Большего Гуров от Рыковой добиться не смог. Сначала с девушкой случилась истерика, и сыщику пришлось успокаивать ее, выгнав из собственного кабинета старшего риелтора, а затем бывшая уже сотрудница «Голубого неба» начала рассказывать, какие аферы проворачивали ее коллеги. Гуров несколько раз прерывал девушку, возвращаясь к вопросу опознания человека, заключившего с ней договор аренды, но Юлия упорно повторяла, что не запомнила мужчину и может лишь сказать, что он был похож на фотографию в паспорте, который клиент ей и предоставлял. Ну а затем Рыкова вновь возобновляла свой рассказ о темных делишках риелторской конторы, требуя от Гурова, чтобы тот записывал ее показания. Наконец сыщику надоел этот бессмысленный для него диалог, и он набрал номер знакомого следователя из отдела экономических преступлений.
– Яков Михайлович, тут для тебя клиентка одна есть. Очень интересные вещи рассказывает. Приезжай, заберешь ее и отработаешь как положено, – сообщил приятелю Гуров, а затем повернулся к Рыковой: – Одевайтесь, пойдете со мной. Вас отвезут в Главк. Там попробуете составить фоторобот вашего клиента, а затем пообщаетесь со следователем. Его ваша информация о «Голубом небе» очень заинтересует. Вы с ним по этому вопросу общий язык быстро найдете!..
Интуиция Гурова не подвела. Вольно или невольно, но Рахимов оказался связан с делом Коллекционера, причем очень плотно. Даже если это не он сам снял квартиру в доме Елизарова за несколько дней до ограбления, то его паспорт вряд ли оказался в руках серийного вора случайно. Племянник домработницы бизнесмена-блогера знал Коллекционера лично. И если не сам давал ему свои документы, то квартирный вор у него их выкрал. Версию, что преступник просто нашел паспорт Рахимова на улице, сыщик исключал, поскольку это было бы просто каким-то невероятным совпадением. А вот то, что грецкие орехи и розы Коллекционер брал из сада Максима, было вполне вероятной вещью. То есть получалось, что либо Рахимов был сообщником Коллекционера, либо тот его очень ловко подставлял. И помочь разгадать эту загадку мог только сам Максим, который исчез после того, как пытался пристрелить Гурова. Сыщика подмывало вернуться к Гамзяновой и задать ей еще несколько вопросов, но он сдержался: вряд ли женщина, даже если знала ответы, рассказала бы о них Гурову.
Рыкову, никак не желавшую остановиться в своем стремлении раскрыть полиции все тайны своих бывших работодателей, сыщик усадил в свою машину. Не столько из желания скрыть от любопытных глаз бывших коллег, которые, как на вахте, сменяли друг друга у окон, наблюдая за полицейским и его собеседницей, сколько для того, чтобы заставить женщину замолчать. Возможно, ее рассказ и был бы интересен сыщику при других обстоятельствах, но сейчас все его внимание было сосредоточено на деле Коллекционера, и он хотел поразмыслить над новыми фактами в тишине, пока за Рыковой не приедет следователь из отдела экономических преступлений.
Пока Гуров ждал коллегу, с ним связались полицейские, отправившиеся на съемную квартиру в доме Елизарова. Сыщик с самого начала посоветовал им прихватить с собой криминалистов и слесаря, и тот действительно понадобился, поскольку в квартире никого не оказалось. По приказу Гурова полицейские взломали дверь, рассверлив замок, и то, что владельцы квартиры, скорее всего, потребуют от полиции возместить ущерб, сейчас сыщика волновало меньше всего. Гуров потребовал от криминалистов побыстрее закончить работу на месте по поиску следов пропавшего жильца, а затем в сжатые сроки прислать ему отчет, но очень сильно сомневался, что там удастся найти хоть один отпечаток пальца преступника или что-то еще, способное натолкнуть полицейских на его след.
А пока сыщик куковал у офиса «Голубого неба», ожидая возможности передать Рыкову в руки коллеги, он успел сделать еще одно дело – позвонить в компьютерный отдел и попросить еще раз обработать записи с видеокамер из подъезда Елизарова. И на этот раз он хотел, чтобы специалисты собрали данные на каждого из посторонних, кто входил или выходил из подъезда, и выделили их в один файл. Курьера и прочих сотрудников различных служб, кто оказался в доме по работе, Гуров попросил исключить из этого списка. А остальных сыщик собирался показать Рыковой для опознания. Не исключено, что среди тех людей окажется и подозреваемый, хотя сыщик в этом сомневался. Скорее всего, Коллекционер не выходил из квартиры в день ограбления, за исключением того, что проник в квартиру бизнесмена-блогера. А этот маневр он совершал именно в тот момент, когда сам же и отключал электричество в подъезде. Но попробовать опознать посторонних все же следовало. В конце концов, квартирный вор хоть и был умен, но ошибку рано или поздно он где-то совершить должен. Главное, самим не проморгать, где именно ошибся преступник.
К тому времени, когда за Рыковой приехал следователь из Даниловского ОВД, Гуров был абсолютно спокоен. Пока он анализировал новые данные, возбуждение и азарт, появившиеся после того, как он узнал, что квартиру над жильем Елизарова якобы снимал Рахимов, окончательно улеглись, и сыщик снова мыслил четко, ставя перед собой новые задачи.
Для начала он проинструктировал коллегу, что с Юлией в первую очередь нужно поработать над составлением фоторобота того человека, которому она сдала квартиру, интересующую Гурова. Сыщик передал следователю всю необходимую информацию и попросил отправить ему на электронную почту результат работы с Рыковой. А затем Гуров отправился в Главк, чтобы пообщаться со Станиславом и выяснить, удалось ли сузить круг подозреваемых среди посетителей интернет-ресурсов всех четырех жертв Коллекционера по тем параметрам, которые он задал изначально.
Крячко корпел над задачей в компании двух спецов из компьютерного отдела. Оба парня притащили ноутбуки в их с Гуровым кабинет и оккупировали стол сыщика, тогда как Станислав вольготно располагался за своим. А вот результаты их утроенных усилий пока были не особо утешительны. И главная проблема заключалась в том, что большинство посетителей интернет-страничек потерпевших либо не оставляли на своих аккаунтах никаких данных о работе или образовании, либо использовали для этого и вовсе фактически фейковые страницы, где реальными были только номера телефонов. Или, того хуже, для регистрации использовались только адреса электронной почты, при создании которой, как известно, никакой проверки данных не проводится. И парням приходилось перелопачивать массу данных, вплоть до отслеживания IP-адресов, чтобы получить хоть какую-то информацию об интересующих их людях. И, судя по выражению лица Станислава, завершить всю эту работу в отношении тысяч людей за одни сутки было просто нереально.
– Лева, ты придумал, как сузить алгоритм поиска? – устало поинтересовался у друга Крячко.
– Пока нет, но я работаю над этим, – покачал головой Гуров. – Что уже удалось найти?
– Уже?! – удивленно возмутился Станислав. – Ты хотел сказать – еще!..
– Не придирайся к словам, – отмахнулся от него сыщик. – Так что имеется на данный момент?
Крячко пояснил, что пока удалось из общего списка вычленить чуть больше ста человек, проживающих в Москве или Подмосковье, которые так или иначе попадают под заданные параметры. Часть из них имели требуемое профильное образование, другие посещали занятия по одной из вероятных профессий, а третьи довольно часто интересовались в интернете различными самоучителями или способами применения слесарных знаний, увлекались электрооборудованием и схемами или качали материалы по программированию. По словам Станислава, обработано уже почти восемьдесят процентов всей имеющейся информации, а когда все будет закончено, в списке подозреваемых будет не менее двух сотен москвичей. И проверить их всех на предмет того, где именно они находились хотя бы в дату одной кражи, ни сегодня, ни завтра не получится.
– Лева, даже если мы подключим к поискам всю московскую и подмосковную полицию, на то, чтобы опросить подозреваемых, проверить их показания и найти совпадения или противоречия, а затем еще и поискать свидетелей, потребуется не меньше недели, – развел руками Станислав.
– Возможно, я тебе облегчу задачу. Попробуй найти среди них тех, кто живет в Московской области либо имеет там дачу, сельский дом, родственников или друзей. А еще отсей из оставшихся тех, у кого на этих дачах или огородах нет роз и грецких орехов, – дал новые вводные Гуров.
– И это, по-твоему, называется облегчить задачу?! – Крячко даже подпрыгнул в своем кресле. – Ты хоть понимаешь, что сейчас ее вдвое усложнил? Это ж какой новый объем данных проверять придется?!
– Стас, не жалуйся, а работай, – осадил его стенания сыщик. – Нам вообще когда-нибудь легко было?
Гуров оставил друга кипеть от негодования и вышел из кабинета. Он направился в криминалистический отдел, чтобы узнать, есть ли какие-то результаты по тем образцам, что были взяты из пристройки к дому Елизарова. А по дороге туда позвонил Изментьеву, интересуясь, приступил ли к работе над грецкими орехами и розами коллега профессора. Ученый его порадовал, сообщив, что уже сам собирался связаться с сыщиком, поскольку результаты анализов получены, и пригласил встретиться.
– По телефону такое трудно объяснить, да и документальное подтверждение тебе, Лев Иванович, наверняка потребуется, – заявил Изментьев.
В криминалистическом отделе сыщику сообщили, что работы по исследованию собранных образцов еще не закончены. Результаты пока есть только по отпечаткам пальцев, снятым с распределительного щитка, проводов и дверных ручек, но ни один из них в полицейской базе данных не значится. Гуров попросил экспертов поторопиться с обработкой остальной информации и поехал на встречу с Изментьевым. Он чувствовал, что близко подошел к разгадке личности Коллекционера и крутится теперь вокруг да около. Ему казалось, что ответ на все вопросы где-то совсем рядом. И не хватало лишь одного небольшого толчка, чтобы скорректировать траекторию поисков в нужном направлении, и Гуров надеялся, что разговор с профессором и будет этим самым импульсом, который перенаправит в новое русло течение расследования.