веты, но Лопухов еще в Главк не вернулся. Сыщик набрал номер его личного телефона, и Семеныч недовольно ответил, что пока работает и сам сообщит, когда закончит выполнение задачи. Поэтому Гурову пришлось поменять планы и отказаться от поездки в управление. Сыщик быстро сориентировался на местности, на ближайшем перекрестке свернул направо и направился на Волоколамское шоссе, в Российский биотехнологический университет, где преподавал биолог Изментьев, которому сыщик когда-то здорово помог и с тех пор сохранял с ученым приятельские отношения.
Александр Владимирович Изментьев преподавал в Росбиотехе на факультете биотехнологий. Гуров никогда особенно не интересовался, на каком именно направлении в биологии специализируется ученый, но не сомневался, что ответ на вопрос о различии роз, выращенных в разных условиях, он ему поможет найти. Судя по времени, профессор должен был находиться в университете, возможно, на какой-нибудь паре, и звонить в это время ему было бессмысленно – на звонок Изментьев мог и не ответить. Однако сыщик решил перестраховаться и позвонил ученому. И не ошибся – в Росбиотехе Изментьева не было.
– Лев Иванович, ты просто так звонишь, поинтересоваться, как здоровье у старика, или тебе какой-то совет от меня потребовался? – с легкой иронией поинтересовался ученый, отвечая на звонок сыщика.
– Не такой уж ты старик, Александр Владимирович, чтобы я с раннего утра стал беспокоиться о твоем здоровье, – в тон ему ответил Гуров. – А вот консультация твоя действительно может мне очень здорово помочь. Ты в Росбиотехе?
– Нет. Я совершенно случайно сегодня оказался в Институте базальной имплантации, рядом с твоим Главком, и застрял тут часа на полтора. Если хочешь, приезжай сюда. Местечко, где побеседовать, мы с тобой найдем, – сообщил Изментьев.
– Ну, это еще лучше. По крайней мере, на Волоколамское шоссе тащиться не придется, – обрадовался сыщик. – Через пятнадцать минут я у тебя буду.
– Адресок подсказать? – с наигранной заботой поинтересовался ученый.
– Нет. Язык до Киева доведет, – парировал сыщик и отключил связь.
Изментьев был старше Гурова лет на десять, но общались они как ровесники. Профессор с самого первого дня знакомства с сыщиком оценил его острый ум и отличную эрудированность, которая касалась многих вопросов в самых разных сферах. А когда они стали более тесно общаться еще в ходе расследования дела, фигурантом которого был ученый, то смогли оценить и чувство юмора друг у друга. И с тех самых пор в их разговорах частенько сквозила легкая ирония и безобидное подтрунивание над собеседником.
С какими целями профессор оказался в институте на Цветном бульваре, Гуров не интересовался, однако было очевидно, что Изментьев пользуется тут большим уважением. По крайней мере, для беседы с сыщиком он изъял из пользования директора учреждения его рабочий кабинет, где и поджидал сыщика. А едва Гурова проводили к профессору, как секретарша директора института принесла им свежесваренный кофе. Сыщик, повинуясь инстинктам, втянул носом воздух, пытаясь по аромату напитка понять его качество. Изментьев понял это и слегка усмехнулся.
– Пойло не высшего качества, но другого у них не оказалось, – проговорил он, пожимая Гурову руку. – И зачем мог понадобиться светиле московского сыска скромный профессор биологии?
– Александр Владимирович, давай пикировку оставим на потом, – поморщился сыщик, а потом слегка отхлебнул кофе. Напиток действительно оказался не идеальным, но вполне сносным. – У меня цейтнот, и нужно еще многое успеть в сжатые сроки. Поэтому, если ты не против, сразу перейдем к делу.
– Слушаю тебя, Лев Иванович. – Изментьев вмиг стал серьезным.
– Скажи, можно ли отличить розу, выращенную в теплице, так сказать, промышленным способом, от той, которая растет на даче или в деревне? – поинтересовался сыщик.
Профессор на несколько секунд задумался, пристально глядя на сыщика, а потом заявил:
– Я так понимаю, тебе нужны не рассуждения на общую тему, а конкретные данные о способах идентификации растений. Скажу сразу, это не мой профиль, но подходящий специалист на примете имеется. Однако позволь сначала кое-что пояснить. Больше двух минут твоего времени это не отнимет…
Профессор пояснил, что в первую очередь отличить садовые розы от тепличных можно по сорту. Масштабно, в коммерческих целях, в основном выращивают чайно-гибридные виды роз. У них должен быть длинный побег и цветок, стойкий при хранении и транспортировке. Кроме того, тепличные розы не прививают на зимостойкий подвой, и по этому признаку их тоже можно отличить от садовых. Но есть и одно большое «но» – садовые розы могут быть почти полностью идентичны тепличным, если их укоренили из черенков от подаренных букетов. Так что визуально найти различия между садовыми и тепличными розами весьма проблематично.
– Как я уже сказал, у меня есть специалист, который тебе в этом вопросе поможет, – подвел итог своему вступлению Изментьев. – А если не секрет, зачем тебе такая информация понадобилась?
– Думаю, тайну следствия я никоим образом не нарушу, если расскажу тебе несколько деталей, – усмехнулся сыщик.
Гуров всегда считал, что задача выполняется легче, если известна цель, ради которой она была поставлена. Именно поэтому рассказал профессору о серии ограблений, которую расследовал. В детали преступлений ученого он посвящать, естественно, не стал, но сообщил, что, по крайней мере, в четырех случаях преступник воровал ценные для хозяев вещи и исчезал без следа. А единственное, что вор оставлял после себя на месте преступления, были розы (женщинам) или грецкие орехи (мужчинам). И сыщик выразил надежду, что любая информация о том, где и когда преступник получал эти розы, поможет в его поимке.
– А может, по поводу этого аномального поведения с оставлением символов на месте преступления тебе к психологу обратиться? Разве у тебя не возникал вопрос, зачем он это делает? И почему мужчинам оставляет именно грецкие орехи, а женщинам – розы? – поинтересовался Изментьев, когда сыщик закончил свой рассказ.
– Сейчас этот вопрос имеет второстепенное значение. Для меня куда важнее узнать, можно ли как-то понять, откуда преступник брал розы. По поводу орехов, я думаю, нет смысла даже что-то выяснять. Ясно, что они из магазина, – отмахнулся от предложения ученого Гуров.
– Ну, не скажи! У меня на даче прекрасный грецкий орех растет. Да и некоторые знакомые у себя тоже посадили, – рассмеялся на это предположение профессор.
– И что? Он у нас в Подмосковье плодоносит? – Гуров, далекий от биологии в целом и от садоводства в частности, удивленно вскинул брови.
– Вполне. Можно даже сказать, что прекрасно! – развел руками Изментьев.
– Никогда бы не подумал, что у нас, в Центральной России, могут расти грецкие орехи, – покачал головой сыщик, словно отказывался верить ученому.
– Могут! А я вот никогда бы не подумал, что по клочку газеты можно найти преступника, а ты смог, – с улыбкой констатировал тот в ответ.
– Ну, там не только клочок газеты был, – рассмеялся Гуров. – Слушай, Александр Владимирович, а можно по анализу растений определить, в каком месте они выросли?
– Теоретически, конечно, можно, поскольку и в коре, и в цветах, и в плодах откладываются те вещества, которые растение впитывает из почвы, – кивнул Изментьев. – Повторюсь, это не мой профиль, и я по этому вопросу более подробную информацию дать не могу. Скажу лишь, насколько мне известно, разброс данных в этом вопросе может быть слишком большим. Например, несколько районов Московской области, в которых грунт содержит схожие по концентрации элементы. А подробнее тебе может все объяснить мой сотрудник.
– А ты можешь ему отвезти розы и грецкие орехи, изъятые с места преступления? – поинтересовался сыщик.
– Значит, сам с ним пока пообщаться не хочешь? – скорее констатировал, чем спросил ученый.
– Сейчас времени нет. А вот как будут результаты, обязательно пообщаюсь, – развел руками Гуров. – Так отвезешь?
– Насколько это срочно? – Изментьев посмотрел на часы.
– Результаты мне были нужны еще вчера. Но, если уложится завтра до обеда, буду весьма признателен, – сообщил сыщик.
– Уложится, – пообещал профессор. – Поехали за твоими розами и орехами. Затем я вернусь сюда и закончу свои дела, а потом сразу же в университет. Возможно, первоначальные данные сообщу тебе уже сегодня вечером…
Глава шестая
Гуров еще забирал из хранилища вещдоков засохшие розы и грецкие орехи, упакованные в отдельные пакетики, для того чтобы передать их профессору, не пожелавшему идти в Главк и оставшемуся в своей машине на стоянке, когда ему позвонил Лопухов. Эксперт сообщил, что нашел кое-что интересное, и попросил сыщика подъехать к дому Елизарова. Гуров спешно свалил все вещдоки в пакет, быстро расписался в книге регистрации и помчался на улицу, чтобы вручить розы с орехами Изментьеву. Торопливо попрощавшись с профессором и попросив его позвонить сразу же, как появятся какие-нибудь результаты, Гуров опрометью забрался в свой автомобиль и, вполголоса ругаясь на светофорах, помчался на улицу Ефремова.
Лопухов поджидал сыщика у подъезда Елизарова в компании Потеряхиной, которая, как бдительный Цербер, сторожила свою вотчину и ходила за экспертом по пятам. Гуров с легкой улыбкой посмотрел на строгое лицо старшей по дому, позабавившись от сравнения женщины со сторожевым псом царства мертвых, которое отчего-то пришло ему на ум.
«Интересно, а если бы она действительно была Цербером, то кого не впускала бы внутрь, а кого – не выпускала из дома?.. Своих или чужих?.. В любом случае кражу из квартиры Елизарова сейчас бы не пришлось расследовать!» – продолжая улыбаться, подумал Гуров, подходя к парочке, поджидавшей его у подъезда.
Сыщик надеялся, что эксперт что-то найдет в системе энергоснабжения дома, где проживала четвертая жертва серийного вора, и звонок от Лопухова, попросившего Гурова, подтвердил, что надежды иногда сбываются. Мысль о том, что сейчас сыщик узнает что-то, что поможет продвинуться расследованию, которое ранним утром грозило стать очень затяжным, подняла ему настроение. И он подошел к эксперту и старшей по дому с такой же улыбкой, с какой обычно ребенок подходит к Деду Морозу и Снегурочке. И его довольная физиономия только ухудшила и без того не слишком хорошее настроение Потеряхиной.