– А чего не позвонили ей тогда? Ну, когда первый раз приехали.
– Хотел. Но подумал, раз решил сделать так, то лучше увидеться лично. Да и по телефону Наташа снова могла не ответить. А то и вовсе убежать куда-то.
– Во сколько вы приехали к ней?
– Часов в девять, наверно. Или в начале десятого.
– И ждали, получается, часов до одиннадцати примерно?
– Да, наверно, так. Потому что домой я приехал около полуночи.
– Вы ее подругам звонили? Или родителям?
– У меня нет их номеров.
– Вы ведь какое-то время жили вместе, верно?
– Да. Где-то год или около того.
– И что же, у вас даже не было телефонов ее родителей?
– Нет. Я и не спрашивал. Хоть я и был с ними знаком.
– Хорошо знакомы?
– Нет, виделись пару раз всего. Один раз к Наташе мать приезжала, потом мы с ней на Рождество ездили к ее родителям. Они вообще в другом районе живут.
Похоже, их с Гуровым предположение о причастности кавалера к убийству студентки рассыпается в прах, резюмировал сыщик. Этот Четвериков явно не из тех наглых и напористых мужчин или этаких крутых парней. Хлипковат он для убийства. Тем более если они в вечер перед убийством не виделись. Хорошо бы напарник выяснил у соседей Савиной, не видели ли они в тот вечер машину парня и его самого перед домом Наташи. Тогда, в общем, можно будет даже с уверенностью предположить, что к преступлению он не имеет никакого отношения. И он действительно был огорошен сообщением о гибели подруги.
– Скажите, Володя, а до вашей ссоры вы за Наташей ничего подозрительного не замечали?
– Чего именно?
– Тревоги, беспокойства. Может, ваша девушка на что-то жаловалась. На проблемы, угрозы…
Молодой человек помолчал немного.
– Нет, такого не было, – ответил он. – Наташа всегда была веселой, позитивной. Ну, проблемы, конечно, бывали, они у всех есть. Но она не сильно заморачивалась по этому поводу. У Наташи, кажется, самая серьезная проблема была по учебе.
– По учебе? Она ведь вроде хорошо училась.
– Да, в этом и дело. Наташа тогда свалилась с воспалением легких, болела долго, много занятий пропустила. А это случилось как раз перед зимней сессией. Она тогда испереживалась, что ничего не сдаст, хотя сама и читала, и занималась. Даже пока больная дома сидела. По-моему, это у нее единственная самая серьезная проблема была.
– А с друзьями, знакомыми у нее какие отношения были?
– Хорошие. Наташа со всеми хорошо общалась. Даже если про кого-то могла что-то такое сказать, ну, не очень приятное, то всегда в шутку, не всерьез.
– Типа «Вася такой козел и бестолочь», а через минуту мило беседовать с этим же Васей по телефону.
– Да, что-то вроде этого.
– И Наташа ни с кем ни разу ни ссорилась? Я имею в виду, за время вашего с ней знакомства.
– Нет, кажется. Ну, я об этом не знаю. Просто, если бы у нее с кем-то серьезный конфликт вышел, я бы знал. Я ей всегда все рассказывал, и она мне тоже. У нас не было друг от друга секретов.
– А мелкие ссоры?
– Ну, такое, может, и было, но, знаете, Наташа – человек отходчивый.
– Не скажите. На вас-то она сильно обиделась, когда увидела вас с бывшей зазнобой.
– Это другое, – грустно усмехнулся Четвериков. Он помолчал немного. – Если бы я знал, что так все обернется, я бы раньше к ней приехал. Может, и не случилось бы…
«Если бы да кабы», – мысленно заметил Станислав. Может, конечно, Владимир и прав – перехвати он эту Савину где-нибудь пораньше, не лежала бы она сейчас трупом в морге. Хотя не факт, что у них встреча состоялась бы. Короче говоря, одни вероятности. Но случилось так, как случилось.
А еще голову Крячко нет-нет да посещала мысль, что с этим расследованием они могут зайти в глухой и беспросветный тупик. Нет, выход-то, конечно, найдут – они с Гуровым всегда его находили, какие бы заковыристые дела и истории им ни попадались. Но провозиться с убийством Савиной придется долго. Чай, не пьяная поножовщина в подворотне или каком-нибудь притоне и не бандитская разборка. Может, все-таки серия? Маньяки, да и просто убийцы, тоже разные бывают.
И этот Вовочка, похоже, действительно не только не при делах, но и не подозревает, кто приложил руку к убийству его сердечной подруги. Так что с ним тоже можно заканчивать.
– У меня больше вопросов нет, – сказал Стас. – Спасибо за беседу, Володя.
Молодой человек кивнул.
– Вы не знаете, когда похороны? – спросил он.
Сыщик пожал плечами.
– Не знаю, – честно ответил он. – Попробуйте связаться с подругами или родителями Наташи. Они наверняка в курсе.
– Да, конечно.
Станислав встал с дивана. Владимир тоже поднялся, но так тяжело, словно на нем висел неподъемный груз. Он пошарил по карманам куртке, потом снова посмотрел на Крячко.
– У вас, случайно, спичек не будет?
– Я не курю, – покачал головой Стас. – Всего доброго, Володя. Держитесь.
И ушел, оставив Четверикова одиноко стоять в коридоре.
По дороге домой оперативник размышлял над убийством студентки. Картина складывается хоть и до боли знакомая, но все равно странная. Ни ссор, ни конфликтов, ни угроз, ни боязни. За исключением, конечно, Вовы. Но тут однозначно мимо. И все же кто-то убил девчонку. Как там говорили древние? Ищите мотив? Интересно, какой же здесь мотив был? Ограбление – нет, изнасилование – тоже нет. Ну, и конфликт туда же. После ухода напарника к соседям погибшей Станислав посмотрел фотки с места происшествия. Такое ощущение, что задушили девушку неожиданно. Будто она не сразу поняла, что произошло, а то и не поняла вовсе. Может, знала убийцу и не ожидала подвоха? Судя по отзывам и одногруппников, и Четверикова, Наташа была довольно открытым человеком, но даже далеко не все открытые люди будут полностью доверять незнакомцам. Наверно, все-таки знала.
Еще одним вопросом, который занимал Крячко, была ночная прогулка убитой студентки. Ему казалось, что потерпевшая домой не возвращалась. Получается, всю ночь по улицам моталась? Они с Гуровым проверили телефон, но последним звонком в вечер перед убийством был действительно звонок от секретарши с работы. Ну, и на следующий день уже начали поступать звонки от одногруппников, родителей, Вовы. Но ни ночью, ни рано утром Савина ни с кем по телефону не общалась. Встретила убийцу где-то на улице? Это вполне вероятно, но до этого где была? Чай, не май месяц и не лето, чтобы всю ночь можно спокойно разгуливать и не замерзнуть. К тому же еще и дождь шел.
Мысленно собрав все самые каверзные и запутанные вопрос, Стас решил отложить их до завтрашнего дня. Кто знает, вдруг на какие-то из них за ночь найдутся ответы?
– Мальчика Вову можно смело сбрасывать со счетов.
Гуров покрутил ручку в руке:
– Уверен?
– Абсолютно, – кивнул Крячко. – Не при делах он, это явно видно. Во-первых, не такой это тип, чтоб душить подругу из-за глупой ссоры. А во-вторых, как следует из его слов, в вечер перед убийством он битых два часа прождал возлюбленную перед ее домом. Но так как она пред его светлые очи появиться не соизволила, наш Вовочка сел в машину и поехал уже к себе домой.
– Соседи это, кстати, подтверждают. Они в тот вечер видели во дворе и Вовочкину «Тойоту», и его самого.
– Было бы странно, если бы они не увидели. Чай, он там не пять минут рисовался. Ну, или если бы только там одни слепые да глухие жили.
– Я так понимаю, к Савиной он мириться поехал.
– Совершенно верно. Причем поехал без звонка, боялся, что она опять будет трубку бросать, посылать его по всем известным адресам, а то и вообще из дома куда-то убежит. Но не судьба.
– Да уж, не слишком содержательно.
– И еще, Лева, опережая твой вопрос, скажу, что, опять же, ни ссор, ни конфликтов, ни каких-то серьезных проблем у Наташи не было. И угроз от кого-то – соответственно.
– Значит, тоже мимо. Ревность как мотив можно отбросить.
– Наверняка. Надеюсь, твой поход к соседям убитой был более удачным.
– Как сказать, как сказать. – Сыщик задумчиво посмотрел в окно.
– Что-то есть? – тут же навострился Стас.
– Возможно. Видишь ли, по соседям я, разумеется, прошелся, но услышал ту же песню, что и ты. Про отсутствие конфликтов и все такое прочее, про то, что Наташа грустная ходила после ссоры с парнем.
– Но?..
– Но есть у нее один сосед. Точнее, не совсем сосед, но живет в доме рядом. Весьма странный тип.
– В каком смысле странный?
– Выражается как-то очень загадочно и туманно. Даже если спрашиваешь об обычных вещах.
– Не из этих? – Напарник щелкнул пальцами по шее. – Или другими веселыми штучками балуется?
– Черт его знает, – пожал плечами Лев Иванович. – С виду вроде не похож на пьянчужку, да и сам сказал, что был тогда трезвый. Но я к нему дальше прихожей не заходил.
– А стоило бы, если подозрительный.
– Возможно.
– Ну, и чем же тебе этот странный сосед покоя не дает?
– Я пока и сам не пойму, – признался Гуров. – Хотя этот Николай Терентьев, так его зовут, рассказал, что в тот вечер видел Савину, которая одна гуляла по улице. Была очень грустная, но, когда он к ней подошел, поддержала беседу, они поговорили и разошлись. За это время Наташа никому не звонила, ей – тоже, и никто к ней не подходил, за исключением этого самого Терентьева.
– И все?
– Да.
Станислав слегка призадумался:
– Не вижу ничего подозрительного.
– Согласен, но у меня такое впечатление, будто он что-то знает, но молчит.
– Может, забыл? – иронично предположил Крячко.
– Ну, если память совсем дырявая, то, может, и забыл. Но если без шуток, Стас, то этот тип почему-то у меня из головы не идет.
– Какие проблемы, Лева? Давай проверим его. Он в ночь убийства где был?
– Говорит, что дома.
– Спал, наверное.
– Не факт. Может, спал, а может, нет. Его слова.
– О как, – усмехнулся Стас. – Видать, и правда память дырявая. То, что Савину встретил, помнит, а спал или нет, не помнит. Он кем работает?