадали только те люди, которые имели на это право. Затем сыщик позвонил в оперативный отдел и поставил задачу в течение часа выяснить, не пытался ли кто-то в даркнете или на обычном «черном рынке» продать «часы Илона Маска», а заодно и узнать, не застраховал ли их Елизаров. Если да, то на какую сумму и на каких условиях он должен получить страховые выплаты. Ну а затем Гуров все же позвонил Станиславу и попросил того проверить через свою агентуру, не появлялся ли в преступном мире заказ на кражу этих часов и не пытался ли кто-то сбыть теневым коллекционерам украденную вещь.
– Уф, а я уж обидеться хотел! – с деланым облегчением воскликнул Крячко. – Думал, ты про друга забыл и решил всю славу по спасению Петра от пенсии себе заграбастать.
– Стас, давай сейчас без клоунады, – осадил его Гуров. – Что-то мне подсказывает, что дело с этими часиками окажется куда серьезнее, чем мы все предполагали.
К дому Гамзяновой сыщик подъехал в своем обычном рабочем состоянии – полностью собранным и сосредоточенным. От той небольшой утренней расхлябанности, которая не давала ему сконцентрироваться на новом деле, не осталось и следа. Гуров теперь точно знал, что и как именно будет делать в ближайшее время. И в первую очередь это зависело от того, удастся ли ему сейчас пообщаться с домработницей Елизарова. Сыщик нажал кнопку вызова на домофоне, однако и на этот раз результат оказался таким же, как вчера, – на звонок никто не ответил. Гуров начал выискивать на аппарате у входа в подъезд кнопку с номером квартиры внимательной соседки Гамзяновой, но и этого делать не пришлось. Как и вчера, женщина сама открыла окошко.
– И что же такое натворила наша Алия, что к ней в гости второй день подряд ходит настоящий полковник? – поинтересовалась она. – Только не говорите, что у вас с ней любовь.
– Тамара Игоревна, а когда Алия Шавкятовна снова успела уйти из дома? – вместо ответа задал свой вопрос сыщик.
– Гляди-ка, какая память хорошая! Вчера ведь мои данные не записывал. Хотя, наверное, полицейские милицейской школы и не должны на память жаловаться. Выучка-то другая была, – усмехнулась в ответ Шемякина и, не дождавшись какой-либо реакции от Гурова на эти свои глубокомысленные и слегка льстивые выводы, сама задала вопрос вместо ответа: – А с чего вы решили, что Алия домой возвращалась?
– Вот как, – хмыкнул Гуров, продолжая игру в вопросы без ответов. – А у вас есть какие-то предположения, куда она могла так надолго отлучиться? Или это уже не в первый раз?
– Конечно, не в первый раз. – Шемякина оказалась не готова к такому противостоянию и новых вопросов в ответ сыщику не нашла. – Несколько раз за последний десяток лет она уезжала к своим родным в Татарстан. Кроме того, летом регулярно, не по одному разу, так длительно на дачу отлучалась. И если учесть, что в ноябре на даче делать абсолютно нечего, то могу предположить, что она снова в Татарстан поехала или решила навестить своего племянника-зэка Максимку. Он не так давно на свободу вышел, пару раз к ней в гости приезжал. Правда, сама Шавкятовна раньше к нему не ездила. Но все же когда-то в первый раз бывает?!
– В этом вы абсолютно правы, – улыбнулся в ответ на полувопрос женщины Гуров. – Спасибо за содействие сотруднику правоохранительных органов. А этот племянник, выходит, где-то недалеко от Москвы живет?
– Вы хотите сказать, что не знаете, куда ваши зэки после тюрьмы деваются? – удивленно посмотрела на него женщина.
– В уголовно-исполнительной инспекции точно знают, а мне это пока было без надобности. – Сыщик тоже для разнообразия решил довольно прямо ответить на вопрос, заодно и вспомнив фамилию племянника Гамзяновой. – Просто я подумал, что вы можете сократить мне время на поиск Рахимова, если знаете, где он жил в последнее время.
– Уж больно многого вы от меня хотите, господин-товарищ полковник, – фыркнула в ответ пенсионерка. – Могу только сказать, что Максимка с родителями жил где-то в Подмосковье. Потом родители умерли, а этот обалдуй загремел в тюрьму. Пока он сидел, его отчий дом сгорел. Говорят, бомжи там поселились да спалили все с перепоя. Шавкятовна говорила, что Максим у какого-то друга на даче летом жил, а где он сейчас обитает, понятия не имею. Месяца полтора его тут не видела, да и с Алией о Максимке разговор как-то ни разу не заходил.
– Ну, значит, будем это в инспекции выяснять. А вам еще раз огромное спасибо! – поблагодарил женщину Гуров и, попрощавшись, пошел к своей машине, отметив, что Шемякина так и следила за его перемещениями, пока сыщик не уехал со двора.
Внезапное исчезновение Гамзяновой все больше и больше настораживало сыщика. С одной стороны, ничего криминального в том, что женщина решила отправиться к кому-то из своих родственников, не было, но эта поездка случилась именно тогда, когда была обнаружена кража коллекционных часов из квартиры Елизарова. К тому же предприниматель ничего не знал об отъезде своей домработницы, а она, по идее, должна бы была его хоть предупредить, что будет отсутствовать какое-то время. Не теряя времени, Гуров позвонил в Управление транспортной полиции и попросил предоставить ему информацию, не покупала ли Гамзянова билеты на поезда или самолеты, ну а затем связался и с уголовно-исполнительной инспекцией, чтобы получить данные на Максима Рахимова.
В ведомстве Гурову сообщили, что бывший зэк зарегистрирован в Павловском Посаде на улице Ватутина и претензий к нему нет. К закрепленному за ним сотруднику Рахимов являлся вовремя, режим не нарушал и даже на работу устроился, грузчиком в один из местных магазинов. А вот по указанному адресу бывшего заключенного не проверяли, поскольку такой обязанности на сотрудников инспекции наложено не было. Сыщик поблагодарил за информацию и тут же связался с начальником Павлово-Посадского ОВД, попросив срочно отыскать Рахимова и задержать его до прибытия сотрудника из Главка. Ну а затем Гуров набрал номер Крячко.
– Стас, придется тебе отвлечься от «Банды Слепого Пью» и прокатиться в Павловский Посад, – сообщил другу Гуров. – Проверишь там Рахимова, узнаешь, где и как живет, а также выяснишь, когда тот виделся в последний раз со своей теткой. Она внезапно пропала после ограбления. Все данные и на домработницу Елизарова, и на ее племянника я тебе сейчас пришлю.
– Сделаю, – спокойно и на этот раз без всяких шуточек отреагировал Крячко. – По пропавшим часам уже есть кое-какая информация. По поводу попытки их продажи еще ничего выяснить не удалось, зато точно могу сказать, что в криминальном мире их кражу никто не заказывал. То есть о желании их получить ни один из криминальных авторитетов не высказывался. И если этот вопрос и обсуждался, то исключительно конфиденциально с исполнителем.
– Ясно. Я так и думал. Отзвонись сразу, как побеседуешь с Рахимовым, – попросил друга сыщик, а затем отключил связь.
Во время оставшегося пути до Главка Гуров попытался систематизировать всю информацию о краже часов, которая сейчас была в его распоряжении. Ценная вещь пропала в период двух предыдущих суток, и за это время камеры не зафиксировали никого, кто входил бы в квартиру Елизарова в то время, когда она пустовала. А за день до этого момента в подъезде начались кратковременные отключения электроэнергии, которые прекратились часа за полтора до того момента, как Елизаров обнаружил пропажу часов. И Гуров для себя отметил, что нужно проверить, не может ли быть какой-то связи между этими событиями.
По его расчетам, отключения света были настолько кратковременными, что у преступника не было возможности зайти или выйти из подъезда незамеченным. Зато камеры зафиксировали сотрудника курьерской службы, который оказался единственным, кто входил в квартиру бизнесмена, кроме него самого и домработницы. Кстати, Гамзянова, которая была в тот момент в жилище Елизарова, неожиданно исчезла. И произошло это после визита курьера и до того момента, как предприниматель вернулся к себе домой. Это выглядело весьма подозрительно, и сыщик решил, что нужно на всякий случай проверить и сотрудника курьерской службы.
Еще одним фактом стало неоднозначное поведение самого потерпевшего. Елизаров не выглядел сильно расстроенным из-за кражи часов. Казалось, что для него этот факт просто какой-то элемент очередного шоу, которое гораздо важнее всех остальных событий. К тому же бизнесмен упорно обвинял в воровстве своего конкурента и бывшего компаньона, и Гуров не исключал вариант, что в случае инсценировки кражи Елизаровым, которая была вполне возможна, пропавшие часы найдутся именно у Пахомова.
Ну, и последний из фактов, который не давал сыщику покоя, – грецкий орех на подставке для часов вместо похищенной вещи. Именно он перечеркивал все доводы относительно инсценировки кражи хотя бы потому, что сам потерпевший этой детали придавал минимум значения. И если бы он сам положил туда орех, то постарался бы на нем акцентировать все внимание, чтобы максимально отвести от себя подозрение. Так что Гуров решил на всякий случай по возвращении в Главк сделать запрос о том, не регистрировались ли в последний год схожие квартирные кражи, в которых на месте украденной вещи преступник оставлял какой-то предмет.