но не заходила сюда, ограничившись только кофейней.
На место встречи он пришел почти одновременно с напарником – сыщик шел ему навстречу.
– Что хорошего скажешь, Лев Иванович? – улыбнулся Крячко.
– Ничего, – развел руками тот. – Обошел все четыре места, нигде Савину не видели.
– Потому что это место попалось мне, – самодовольно произнес Стас.
– И?.. – вопросительно посмотрел на него Гуров.
– И ничего, – вздохнул сыщик. – В кофейню она зашла одна, посидела где-то с часок, выпила чашечку кофею и удалилась восвояси.
– Негусто. Но хоть что-то.
– Получается, Лева, она убийцу встретила уже после.
– Естественно, если в кофейню зашла одна. Кстати, помнишь, когда ты вчера пришел, я с телефончиком нашей убитой девочки в руках сидел?
Станислав призадумался:
– Ну, вроде. А это ты к чему сейчас?
– Да я вот о чем подумал: сейчас же на многих телефонах можно отслеживать его местонахождение.
– Геолокация, – подсказал Крячко.
– Она самая, – кивнул сыщик. – Так вот, Стас. Может, отдадим телефончик нашим спецам? Вдруг они установят, где наша Наташа гуляла до момента убийства.
– Давай, если это возможно. Просто я в этом как свинья в апельсинах.
– Да я не лучше. Что, пойдем, еще раз навестим Терентьева?
– Пошли. Может, уже вернулся.
Однако застать дома странноватого Николая снова не удалось. Либо он еще не возвращался, либо все-таки приходил, но снова куда-то ушел. И всезнающая бабушка-соседка тоже не появлялась. Да и в квартире Терентьева была тишина – друзья специально приложили к двери уши. Постояв безрезультатно перед закрытой дверью, они вышли на улицу.
– И когда появится этот Коленька, неизвестно, – иронично заметил Стас.
– Ну да, не засаду же рядом с ним сажать, – согласился Лев Иванович и достал из кармана блокнот. – Попробую позвонить ему.
– Попробуй. Если он в адекватном состоянии будет.
– Это уже не от нас зависит.
Гуров несколько раз набрал номер, но ответом ему были лишь длинные гудки.
– Похоже, товарищ ушел в нирвану, – сделал свой вывод напарник.
– Рано или поздно объявится, – с оптимизмом возразил сыщик. – Пока можно заняться другими делами.
– Кстати, о делах. – Станислав посмотрел на Льва Ивановича. – Лева, я знаю, что ты скептически смотришь на это, но я все же проверю это убийство студентки на серию.
Вопреки ожиданиям Крячко Гуров не стал его отговаривать, кривиться или усмехаться. Он лишь пожал плечами:
– Попробуй. Ты все же думаешь, что это серия?
– Не знаю, – честно признался Стас. – До конца, конечно, не уверен, но почему-то есть такое подозрение.
Сыщик поверил. Просто потому, что он слишком давно и хорошо знал своего друга. И понимал, что тот просто так говорить не будет. И вполне даже возможно, что окажется прав.
– Не веришь? – покосился напарник.
– Я тоже не знаю, Стас. Но, учитывая, что даже мало-мальски весомого мотива у нас нет, то можно рассмотреть и эту версию. Вот только когда ты всем этим заниматься думаешь?
– Выкрою время, – махнул рукой Станислав. – Мы ведь с тобой умеем быть многостаночниками.
– Что есть, то есть. Ладно, не будем ждать этого Терентьева, а то тут до вечера можно просидеть.
– Если не до завтрашнего утра.
– И такое может быть. Можем сейчас спросить про него у участкового. Он наверняка знает, что это за фрукт. Тем более что судимый.
– Так у него срок-то давнишний. Если не ошибаюсь, он и сидел немного, да и было это лет пятнадцать, что ли, назад.
– Срок прошел, а память осталась. Пошли. Сначала к участковому, потом в родные пенаты.
Участковый Роман, хорошо знавший подшефный контингент, как и любой другой представитель его профессии, ничего особо интересного не рассказал. Николай Терентьев, ныне проживающий с пожилой матерью, в юности крутился среди неформальной молодежи, там и поймал судимость, когда его прихватили с коробком «травки». По словам полицейского, человеком он был вполне безобидным, но странноватым. Последнее выражалось в том, что он любил говорить на какие-нибудь пространные темы с уклоном то ли в философию, то ли в еще какую-то малопонятную обычному человеку муть.
– Он этим делом не балуется? – уточнил Гуров, сделав характерный жест по шее.
– Нет, – твердо ответил Роман. – Не алкаш – это стопроцентно. Выпить, конечно, может, но я Колю очень редко видел выпившим. И то не сказать чтобы он был в доску пьяным.
– А веществами не балуется, как в юности?
– Тоже не замечал. Да, он в юности торчал неслабо, наверно, тогда умом слегка и тронулся.
– А убить человека может? – спросил Крячко.
– Да вы что? – усмехнулся полицейский. – Колька, по-моему, и таракана-то не прихлопнет.
– Он ведь не работает?
– В общем нет. Так, периодически калымит где-то.
– Типа грузчиком-уборщиком?
– Да, что-то вроде того. Жить-то тоже на что-то надо. А на мамину пенсию не особо разгуляешься.
– А где он бывает? – поинтересовался сыщик. – А то мы его с утра застать дома не можем.
– Это неудивительно, – махнул рукой собеседник. – А быть может где угодно. Или один где-то мотается. Или к дружкам старым заглядывает, но не к местным. С местными он особо дружбу не водит. Бывает, в церковь заходит, она у нас тут недалеко. В общем, тихий, безобидный товарищ, только с неслабо съехавшей крышей.
– А к нему кто-нибудь подозрительный ходит?
– Особо и нет. Изредка приходят или его старые друзья из рокерской тусовки, или какие-нибудь принеформаленные ребята. Но говорю, это бывает редко. Там матушка его не больно таких гостей жалует.
– А она сама где сейчас?
– Обычно дома. Она не работает. Но, может, к дочери уехала – у нее еще дочь есть, Татьяна. В Подмосковье где-то живет.
От участкового друзья ушли, можно сказать, ни с чем.
– Вот тебе и все подозрения, Лева, – сказал Стас, когда они уже шли обратно. – Просто долбанутый на всю голову чудик.
Лев Иванович усмехнулся:
– Поговорку про омут и чертей слышал?
– Нет, представь себе, не слышал. Лева, ты серьезно думаешь, что этот сумасшедший хиппарь мог девчонку придушить?
– Ну, всякое бывает. Не мне тебе рассказывать.
– Да я не спорю. Но, по-моему, это притянуто за уши.
– Просто ты этого Терентьева не видел.
– Не видел, но мнение составил. Лева, я тебе рупь за сто даю, что к убийству нашей студентки этот чудик Коля ни боком ни скоком.
Гуров покачал головой, но ничего не сказал. Напарник понял, что убедить друга ему не удалось, и лишь пожал плечами.
– Вот увидишь: я был прав, – назидательно заметил он.
– И ты увидишь, что и я был прав, – все же возразил Лев Иванович. – Потому что все-таки что-то за ним есть.
– Ну а мотив какой? Затмение нашло? Меркурий во втором доме? Если он малость того. – Станислав покрутил пальцем у виска.
– Ну, ты ответил на свой вопрос, – улыбнулся Гуров. – Теоретически – да, я готов согласиться с Ромой, что этот Терентьев на первый взгляд вполне себе безобидный товарищ. Но у психов, сам знаешь, что в голове творится.
– Наоборот, Лева, никто не знает, что у них в голове творится.
– О чем и речь. Сегодня – мирный, завтра – маньяк и монстр.
Вернувшись обратно в свой уютный кабинет, друзья погрузились в другие дела. Гуров навестил технических специалистов, чтобы еще раз проверить телефон Савиной. Те, поколдовав над аппаратом, выдали ему маршрут владелицы. Изучив результаты и покачав головой, Лев Иванович вернулся в кабинет. Крячко, пользуясь небольшой разгрузкой, лазал в компьютере – он все же не оставил идею проверить, не связана ли гибель студентки с какой-нибудь еще не раскрытой серией убийств.
– Что сказали наши Кулибины? – поинтересовался он, когда Гуров переступил порог кабинета.
– Установили маршрут Наташи. Получается, она действительно моталась всю ночь, то там, то сям. Ну, тут и кофейня та отобразилась, в которую она заходила.
– Технический прогресс на месте не стоит. Дай-ка глянуть, – попросил Стас.
Сыщик протянул ему листки.
– Слушай, – напарник потер подбородок, – может, по дорожным камерам проверить? Вдруг она где-то светанулась, и, возможно, даже не одна.
– Ну, если бы она только вдоль дорог шла, то это был бы вариант. А она вон – то через открытый двор, то через какие-то закоулки, где камер отродясь не было.
– Но она могла попасть и на другие камеры.
– Стас, ты хоть примерно представляешь, сколько их стоит в городе? Или даже в одном этом районе. Не только дорожных, но и всяких частников.
– Знаю, Лева. До хрена и больше. Но это хоть что-то. Надо пробить просто, чьи камеры стоят на пути Савиной. И да, я знаю, что времени на это может уйти уйма. Но надеяться, что завтра или послезавтра убийца вдруг придет и сам во всем признается, я бы не стал.
– А я тем более, – вздохнул Лев Иванович. – Ладно, займемся камерами. Других вариантов пока нет.
– Погоди-ка. – Станислав нахмурился и посмотрел на маршрут погибшей. – Вот это знаешь что такое? – Он провел пальцем по отрезку, ведущему в конец пути.
Гуров прищурился.
– Такое ощущение, что она шла прямо по проезжей части. Даже не по обочине, а прямо по дороге.
– Или…
– Или ехала на машине. Или ее везли. Возможно, даже уже мертвую.
– В точку. Возможно, во двор ее именно привезли, не суть важно, в каком виде.
– Я тоже об этом подумал, когда на месте убийства был. Точнее, подумал, что прибили девчонку где-то в другом месте, а туда просто привезли. А тогда дождь несколько дней шел. Все следы уже смыло десять раз.
– Вот-вот. Если у нее во дворе камеры стоят, можно будет и узнать, кто привез туда нашу студенточку.
– Сомневаюсь, – отрицательно покачал головой сыщик. – Дома там старые, двор неогороженный, безо всяких заборов и калиток.
– Тогда да, – согласился Крячко. – Слушай, а домофоны? Они ведь тоже сейчас многие видеонаблюдением оборудованы.
– Кстати, да. Надо запросить домофонную компанию. Если повезет, может, хотя бы машину заметим. Правда, этот пустырь хорошо прослеживается только из окон. Тем более там старый «жигуль» стоял, за которым девчонку бросили, и хлам всякий валялся. А, погоди, – вспомнил Лев Иванович. – Там же коммунальщики тогда въезд перекопали.