– Видимо, я вам по какому-то очень серьезному делу понадобился, раз вы потрудились собрать обо мне столько информации!..
В итоге от молодого бизнесмена Гуров уезжал, можно сказать, с пустыми руками. На все интересующие сыщика даты у Селихова были железные алиби. Причем большинство из них подтверждалось сразу несколькими свидетелями. Ограбить квартиру Елизарова он не мог, поскольку был в это время в Питере и вернулся только вчера вечером. В те дни, когда совершалась подготовка к краже, а затем и осуществлялась эта операция Коллекционера дома у Пескуновой, Михаил несколько суток безвылазно торчал в офисе, выполняя с сотрудниками своей маленькой фирмы, которые сменяли друг друга, очень сложный и срочный заказ. В то время, когда обворовали Немоляеву, Селихов был в отпуске на море, и лишь с Водопьяновым вышла небольшая накладка. В то время, когда совершалась квартирная кража, Михаил, по его словам и согласно записям, ездил в Подмосковье вести переговоры с несколькими разными клиентами и чисто теоретически в перерывах между ними мог ограбить квартиру элдэпээровца. Однако проверять эту теорию Гурову не было необходимости, поскольку было и так абсолютно ясно, что Селихов – не Коллекционер.
– Может, все-таки объясните мне, зачем вам вся эта проверка понадобилась? – недоумевающе поинтересовался Михаил, когда сыщик, закончив изучать записи и перестав задавать вопросы, попрощался с предпринимателем.
– Алена Игоревна попросила меня проверить, как вы на практике выполняете те установки, которые она давала на занятиях, – ответил Гуров и ушел, оставив Селихова в полном недоумении…
А вот с Астаховым все оказалось не так просто. Мужчина был дома, поскольку попал на больничный после того, как где-то заразился коронавирусом. На заводе, где он работал, все было очень строго в плане охраны здоровья, и там, несмотря на то что пандемия давно закончилась, все еще работал утренний фильтр. И когда на проходной выяснилось, что у Астахова повышенная температура, его отправили домой, а затем и выяснилось, что электрик заразился коронавирусом. Он и сам, как и сотрудники на заводе, отнесся к своей болезни серьезно, встретил Гурова в медицинской маске и попросил сыщика, когда тот договаривался о встрече, приобрести в аптеке такую же, чтобы получить дополнительную гарантию того, что не заразится во время разговора.
Жил Астахов поближе к центру и подальше от МКАД – в Красносельском районе, в Леснорядском переулке. Пока Гуров добирался до его дома, он попытался еще раз прокрутить в голове все, что знал к этому моменту о Коллекционере. Сыщику казалось, что, хотя портрет преступника и кажется полным, в нем чего-то не хватает. Опять Гурову казалось, что, как и в самом начале расследования, сейчас он упускает какую-то маленькую деталь характера. Что-то настолько незначительное, что можно найти у большинства людей, но именно отсутствие этой черточки никак и не давало создать подробный психологический портрет Коллекционера. И больше всего сыщика беспокоил тот факт, что домушник использовал паспорт Рахимова, когда снимал квартиру. Из всех действий преступника Гурову это казалось самым нелогичным. И именно оно мешало сыщику полностью понять преступника, как это бывало ранее неоднократно.
Астахов сначала проверил в глазок, надел ли сыщик маску, лишь после этого открыл дверь и впустил Гурова в квартиру. В комнатах царил полумрак, поскольку шторы почти везде, кроме кухни, были задернуты. И хозяин дома объяснил это тем, что его раздражает яркий свет. Вкупе с маской такое освещение сильно мешало сыщику составить представление о внешности Астахова, но одно было совершенно очевидным – по комплекции мужчина достаточно сильно походил на Рахимова, которого Гуров хоть и видел лишь пару минут, но запомнил очень хорошо. И сыщик не стал откладывать проверку в долгий ящик.
– Андрей Павлович, масочку снимите, пожалуйста, на парочку секунд. Я должен увидеть ваше лицо, – потребовал от собеседника сыщик. – И не нужно переживать о вирусе. Переживем как-нибудь! К тому же коронавирус уже не так смертельно опасен.
– Да пожалуйста! Только близко ко мне не подходите, – развел руками Астахов и снял маску.
Одного взгляда сыщику было вполне достаточно, чтобы удостовериться, что этот мужчина – не Рахимов. Однако человек, плохо знакомый с обоими, легко бы мог перепутать их друг с другом. Особенно если сравнивать по фотографии в паспорте, которые редко бывают полностью похожи на оригинал. Так что этого человека сотрудница риелторского агентства вполне бы могла принять за Рахимова, когда сдавала квартиру.
– Достаточно увидели? – поинтересовался Астахов через минуту после того, как открыл свое лицо сыщику. Тот кивнул. – Тогда я масочку, с вашего разрешения, все же надену. Мне так спокойнее будет!
– А вас что-то беспокоит? – наивным тоном поинтересовался Гуров. Хозяин квартиры не растерялся.
– Беспокоит? Дайте-ка подумать, – издевательски хмыкнул он и начал загибать пальцы. – У меня коронавирус, и у жены больные легкие, так что ей теперь придется пожить у подруги, пока я не поправлюсь. На всякий случай, для безопасности. Это раз. На работе из-за больничного мне теперь премию в полном размере не получить. Это два. Ко мне заявился полицейский, совершенно не объяснив цель своего визита. Это три. Ну а еще сегодня Центробанк вновь поднял ключевую ставку, и скоро цены на продукты вновь начнут лезть вверх. Это четыре. Пять, шесть, семь опустим, так что, я думаю, у меня действительно есть поводы для беспокойства.
– Я добавлю еще один пунктик к вашему списку беспокойств, – усмехнулся сыщик в ответ на такую реакцию Астахова, решив блефовать. – Зачем вы пять дней назад сняли квартиру на улице Ефремова?
– Я? Снял квартиру? На хрена бы мне это могло понадобиться? – вытаращил глаза в ответ на вопрос Гурова электрик.
– Вот и я интересуюсь, на хрена? Может быть, чтобы было проще забраться в квартиру Елизарова? – предположил Гуров.
– Забраться в квартиру? Вы о чем?! – еще больше удивился Астахов. – И кто такой этот Елизаров? И с чего вы вообще решили, что я снимал где-то квартиру?
– Вас сотрудница агентства, с которой вы заключали договор аренды, очень подробно описала. – Не дождавшись приглашения от хозяина, сыщик уселся за стол и достал из кармана блокнот с ручкой. – Даю вам шанс на чистосердечное, а потом смягчение наказания уже обещать не могу…
Несколько минут Гурову потребовалось на то, чтобы заставить Астахова прекратить задавать бесконечное число вопросов и начать отвечать на те, что задавал сыщик. И сразу же выяснилось, что ни на один из дней, предшествовавших тому моменту, когда Елизаров обнаружил пропажу «часов Маска», алиби у хозяина квартиры нет. Ему даже потребовалось приличное количество времени, чтобы вспомнить, чем он занимался в эти даты в те часы, когда не был на работе. И это сразу же не понравилось сыщику. Он был уверен, что, будь Астахов Коллекционером, что можно было предположить в первые секунды знакомства сыщика с подозреваемым, он алиби на эти даты себе бы подготовил. Причем такое, которое было бы трудно опровергнуть. А тут – полная растерянность!
Аналогичная ситуации оказалась и в отношении тех дат, которые предшествовали или следовали сразу же после кражи коньков из квартиры Немоляевой. Вот только на этот раз Астахов даже не мог вспомнить, чем в это время занимался. А вот два других случая оказались полной противоположностью. На майские праздники, когда была ограблена квартира Водопьянова, электрик вместе с семьей, детьми и друзьями был как раз в том доме в Павловском Посаде, благодаря которому и оказался в списке подозреваемых. Как утверждал Астахов, он пробыл там все праздники – с первого по девятое мая – безвылазно. Остальные гости уезжали-приезжали, а он вместе с хозяевами дома организовывал для всех праздник, поскольку, как утверждал сам Андрей, лучше его во всей Москве шашлыки готовит только «Вардан из Ботанического сада».
Так же обстояло дело и с кражей колье у Пескуновой. Правда, на этот раз Астахов был не в гостях у друзей, а в одном из подмосковных санаториев вместе с женой, куда ему дал путевки на неделю профсоюз завода, где он работал. По словам электрика, все это время с территории учреждения он никуда не отлучался и проходил все оздоровительные процедуры, которые были предписаны, строго соблюдал режим и даже ложился спать на час раньше своего обычного распорядка. И проверить эти показания труда никакого не составляло.
– Может, расскажете, почему вы решили, что я мог обокрасть всех этих людей? – поинтересовался Астахов, когда сыщик закончил задавать вопросы.
Гуров несколько секунд задумчиво рассматривал мужчину, словно оценивая, стоит ли с ним дальше разговаривать, а затем все же решился ответить на его вопрос. И даже не потому, что испытывал какое-то сочувствие к Астахову, который к концу разговора выглядел одновременно и страшно уставшим, и сбросившим с плеч тяжкий груз, а оттого, что Гурову требовало подвести вслух некоторые итоги своих сегодняшних поездок. И человек, которого теперь он вряд ли еще раз увидит когда-нибудь, для этих целей Гурову подходил, как никто другой. Сыщик вкратце рассказал, как Астахов с Селиховым оказались в списке подозреваемых, а затем закончил, обращаясь к самому себе:
– Видимо, теперь придется все начинать сначала. Что-то я не учел, и нужно побыстрее разобраться, что именно.
– Не знаю, может быть, я и не прав, но, мне кажется, один факт вы не учли, – внезапно заявил Астахов, словно сыщик спрашивал его совета. – Если этот человек действительно настолько повернут на тех людях, которых он ограбил, то должен был как-то проявить это задолго до преступлений. Например, писать на их страницах много комментариев или задавать какие-то вопросы, на которые получал или не получал ответы. И только потом, когда понял, что человек важен для него настолько, что нужно всеми путями добыть какую-то его вещь на память, мог бы и решиться на кражу.
Гуров удивленно посмотрел на электрика. Тот сразу же стушевался.