Догадка пришла в голову девушки так же внезапно, как и полицейский патруль, вдруг выбежавший из-за угла соседнего дома. Растяпы на службе у закона не успели сделать и пары выстрелов из своих табельных мелкашек, как подобно ширококрылым птицам взмыли в воздух. Курт бросил гранату и уже срывал со второй чеку, намереваясь перебросить ее за каменный бордюр. Вдруг до Дианы наконец-то дошло, что же надобно делать.
Демонстрировать чудеса меткости под непрерывным автоматным огнем было сложно, но жизнь редко ставила перед морронами легкие задачи. Резко приподнявшись, девушка за считанные доли секунды прицелилась и, спустив тугой курок, тут же юркнула обратно, под прикрытие каменной стены. Пули засвистели, осыпая голову моррона дождем мелких острых осколков. Хоть прическа и была испорчена, а на лице появилось несколько порезов, но девушка добилась своего, граната в ее сторону так и не полетела.
– Во, зараза! – процедил сквозь крепко сжатые зубы корчащийся от боли Курт, левой рукой прижимая окровавленное ухо, а правой шаря по мостовой в поисках вывалившейся чеки. – А ты куда смотришь, раззява, не давай ей высунуться!
Разрывная пуля пролетела мимо головы наемника, лишь вскользь задела ухо и, оторвав кусок мочки, продолжила дальше свой уже бессмысленный, бесцельный полет.
– Уходим, Курт, пора! – прокричал в ответ Арно, вставляя вместо опустевшего магазина новую обойму.
Диана попыталась воспользоваться моментом перезарядки, но, поднявшись из-за укрытия, тут же нырнула обратно. Четыре глухих шлепка раздались совсем близко над ухом, а от верхней части бордюра отлетело четыре осколка. Несмотря на боль и потерю крови, Курт был еще в строю, прикрывал товарища и держал под контролем поле боя.
– Давай пошли, сейчас здесь полиции будет полно! – прокричал Арно, пятясь и держа под прицелом каменное ограждение ресторанчика.
– Мерзавец опять ушел! – недовольно проворчал Курт и последовал за товарищем.
Общий счет их далеко не товарищеских встреч с некромантом стал 1:2, к сожалению, не в их пользу.
Диана осмелилась подняться, лишь когда вой полицейских сирен был уже совсем рядом. Встреча с бывшими коллегами была для девушки не менее опасна, чем пуля в живот от бандита. Блюстители порядка не любят тех, кто когда-то защищал закон, но потом по каким-то причинам перешел на другую сторону правоохранительных баррикад.
Слегка отряхнув перепачканное известкой и остатками ужина платье, девушка подобрала сумочку и наконец-то отважилась повторить путь отступления некроманта. Перепуганных посетителей и поваров ни в самом ресторанчике, ни на его кухне уже не было. Диана обнаружила их на заднем дворе, испуганных, прячущихся между коробками с битой посудой, мусорными баками и прочими отходами. Забор заведения был слишком высоки крепок, чтобы перелезть или сломать его, а единственный ключ от железной калитки находился в кармане убитого шальной пулей управляющего. Диана Гроттке попала в наиглупейшую западню, какую можно только представить, но самое странное было не это: Мартина во дворе не было, его никто не видел, а возле забора валялся его изодранный окровавленный балахон.
Глава 11Ночной марш-бросок
Старания Дарка и Мартина оказались напрасными. Морронам не было смысла обливать друг друга грязью и тратить усилия на изобретение изощренных оскорблений. Троица вампиров мирно спала, плотно укутавшись в рваные одеяла, оставшиеся, наверное, от пропойц-сторожей. Хоть в импровизированной многоместной кровати оставался свободным еще вполне приличный уголок, Дарк не стал ложиться. Спать не хотелось, тем более в обнимку с вампирами, пускай союзниками, но все равно кровососами.
«Странное дело, – подумал Дарк, усаживаясь на пол и закуривая сигарету. – Полгода прожил с Мирандой и как-то совсем позабыл, что она вампир. Наверное, потому, что вела себя моя милая, как обычная женщина: стервозничала, пилила, регулярно ссылалась на головную боль и гладила меня по головке лишь тогда, когда что-нибудь было нужно. Впрочем, я ведь не человек. Неизвестно, как она ужилась бы с обычным мужчиной: съела бы его в припадке ревности или загрызла бы с тоски о „впустую потраченных лучших годах“?»
Развить эту мысль дальше моррону не удалось, поскольку зашевелилось одно из трех одеял. К великому огорчению авантюриста, проснулся не Фил и даже не визгливая Жалотта. Грациозно, как кошка, из-под лоскутного куска гниющей материи выползла дама в ошейнике, сбросившая перед сном всю лишнюю одежду, то есть видавший виды жилет и порванные на голенищах сапоги.
– Скучаешь или философствуешь? – плавно потягиваясь, поинтересовалась игривая дама.
– Планы в башке прикидываю, – ответил Дарк, пытаясь избежать домогательств и притом с наименьшими потерями для своей чрезвычайно ранимой психики.
– С дружком, видно, плохо поговорили, – произнесла Тварь, пронзая Дарка лезвиями карих глаз.
– Это был последний разговор, возможно, последний совсем, – честно признался Аламез и, закурив вторую сигарету, бросил помятую пачку вместе с зажигалкой на аппетитные коленки голой дамочки.
– Не сошлись во взглядах или красотку не поделили? – продолжала допытываться Тварь, к великой радости Дарка, не сокращая дистанции.
– Диана здесь ни при чем... совершенно ни при чем, – пояснил Аламез. – Мы не люди, мы морроны, она, кстати, тоже.
– Я заметила, но только сути проблемы этот факт совершенно не меняет. – Тварь закурила, медленно поднялась и пошла на сближение.
После беседы с Мартином, прошедшей не лучшим образом и не в лучших тонах, у моррона не осталось сил упорствовать. Правда, девица, надо отдать ей должное, повела себя скромно: вместо того чтобы распускать руки и приставать к несчастным ягодицам, просто уселась на колени и, плотно прижавшись к Дарку, обвила его шею руками.
– Наверное, тяжко жить так долго, как ты, – с искренним сочувствием промурлыкала Тварь, вдруг превратившаяся из игривой тигрицы в ласковую кошечку. – Представляю, как тебе пришлось, если стал искать утешения в объятиях вампира.
– Если ты о себе, так... – Дарк попытался отстранить Девушку, но та прижалась к нему еще сильнее.
– Нет, дурачок, о Миранде!
– Что? Фил растрепал?
– Не-а, сама подслушала, когда вы наверху уединились, – без зазрения совести призналась девица в своем отвратительном поступке. – Ты устал от обычных женщин. Флиртовать и пускаться в маленькие авантюрки быстро тебе надоело, лет эдак пятьсот назад. Вот уже много-много лет тебе хотелось другого: тепла, заботы, понимания, уважения, в конце концов. Ты надеялся, что сможешь найти успокоение в объятиях Миранды, но ошибся... Она разочаровала тебя, хоть сильно и отличается от человеческих женщин.
– С чего ты взяла? – возмутился Аламез, но тут же признавшись, прежде всего самому себе, что Тварь абсолютно права, откорректировал вопрос: – Откуда ты узнала?
– Я сама наступила на те же самые грабли, хоть и живу не тысячу, а всего пятьдесят лет.
– Так, значит, ты не.
– Отчего же, я тоже бывшая фаворитка Донато, – догадалась, о чем хотел спросить Дарк, Тварь и опередила его ответом. – Наверное, я была первой жертвой его концепции «Ангажемент даровитого молодняка», а может быть, и нет, кто знает... Но дело не в этом. – Девица вздохнула и, положив стриженую голову на плечо моррона, продолжила рассказ: – Ты не поверишь, но до превращения в кровососа я была скромницей, даже не знала мужчин. Викторо открыл мне глаза и подарил долгую жизнь, с которой я сейчас уже не знаю, что делать. Сначала я веселилась, наверстывая упущенное, потом загрустила и решила повернуться лицом к госпоже Воздержанности. А что из этого вышло? Ровным счетом ничего. Я носила длинные платья и не выставляла напоказ красот, но мужиков все равно тянуло ко мне, не знаю почему. И лишь теперь, когда я щеголяю голышом и веду себя, как портовая потаскуха, я обрела покой. Ты вон шарахаешься от меня, как от чумной. – Девушка замолчала и пристально посмотрела в глаза Дарка.
– Так, значит...
– Именно так, – рассмеялась Тварь, вставая с мужских колен, – моя разнузданность и нагота всего лишь защитная реакция от похотливых мужских взглядов. Самцы не считают меня самкой, скорее существом среднего пола, тварью другого вида, недостойного их внимания.
– С огнем играешь, вдруг найдется секс-экстремал?
– Сумею успокоить, – в глазах красотки появился хищный блеск, а в мимолетной улыбке обнажились острые клыки, – но пока еще не нашлось.
– Вопрос времени.
– Скажи лучше, время не для того вопроса. – Тварь резко сменила тон и бесцеремонно сорвала одеяло со спящего Корана. – Вставай, Фил, скоро уже ночь наступит, нужно что-то решать и быстрее!
Теория Конта о том, что вампиры всего лишь инфицированные эльфийским вирусом долголетия люди, нашла еще одно убедительное подтверждение. Коран просыпался с трудом, как обычный человек, вырываемый из объятий крепкого сна. Он сел, покачиваясь, и примерно с минуту не мог открыть слипшихся глаз. Его нечленораздельное ворчание, напоминавшее злобный рык отрываемого от миски щенка, отрывистые движения рук и, конечно же, гримаса крайнего недовольства рассмешили и прогнали усталость моррона.
Вслед за вожаком остатка стаи «клыков» с постели поднялась и Жалотта. Только прошлой ночью отправленная в отставку любимица Донато вдруг застыдилась своей наготы и, испуганно косясь на Дарка, закуталась в рваное одеяло. Естественно, вид ее обнаженных телес не вызвал у моррона желания. Он уже вдоволь насмотрелся на привлекательные формы ее «подруги». Зачем гоняться с ножом за тощей курицей, когда под ногами в луже спит аппетитный поросенок?
– В следующий раз буди деликатнее, – проворчал все еще сонный Фил, пытавшийся умыться из лужи и не запачкать весьма потрепанных брюк.
– Следующего раза не будет, я не оказываю услуги будильника, – фыркнула девица, с пробуждением товарищей мгновенно превратившаяся в прежнюю, стервозную и наглую Тварь. – Давай протирай очи ясные и подключай мозги! Тебя это тоже касается, красавица!