над разумом моррон не позволил. Облачившись в трофейный костюм, Конт зашвырнул в кусты свой комбинезон и, аккуратно расстелив женское платье наподобие простыни, водрузил на жесткое ложе скамейки оба бесчувственных тела. Половину содержимого бутыли пришлось разбрызгать вокруг, остатками – оросить сплетенные в объятиях тела. Когда живописная скульптурная композиция «Оргия и вакханалия на лоне природы» была наконец-то создана, безумный творец одернул короткие рукава не сходящегося на нем костюма и важно направился в гущу народных гуляний. Естественно, пистолеты, запасные обоймы и бритва с нитью были взяты с собой.
Хоть гости между горячим и десертом уже успели изрядно испить, но бдящие на посту охранники не потеряли бдительность. Конт не успел дойти до столов, как понял, что недооценил противника. Его окружили грамотно, с трех сторон, отрезав все возможные пути отступления и выгоняя, как затравленную дичь, на рослого, розовощекого, пышущего здоровьем и силой начальника охраны.
– Позвольте узнать, кто вы такой? – вежливо спросило официальное лицо, гипнотизируя жертву тяжелым взглядом исподлобья.
– Рукеро Самерс, – не вступая в пререкания, заявил слегка улыбнувшийся Конт. – А вы, кажется, консультант господина Отто по социальным вопросам. Такая кутерьма... нас забыли представить!
– Нет, я начальник службы безопасности, – не попался в уловку розовощекий крепыш. – Никакого Самерса в списках нет, к тому же вы не прошли контроль. – Голова старшего охранника кивнула в сторону главных ворот. – Пройдемте с нами, и прошу, не поднимайте шума, не осложняйте себе жизнь.
Его не подхватили под руки и не огрели дубинкой по голове, но Конт чувствовал, что в его спину были нацелены дула сразу трех пистолетов.
– Это свидетельствует только о вашей некомпетентности, коллега. – Моррон еще раз улыбнулся и пронзил округлое лицо собеседника хищным взглядом. – Видите ли, я обеспечиваю личную безопасность госпожи Дебарн и здесь нахожусь для защиты посланника племени Одчаро.
Наглая ложь привела в замешательство, в голове оппонента появилось сомнение: «А вдруг это действительно так?!»
– Вашего вождя охраняйте как угодно, ротозеи, но здесь полно гостей... – отвесив полный презрения взгляд, моррон пошел напролом, больно толкнув плечом сбитого с толку собеседника.
– Постойте! – выкрикнул начальник охраны, когда обманщик уже удалился на пять шагов.
– Потом, – небрежно кинул моррон, – и при твоем хозяине.
Хотя его на время и оставили в покое, но Конт понимал, что бездействие охраны продлится недолго. Парочка шаконьесов с оружием в карманах брюк не сводили с него глаз, пока их коллеги связывались по экстренному каналу со службой безопасности племени Одчаро. У него было пять, от силы десять минут, чтобы завершить начатое, а цель была чуть ближе, но еще далеко.
Сампиро Отто восседал за отдельным столом, окруженный любящей семьей и первыми лицами племени. Стрелять отсюда – бессмысленно, бдительные телохранители успели бы его прикрыть и увести в безопасное место; подойти ближе – невозможно, один шаг в том направлении, и его расстреляют, не побоявшись испортить праздник. Конт пил шампанское и умиротворенно улыбался, в то время как в его голове прокручивались и прокручивались варианты, пока не нашелся один-единственный, приемлемый.
Музыканты прекратили игру, виртуозно создав последнюю фразу известного вальса. Глаза Конта быстро забегали по платьям и лицам расходящихся после танца пар, пока моррон не обнаружил подходящую даму для следующего танца. Высокий красавец отводил свою не очень привлекательную, немного костлявую партнершу как раз к отдельному столу для избранных. Конт быстро отставил фужер в сторону и кинулся наперерез.
– Можно вас пригласить? – Когда моррон хотел, его голос звучал обворожительно нежно, а суровое и страшное лицо выглядело вполне привлекательно.
– Но до следующего танца еще несколько минут, – прошептала удивленная таким вниманием родовитая дурнушка.
– Да, но вас так охраняют, – Конт без стеснения оттеснил зазевавшегося кавалера в сторону, – а вокруг вас крутится столько красивых мужчин, я боюсь не успеть.
– Так пойдемте со мной, – пришедшая в себя дама взяла моррона за руку и настойчиво потянула за собой через кордон изумленных охранников.
Хоть это и нарушало все писаные и неписаные правила, но противиться капризу любимой правнучки Великого Вождя не осмелился даже начальник охраны. Сердце облеченной властью и положением женщины – универсальная отмычка, она делает невозможное необычайно простым и доступным, как воздух.
Говоря циничным языком профессиональных убийц, моррон вышел на цель, и как только оказался возле стола, мгновенно толкнул не отпускавшую его руки девицу на ближайших охранников. Вскинутые руки и два фонтана огня, вырывающегося из дул пистолетов; метко выпущенные пули дырявили шаконьесские тела и валили их прямо на стол, на тарелки и блюда со снедью. Шаконьесская стража открыла ответный огонь, но поздно, моррон уже привел приговор в исполнение и бросился бежать. Всего несколько пуль успели просвистеть у него над головой, пока он не скрылся среди ветвистых деревьев парка.
Расчет моррона был прост: большая часть охранников наблюдала за периметром поместья, охраняя гостей и хозяев от несанкционированного проникновения извне. Возле гостей находилось всего двадцать – двадцать пять вооруженных шаконьесов в штатском. Половина из них не успели сообразить, что произошло, а когда выхватили пистолеты, были затоптаны толпой. Прогноз оправдался, за ним в парк побежало не более десяти шаконьесов, вооруженных, хорошо натасканных солдат, но не умеющих играть в прятки и не имеющих представления о хитром маршруте его отступления.
Они преследовали врага, полагая, что он помчится к ограде, к лазейке, через которую тайно проник, в то время как Конт прополз на животе прямо у них под носом в противоположную сторону, к хозяйственным постройкам.
Старичок-дежурный уже успел прийти в себя и дать клятву высшим силам больше не притрагиваться к спиртному. На что не пойдешь, лишь бы не видеть в ночи паскудных рож, явившихся по твою грешную душу. Едва новоявленный трезвенник отошел от потрясения, как смерть появилась снова: на этот раз не в балахоне и с косой, а в дорогом костюме и с пистолетами в руках. Она быстро промчалась мимо остолбеневшего дежурного и, даже не посмотрев в его сторону, спрыгнула в вентиляционную шахту.
Старший по смене подземной станции не успел нажать кнопку тревоги. Острое лезвие бритвы погрузилось в горло и, оставив глубокий рваный рубец, несовместимый с жизнью, тут же вышло. Конт не утруждал себя ломанием шейных позвонков и возней с удавкой, но и экономил патроны, боясь, что их не хватит в самый опасный момент. К тому же работать бритвой было удобно: ворвался в комнату, несколько быстрых взмахов и все, три трупа на полу и в креслах.
Один из красных огоньков на пульте управления станцией тревожно мигал, растревоженный улей шаконьесов посылал сигнал тревоги, но, к счастью, передать его дальше по скрытому каналу связи должен был именно тот шаконьес, который лежал у ног Конта в луже собственной крови. Четко отлаженная система опять заработала против самой себя, моррон получил отсрочку: полчаса, час, а может, и больше, в зависимости от того, есть ли резервный канал и как скоро догадаются те, наверху, каким путем к ним проник преступник.
Посчитав первую из двенадцати миссий удачно завершенной, моррон прихватил с собой коробку с программными дисками и направился к оставленному на путях вагончику. Бортовой компьютер барахлил, его нужно было лечить, и как можно быстрее. Конт надеялся, что в ворохе разноплановых и по большому счету игровых дисков все-таки найдется парочка нужных программ.
Задав черепашью скорость движения – четыреста километров в час, террорист занялся тестированием. К сожалению, борьба с вирусами лишь замедляла неизбежный процесс. Электронные паразиты напомнили Конту морронов, они также погибали, а затем вдруг воскресали в самых неожиданных местах. Придя к неутешительному выводу, что, начиная с третьей или четвертой миссии, ему придется ходить по подземным тоннелям пешком, моррон уже хотел залечь немного поспать, но его внимания привлекла маленькая табличка, мерцавшая в правом уголке четвертого дополнительного экрана.
Шаконьесы подняли тревогу, но что еще хуже, отслеживали перемещение его вагончика и точно знали конечную точку маршрута. «Через пять минут я попаду в засаду, – предположил Конт, глядя на подробную схему тоннелей. – Там будет переезд, дорога примерно три километра идет вверх, имеется пара ворот. Сначала преградят путь, а затем, когда дам задний ход, отрежут и путь к отступлению. Пока буду томиться в ловушке, они вызовут „воронов“ или кого-нибудь еще, только не наемный сброд, людей сюда не пустят».
До особняка вождя племени Грова оставалось каких-то триста восемьдесят семь километров; час езды или двое суток быстрого бега. Но делать было нечего, враг не оставил выбора, он должен был проделать этот путь пешком. По счастью, в аварийном шкафчике нашелся фонарик и несколько сменных батареек к нему. Конт снизил скорость движения на ближайшие десять километров до двадцати километров в час, а на последующем участке пути, наоборот, повысил до шестисот.
Моррона интересовало, выдержат ли шаконьесские ворота, когда в них на полном ходу врежется состав. Эксперимент, наверное, закончился бы неудачно, но проверять лично авантюристу не хотелось. В любом случае сам вагончик должно было расплющить при столкновении.
Когда скорость движения упала до заданного предела и стала стабильной, моррон выпрыгнул. Приземление прошло удачно, за исключением того, что рельсы находились под высоким напряжением, и если бы он вовремя не сделал в полете нечто среднее между пируэтом и кульбитом, то непременно превратился бы в жаркое.
Пути моррона и угнанного вагончика окончательно и бесповоротно разошлись. Конт так и не узнал, что брошенный им транспортник никуда не врезался. Автоматическая система транспортного контроля закрыла ворота, а потом, заметив опасную скорость движения состава, сама снизила ее до нуля. В одном моррон оказался прав: за ним действительно началась охота, и отделить его буйную голову от широких плеч мечтал почти каждый шаконьес Нового Континента.