– В жизни мечтал о многом, но сделать карьеру послушного холуя никогда появлялось в числе моих скромных желаний. Лизоблюдам не место в Легионе!
– И тем не менее взгляни на голые факты! Как только Ложа обвинила тебя в старгородской бойне, Совет тут же объявил охоту, и никто из легионеров не вступился за своего знаменитого собрата. Тебя боятся, Аламез, боятся даже свои. Так боятся только сильную личность с незамутненным ложными догмами рассудком. Ты...
– Говоришь, братство «Вольный клык», – оборвал дальнейшие философствования моррон.
– Не братство, а небольшая шайка отщепенцев, с которой я до сих пор не расправился лишь потому...
– ...что чтишь законы Ложи, – медленно поднявшись с кресла, продолжил за вампира моррон и, не попрощавшись, направился к выходу.
– Завтра в полночь будь в кафе «Напевы сирены», тебя там встретит мой человек. Он сообщит, как их найти.
– Буду, – кивнул напоследок Аламез и скрылся за дверью.
Огромный камин заскрипел и сдвинулся в сторону. В кабинете Донато появилась высокая темноволосая женщина с бледной кожей, обворожительными формами, проступающими сквозь прозрачную ткань черного платья, и томно-печальным взглядом.
– А ты хитрец, Донато, – пропел мелодичный голос красавицы. – Одним выстрелом умудрился убить сразу трех зайцев: сорвал планы морронов, выполнил волю Ложи убить Дарка и подложил свинью своим бывшим любимчикам. Аламез обречен, но он дорого продаст свою жизнь.
– Не трех, а четырех, – поправил Викторо, наливая бокал вина своей гостье, графине Самбине. – Завтра на встречу в кафе я пошлю Жалотту.
– Не жалко девочку?
– Использованный материал, – небрежно отмахнулся Викторо, – пора вербовать свежие силы.
Наступление утра не улучшило настроение моррона. Дарк вышел за ограду дворца и остановился, пытаясь сообразить, куда же ему пойти, как скоротать целый день, полноценных девятнадцать часов до наступления полуночи. В его с Мирандой апартаментах копошились полицейские эксперты. Денег не было совсем, последние гроши выпали из дырявого кармана брюк во время заплыва по канализации или спарринга с вампирами в туалете. Легендарная личность, безотказная машина убийства не могла наскрести несколько жалких монет даже на чашку горячего кофе и пачку сигарет самого низшего сорта. Как будто издеваясь над бедами Аламеза, солнце в это утро особо ярко светило, щеки обдувал свежий морской ветерок, в общем, день обещал быть чудесным.
«Могло быть и хуже. У ворот дворца меня могла поджидать полицейская машина, а в парке у фонтана прятаться наемники Дора, уже, похоже, расправившиеся с тремя из пяти заговорщиками нашей маленькой группы, – пытался хоть как-то поднять себе настроение Дарк. – Я жив, здоров, обошлось без существенных повреждений. Ссадина на щеке, порез руки до кости и несколько синяков не в счет. Потеря боеспособности в ближайшее время чудовищу не грозит, а вот курить чертовски хочется, намного сильнее, чем спать!»
Отделявший дворец от площади парк был совершенно пуст. Диковинные рыбы с раскрытыми настежь пастями, писающие мальчики, девицы с кувшинами и прочая скульптурная дребедень продолжали извергать в небо тонны холодной воды. Ужасно захотев освежиться, Дарк скинул зловонную майку и направился к манящему прохладой фонтану. Окунувшись с разбега по пояс в живительную влагу, Аламез наконец-то пришел в себя и успокоился. Медленно обтекавшая его разгоряченное тело вода подарила моррону не только несколько секунд блаженства, но и вернула уверенность в себе. Когда же воспрявший и духом, и телом Дарк открыл под водой глаза, то чуть ли не захлебнулся от счастья. Рот сам по себе раскрылся, испуская радостный крик. Дно фонтана было усеяно настоящими монетами. Глупые туристы, верящие в бредовые приметы, сами того не зная, выручили легендарного моррона, почти спасителя человечества.
Дарк мигом позабыл о своих несчастьях и стал с азартом вылавливать из воды добычу. Потеря бдительности стоила дорого, сильный удар по основанию черепа заставил раззяву вдоволь нахлебаться воды. Потом его схватили за ноги и вытащили из фонтана, не переставая осыпать уставшее тело ударами каблуков и палок. Вертясь клубком по мокрым булыжникам и прикрывая руками голову и живот, моррон на второй минуте экзекуции как-то умудрился открыть глаза.
«Во черт, только не это! – взвыла в отчаянии оскорбленная душа бессмертного. – Какой позор! Меня забьет насмерть свора бомжей, грязных пропойц-бродяг!»
Однако провидение сжалилось над ловцом мелочи, а Коллективный Разум прислал своему любимчику спасителя. Грянул выстрел, потом послышался стук падающих на мостовую палок. Семеро вонючих налетчиков дружно подняли руки вверх и отступили от тела.
– Вот умницы, вот молодцы! А теперь в одну линию стройсь, позорники! Эй ты, толстопуз, не дрыгайся, я тебе не полицейский болван, предупредительный выстрел прям в башку твою глупую будет! – звучал сквозь гул в ушах и шум падающей воды незнакомый женский голос с диким альтрусским акцентом, в котором, однако, проскальзывали знакомые интонации.
Стиснув зубы от боли, Дарк все-таки умудрился открыть распухшие веки. Шагах в пяти от выстроившихся в шеренгу бродяг стояла красивая стройная брюнетка. Плотно облегающее тело легкое платье сводило с ума откровенностью декольте и вырезов. Лицо незнакомки надежно скрывали пряди длинных волос и широкие солнцезащитные очки. Единственное, что Дарк сумел различить, был неестественно заостренный подбородок, к тому же зачем-то изуродованный фальшивой родинкой. На вытянутых руках создание божественной красоты держало не маленький дамский пистолетик, а настоящий дальверийский «миссионер», скорострельную игрушку, заряжаемую исключительно разрывными патронами.
– Дамочка, не лезла бы ты не в свое дело! Божьей милостью это наш фонтан, здесь на хлебушек собираем, а этот подонок... – осмелился подать голос один из отбросов общества.
– Пасть закрой, а то на небеса отправлю, за юридической консультацией! Всевышний вам и объяснит, доходягам, что в этом городе ваше, а что нет!
– Да мы ж только проучили его немного!
– Заткнись, тварь! Сесть! Лечь! Встать! Налево, шагом ма-а-арш! – шустро перевела начинающиеся дебаты в строевые занятия бойкая девица.
Харкающий кровью Дарк не выдержал и сдавленно рассмеялся. Марширующие бродяги в дырявом тряпье вдруг напомнили ему доблестных филанийских гвардейцев, отступающих лесами да болотами после разгрома под Карваргеном в 1793 году.
– А ты чего ржешь, придурок?! На минуту без присмотра оставить нельзя, обязательно во что-нибудь вляпаешься, – заворчала спасительница, когда колонна бродяжек скрылась в аллее.
Девушка нагнулась, подобрала с мостовой с виду маленькую, но вместительную сумочку и, оглядевшись по сторонам, спрятала в нее пистолет. Обессиленный Дарк сделал попытку подняться, но опухшая от побоев нога подвернулась, и моррон едва не стукнулся головой о бортик фонтана. Незнакомка быстро застучала по камням высокими каблуками, заботливо обхватила Аламеза сзади и помогла подняться. Просто сраженный наповал таким чутким отношением к пострадавшему, Дарк открыл было рот, чтобы задать вполне уместный вопрос: «А кто ты, милая?», но девушка опередила его, сняла очки и приветливо улыбнулась.
– Диана, чертовски рад тебя видеть! – рассмеялся моррон, узнав под слоем искусно наложенного грима лицо верной боевой подруги.
– Я тоже, Дарк, но обниматься не будем! Ты грязный весь, да и смердишь не хуже привокзальной опойки. Пойдем к машине, скоро наши друзья обратно примаршируют, но уже с подкреплением.
Пойдем, – кивнул Дарк, – нам о многом нужно поговорить.
Глава 7Логике вопреки
– Ну, вот и все, теперь ты знаешь, как я дошел до жизни такой. – Дарк приподнял край смоченного холодной водой полотенца и глубоко затянулся душистой дальверийской сигарой.
Кофе в пластиковом стаканчике совсем остыл, именно этого и ждал Аламез. Горячая жидкость обожгла бы разбитые в кровь губы и причинила бы новые, к тому же бессмысленные страдания. Дарк не был неженкой, но относился к боли, как к необходимому злу. Если ее можно избежать, то грех не воспользоваться случаем, даже если кофе уже не будет таким горячим, бодрящим и вкусным.
– Ты бы прикрылся, что ли, – попросила Диана, рассматривающая барашки волн, бегущие по морской глади, и старающаяся не поворачивать головы вправо, где, развалившись на сиденье, отдыхал ее компаньон.
Вначале Дарк не понял, на что намекала Гроттке, но потом до него вдруг дошло, что вид обнаженного мужчины, пусть даже в ботинках и кое-как наложенных на ребра бинтах, дано выдержать далеко не каждому новообращенному моррону, тем более если он – молодая женщина. Диана стала бессмертной всего полгода назад, он тянул эту лямку уже так долго, что страшно было подумать. К детям нужно относиться снисходительно, прощать им наивность и примитивность только формирующихся жизненных ценностей. Прагматизм поселяется в голове с возрастом, когда ты нашел ответы на все «как?» и пытаешься понять «а, собственно, зачем?». Дарк не стал спорить, не тот момент, схватил первое, что попалось под руку, и прикрыл мужское достоинство.
– Смотрится великолепно, можешь оставить его себе, – проворчала Диана, пожалевшая, что не убрала подальше свой новый, только купленный по приезде в Варкану парик.
Волны с шумом бились о камни пустынного берега. Заброшенный пляж в двадцати километрах за городской чертой был хорошим местом. Здесь можно было отдохнуть, поговорить и, не опасаясь внезапного появления врагов, дождаться наступления темноты. Романтических настроений у обоих морронов не возникало. Вертящийся на сковородке грешник не думает о еде и уж, естественно, не задумывается, насколько эффектно выглядят со стороны его кульбиты.
– Значит, старина Конт затеял свою игру, – принялся размышлять вслух Дарк. – Дельце, видимо, важное, если он нас решил бросить.
– Мы не бездомные сироты, чтобы нас бросать, – вступилась за партнера по дальверийским приключениям Диана. – Он так решил и точка, хватит об этом. Подумай лучше, как нам быть?