– Конт, выходи, поговорить нужно! – Девица, к которой моррон испытывал только злость, никак не унималась и настойчиво напрашивалась на свидание.
«А, в конце концов, что я теряю! Выйду не выйду, все равно в клочья разнесут. Ни разу в жизни в плен не сдавался, поздновато привыкать. Принципы на то и принципы, чтобы их не менять!» Решивший стоять до конца безумец прекрасно понимал, что броня машины противника слишком крепка, а еще один выстрел «крохотного» орудия, и его бессмертную плоть нужно будет долго собирать пинцетом. Однако прижатый судьбой в лице какой-то дамочки моррон не видел смысла сдаваться и затевать бессмысленные переговоры.
Ответом на следующую тираду переговорщицы послужила длинная пулеметная очередь. Громкоговорителя в патрульном броневике не было, а отмалчиваться в присутствии дамы крайне неучтиво. Как ни странно, но экипаж танка терпел, что пули барабанят по их броне. Видимо, запас аргументов был еще не исчерпан.
– Конт, не делай глупостей, я выхожу! – снова прозвучал женский голос, когда в пулемете Конта закончились патроны.
Действительно, люк на башне танка открылся, и из него появилась высокая красивая дама, предпочитавшая деловой костюм более подходящей к случаю полевой форме. Конт не стрелял, хотя мог разорвать хрупкую фигурку пополам из уцелевшего бокового пулемета. Сначала ему было просто интересно, что задумала странная особа, какие аргументы приведет, чтобы вынудить его к позорной сдаче, но когда женщина приблизилась на расстояние двадцати шагов, пораженный смелым поступком врага моррон присвистнул и, открыв верхний люк, вылез наружу. Перед ним стояла сама Клотильда Дебарн, Верховный Вождь шаконьесского племени Одчаро, единственного племени, с чьим представителем стоило поговорить.
Глава 18Неудачный расклад
Вампиры, кажется, поняли, что их партнеры отсутствовали четыре часа и занимались совсем не тем, чем должен заниматься молодой сильный мужчина с такой же молодой и здоровой женщиной, оставшись наедине. Однако расспросов не последовало, что только укрепило подозрения Дарка. Пятнадцать минут потребовалось на приведение в порядок амуниции, а затем фургончик тронулся в путь.
Дарк был не один, а с отрядом; в арсенале имелись дробовики, штурмовые винтовки и бесчисленное количество патронов к ним, но странное предчувствие надвигающейся беды не давало Аламезу покоя. Он никак не мог вычислить, кто из троих предатель, к тому же вдруг встала под сомнение и целесообразность самого посещения дворца варканского Лорда-Вампира. Впервые морроном движила месть, а не четкое осознание цели. Цели-то как раз вообще не было! Он не только не знал, кто стоит за взрывом лаборатории, догадки, не подкрепленные фактами, не в счет, но и где теперь находится опасное вещество. Давно на глаза не попадались и шаконьесские наемники, хотя Диана говорила, что лично видела двоих, когда они пытались убить Мартина.
Когда ситуация непонятна, начинаешь всех подозревать и боишься сделать отчаянный шаг. Плутая по узким улочкам сквозь полицейские кордоны, моррон пытался убедить самого себя, что штурм дворца – единственно верное решение, но не находил достойных аргументов. Ему не нравились союзники, настораживали полицейские, с подозрением взиравшие на их фургон, и вообще хотелось бросить все и уехать из города. Даже тот, казалось бы, вполне объяснимый факт, что на площади перед оградой дворца стояла пара патрульных машин, вызывал у моррона смутные подозрения. Он чувствовал себя зверем за миг перед тем, как наступить лапой в капкан.
Внезапно раздавшаяся со стороны дворца стрельба насторожила всех членов отряда, за спиной Дарка защелкали затворы винтовок, поспешно переводимых в боевое положение. Естественно, сидя в фургоне, нельзя было увидеть все, но то, что предстало глазам моррона, перевесило чашу весов и превратило смутные сомнения во вполне определенную убежденность. Одиночка-снайпер, засевший на крыше дворца, давал жару снующей по двору охране. Уже имелось несколько трупов, а наблюдавшие за боем полицейские даже не вышли из машин. На полицейскую волну сообщений о перестрелке тоже не поступало. «Уходим!» – принял решение Дарки, не доехав до ворот буквально десяти метров, стал поспешно поворачивать руль.
– В чем дело?! – спросила Диана, и это были последние слова, которые один моррон услышал, а другой произнес.
Сильные и почти одновременно нанесенные удары прикладами дробовиков лишили обоих морронов сознания. Можно идти надело, если в отряде предатель, но он только один. Аламез просчитался и в этом, потерял впустую время, ища ответ на глупый вопрос: «Кто?» На самом деле вся троица кровососов была заодно. Викторо Донато оказался намного умнее, чем думал Дарк; он не избавлялся от наскучивших любимчиков, а давал им ответственные поручения.
Ударов по голове Аламез не получал очень долго. Он уже почти совсем забыл, какая сильная боль охватывает затылок, когда через несколько часов беспамятства пытаешься открыть глаза, как ноют шея и плечи, как тошнит и как сильно в этот миг желание умереть.
«Спасибо вам, дорогие мои, что освежили воспоминания, что дали шанс припомнить те далекие дни, когда я только стал морроном!» – мысленно поблагодарил Аламез хозяина ударившего его приклада и тут же поклялся себе содрать с мерзавца шкуру живьем. Все атакующую и атакующую его тело боль моррон терпел молча, он не мог позволить себе застонать или зашевелиться, покуда не определит, где он, кто находится рядом и не начнут ли его сразу пытать. Хотя, говоря откровенно, что с него, убогого, было взять? Единственным, что могло интересовать шаконьесов или вампиров, было местонахождение Конта и Гентара, но о судьбе ни того, ни другого Аламез ничего не знал.
Сначала окружающий мир стал восприниматься как совокупность тихих голосов и приятных ароматов дорогой парфюмерии, затем моррон все-таки решился приоткрыть глаза, но осторожно, чтобы присутствующие, а их как минимум было трое, ничего не заметили. Его положение было не из лучших, но не таким уж и плохим. Он был связан по рукам и ногам, но мягкой лентой, которая не резала тело; он лежал на дорогом ковре, а не на охапке гнилой соломы; рядом лежала Диана, связанная, как и он, но живая и уже пришедшая в себя. Поблизости кто-то еще был, но для того чтобы понять кто, нужно было повернуть голову, а Аламез еще не был уверен, может ли он себе позволить такую роскошь, как из-за ноющей боли в шее, так и боясь других последствий.
– Наши гости пришли в себя. Да-а-арк, вставай, поднимайся, малыш! – пропел ангельский голосок и умильно захихикал.
Острый каблук чьей-то туфли стал осторожно колоть его шею и ухо, не причиняя боли, но унижая, низводя его до уровня домашней зверушки, любимого кота, которого в зависимости от настроения можно гладить по или против шерсти.
Притворяться дальше не было смысла, Аламез поднялся, сел и, широко открыв глаза, взглянул в лицо пленивших его вампиров.
Их было трое, но не те, кто втерся к нему в доверие, а затем нанес удар в спину. Та троица была жалкими исполнителями, в то время как теперь перед морроном предстали настоящие боссы. Викторо Донато, важно развалившийся в кресле сноб, читал какие-то бумаги и совершенно не обращал внимания на ворочающихся буквально под ногами пленников. Сиятельная графиня Самбина, как всегда жеманно развалившаяся на софе и по степени оголенности форм весьма напоминавшая Тварь, другой образец вампирской сексуальности, правда, менее вульгарный и грубый. И наконец, последняя особа, та самая, что колола Дарка каблуком. Ею оказалась Миранда, такая же красивая, но совершенно чужая, не та девушка, которую он знал и стремился спасти.
– Они очнулись, – надменно констатировала явный факт графиня. – Господин Донато, вы желаете пообщаться с господами морронами?
– Нет, – не отрывая глаз от бумаг, буркнул в ответ Лорд-Вампир, повелитель ночной Варканы и ее сточных вод, именуемых глупыми туристами каналами. – Меня они не интересуют. Когда закончите, дайте знать, пришлю слуг убрать трупы.
Захватив с собой кипу бумаг, Лорд величественно удалился, побрезговав даже бросить напоследок на Дарка взгляд.
– Ну вот, старые друзья снова собрались вместе. Все как в прежние добрые времена, не правда ли, господин Аламез? – рассмеялась Самбина, смотря на поверженного врага одновременно и с притворной нежностью, и победоносно. – Миранда, девочка моя, что ты с мальчиком сделала? Раньше он не был такой неразговорчивой букой.
– Он просто зануда и надменный гордец, считает, что весь мир ему должен, – пропела Миранда, легким движением откинув со лба сползшую прядь длинных каштановых волос. – Полгода с ним мучилась. Столько раз хотелось ослушаться вашего приказа, графиня, и сбежать!
– А я думала, он миленький душка. – Лицедейка-графиня изобразила на лице напускное расстройство. – Я думала, тебе будет приятно немножко развеяться и совместить дела с невинными шалостями.
Комичный диалог двух притворщиц продолжался, он весьма напоминал игру двух кошек, делящих одну мышку. До приподнявшейся на локтях Гроттке очередь еще не дошла, Дарк и не собирался давать вампирам шанс издеваться над боевой подругой. Колкости в его адрес Аламез воспринимал совершенно спокойно, он в жизни наслушался всякого, вряд ли светские дамы-вампиры придумали принципиально новый способ оскорблений.
– Надеюсь, вы угомонились? Театр ловкача-Лорда и двуличной потаскухи закончен или мне еще подождать? Уставшие зрители требуют антракта, – грубо прервал нежное щебетание двух «кумушек» Дарк, прекрасно понимавший, что их милая встреча закончится вынесением смертного приговора и ему, и оказавшейся рядом Диане.
– А ты наглец, Аламез, ой какой наглец! – Взгляд задетой за живое графини стал жестким, а в голосе появилась сталь. – Неужели ты думаешь, что тебя кто-то спасет? Интересно, кто же поспешит на помощь глупышу-герою? Твой дружок Мартин мертв, «папочка» Фламер, вечно вытаскивавший тебя из переделок, сдох еще в Полесье, легендарный богатырь Конт побоялся даже показаться на Старый Континент. Кто же придет на выручку, кто?!