Краски и формы, свет и температура окружающего пространства вселяли какое-то непривычное чувство. Не радость, нет. Неравнодушие. Сет ни за что бы не признал, но красота и тишина влияли на него умиротворяюще. Как дудочка факира на королевскую кобру.
Выдохнув крупное облако пара, брюнет закурил, прикрывая зажигалку от ветра, и двинул в сторону пешеходного перехода. Саул учил его не привлекать внимания в общественных местах, особенно когда карманы набиты товаром, и не нарушать даже мелких правил. Вести себя как все. Не озираться, не нервничать. Забыть, что несешь клиентам дозы. И не смотреть людям в глаза, в противном случае тебя точно запомнят.
Сету нравился этот район рядом с рекой. Если прислушаться, можно уловить, как шумит вода. Он задумался о том, чтобы подыскать здесь комнату (или хотя бы спальное место) с неразговорчивыми хозяевами, которые не будут трогать его вещи и лезть не в свои дела. Было бы неплохо.
Идти оказалось недолго. Огонек сигареты как раз добрался до фильтра, когда Ридли достиг пункта назначения. Докуривая, он рассматривал объявления на столбах в поисках жилья. Но там были только пропавшие люди или предложения о работе. Как обычно.
Поднимаясь по узкой ржавой лестнице, брюнет запоздало подумал, что в этот час тату-салон может быть еще закрыт, но решительно дернул на себя ручку пластиковой двери, и та подалась. Будь она заперта, мог бы и вырвать с мясом.
Сет оказался в тесном помещении с дверью в каждой стене и почувствовал себя Алисой в Стране чудес. Плотные жалюзи создавали внутри сумрак. Видимо, местные обитатели, словно уэллсовские морлоки, не очень любили свет, предпочитая активность в темное время суток.
Стойка регистратуры ютилась слева, больше напоминая трибуну дешевого политика. Черная кушетка приткнулась к правому окну от входной двери. На ней лежала пустая коробка из-под пиццы и пивная крышка. О местонахождении бутылки история умалчивала. Стены оттенка «антрацит» украшали несколько абстрактных картин в рамках из светлого дерева.
Сет принюхался. Пахло краской, спиртом и чем-то жженым, а еще мужским одеколоном и пивом.
Никого не увидев, Ридли проследовал дальше по коридору напротив входа. Он шел на звук голосов, расстегивая куртку, и попал в овальный зал, размеры которого казались скромнее из-за захламленности. Столики и передвижные кресла, машинки, наборы настольных игр, эскизы, целые стеллажи баночек с чернилами и баллончиков аэрозольных красок, пачки сигарет и пепельницы в виде черепов, пустые бутылки, матовые черные манекены и белые настольные лампы, виниловый проигрыватель и даже проектор – все смешалось и единой пестрой волной ударило по сетчатке.
Ридли замер, отделяя от визуальной кутерьмы шевелящиеся фигуры. Трое парней смотрели на него, одинаково приподняв брови. Рыжий, тощий и альфа – так он их окрестил, зная, что не запомнит имен, даже если они представятся.
Пауза затянулась.
– Привет, ты по записи? Мы открываемся через пятнадцать минут, подождешь? – дружелюбно сказал рыжий. Голос у него был уставший, будто он работал всю ночь. Но Сет Ридли знал эту усталость, он слышал ее много раз в голосах клиентов.
Разглядывая внешний вид остальных и уже машинально разыскивая следы систематического приема веществ, Сет догадался, почему женщина в кафе смотрела на него с неприязнью. Наверное, он сам сегодня выглядел, как они.
– Я от Саула, – бесстрастно ответил он.
Держа руки в карманах, брюнет по привычке ощупывал кастет. Здесь он ему не пригодится, даже если что-то пойдет не так. Троих он уложит еще до того, как они поднимутся из кресел. Словно читая его мысли, в помещение с той стороны вошел еще один – долговязый, белобрысый, коротко стриженный, с кислотно-желтыми тоннелями в ушах. Из-за двери слышался шум сливного бачка.
– Это еще кто?
– Говорит, от Саула.
– Саул скоро к нам из детсада будет присылать.
– Не обращай на него внимания, он всегда бурчит после того, как сходит утром посрать.
Засмеялись все, кроме Сета. Ему не понравилось, что о нем говорили так, будто его тут нет.
– От Саула, говоришь. Что принес?
– Что заказывали, – ответил Сет, не меняя лица.
– Тогда выкладывай.
– Деньги вперед.
– Том, принеси нашему гостю оплату.
Томом оказался рыжий паренек, бывший тут на побегушках то ли из-за дружелюбия, то ли по праву новичка.
– Расскажи пока про товар. Улетный? Цену оправдывает?
– Чистый. Как всегда.
– Сам-то пробовал? – не без издевки спросил белобрысый, вновь намекая на возраст курьера.
Сет не пробовал, но соврал, чтобы осадить белобрысого. Тот явно видел в нем конкурента на роль самого крутого в этом помещении.
– Классная у тебя татуха на шее. Не у нас бил?
– Нет.
– А где? В Саутбери мало салонов, мы всех коллег знаем.
– На дому, – уклончиво ответил Ридли.
– Родители хоть разрешили? – не унимался блондин с противной ухмылкой.
Сет проигнорировал очевидную провокацию с удивительным спокойствием.
– А куда ведет этот штрихкод? Или что означает? Я не видел такого раньше.
– Обычно штрихкод означает, что вещь можно купить.
– Завали уже, Билл. Ну?
– Мы с друзьями сделали ее на память.
– О чем?
– О нашем друге.
– А что с другом случилось?
– Не важно.
Наверняка они вспомнят этот случай, если рассказать подробнее. Весь город помнил о трагедии. Не так уж много времени прошло. Но Сет не стал делиться деталями. Хватит воспоминаний. Он здесь по работе.
– Значит, друга больше нет, а татуировка есть. Причем не у одного тебя, а у целой группы людей, да? Тебя как зовут? – спросил тот, которого Сет окрестил альфой.
– Сет.
– Меня Дэнис. И почему мне знакомо твое лицо, Сет? Ты же у нас первый раз курьером. И клиентом не был.
Ридли отлично знал ответ, но выбрал пожать плечами.
– А ты не связан случайно со спортом? Может, раньше играл?
– Никогда не увлекался.
– Тебя бы в регби с руками оторвали.
– Том не может найти подготовленные для оплаты деньги или их не существует? – в лоб спросил Ридли. – А вы меня болтовней отвлекаете.
В то же мгновение в зал почти вбежал рыжий, держа в руках тонкий бумажный сверток. Сет принял его, развернул и пересчитал. Все молчаливо ожидали, пока он сменит гнев на милость. Убедившись, что сумма верная, курьер отпустил товар. Татуировщики быстро спрятали пакетики, расфасовав по карманам. Настроение у них улучшилось, даже у белобрысого Билла.
– Не думай о нас плохо, Сет. Мы ничего такого не замышляли. Мы честные ребята. Нет денег – нет товара. Мы не тратим время Саула. Мы уважаем его.
– И его подчиненных, – добавил Том с обезоруживающей улыбкой. Ребята странно на него посмотрели. Сет решил, что с него хватит.
Он уже почти развернулся, как его с удивлением окликнули:
– Уже уходишь?
– У меня есть другие адреса.
Ошибка, Сет Ридли! Нельзя клиентам знать, первое: что твои карманы забиты товаром, второе: адреса других клиентов, которым ты его еще не успел сбыть. Жадность наркомана – прямая угроза для курьера. Решат грабануть – без труда выследят и стукнут по голове. Заберут и деньги, и заказы. Саул был бы недоволен твоей внезапной болтливостью.
– Я заметил на тебе цепочку и кольцо. Тоже любишь украшения?
– Как это относится к сделке? – Брюнет замер от удивления.
Кажется, пронесло. Но больше так ошибаться нельзя, это перебор. Квартет наркотатуировщиков переглядывался, медля с ответом.
– Мы же тут еще и пирсинг бьем. Хочешь, и тебе сделаем? В знак… доброй воли. Чтобы замять конфликт.
Теперь Сет сообразил, что к чему. Оценив его серьезность и строгое следование протоколу, парни решили, что лучше подружиться, чем нажить себе такого врага. Возможно, они в курсе, что их адрес тоже может однажды попасть под звездочку, и тогда Сету придется разбираться с ними иначе. Вот и пытаются заранее задобрить, чтобы легче отделаться в будущем: оказав услугу, можно иметь точки влияния. Хитрый ход, хотя и очевидный.
Ридли позволил себе ухмылку. Здесь его опасались, и он мог расслабиться.
– Чего зубоскалишь? Мы от чистого сердца.
– Да, за счет заведения. И без предварительной записи, заметь. Пока есть время до открытия.
Том приблизился к нему с хитрой полуулыбкой. Выглядел он так, будто узнал в курьере Сета Ридли, знаменитого бомбардира хоккейной лиги Саутбери, игравшего под номером пятьдесят шесть, и пытался своим видом на эту догадку намекнуть. На Томе, как на вешалке, висели спортивные трико и серая футболка с розовым осьминогом, наполовину стершимся. Только вблизи Сет заметил маленькую татуировку на его виске в виде буквы R, заключенной в форму куба.
– Давай-ка пробьем тебе уши. – Том предложил таким тоном, словно это был вопрос решенный.
Идея не вызвала у Сета отторжения, даже не разозлила, хотя он терпеть не мог, когда за него решали. Почему-то он был согласен на нее с самого начала. Или дело было в подкупающем дружелюбии рыжего?
Десять минут спустя Сет Ридли вышел из тату-салона с ноющими мочками, в которых сидели крошечные серебристые гво́здики. Словно две капли ртути. На расстоянии неприметные, сережки аккуратно смотрелись вблизи. В них не было ничего лишнего. Но Сет планировал чуть позже приобрести колечки диаметром, может, с мизинец. Кольца в ушах ему нравились.
В глубине души он радовался спонтанному решению. Сам бы он никогда не добрался проколоть себе уши. Планировать, записываться, выбирать… слишком энергозатратно. А если все решено и сделано за несколько минут, проще принять перемены. Прокалывал ему белобрысый, причем без всяких проблем. Не мешал личное с профессиональным. Даже гво́здики сам подобрал и улыбнулся на прощание.
В отличие от клиентов, курьер понимал, что великодушный жест не помешает ему избить каждого из парней, если это потребуется. Они не взяли с него денег, но если деньги потребуются с них, Сет сделает то, что должен. Без угрызений совести. Бизнес есть бизнес.