Мидлбери – маленький город, среди встречных Клиффорд обязательно замечал кого-нибудь, кого уже видел раньше. Например, женщину с острым носом, которая ругалась с кассиром в супермаркете неделю назад, или мужика с седыми бровями, который в прошлом месяце заявлял о мошенничестве кузена… Или девочку лет десяти со светло-рыжими волосами под зеленым беретиком и темными веснушками, что недавно продавала соседям печенье, минуя его дом (даже маленькие торговцы избегают встреч с полицией, что не может не позабавить).
Все лица, виденные прежде, можно было узнать, но при условии, что они остались такими же, как в момент запоминания. Если дело касалось повзрослевших детей, неузнаваемо постаревших взрослых или пластических операций, тут его визуальная память помочь не могла. У него была база данных, выдающая совпадения, но не аналитический механизм расчета изменений.
Способность помогала в работе, но оставалась тайной для коллег. Никому из них он до сих пор ничего о себе не рассказывал. Удобно, когда в голове хранится каталог однажды зафиксированных нарушителей из всех просмотренных досье, архивов, дел, брифингов, новостей и задержаний. Но порой хотелось отключить эту функцию. Хотя бы на время.
Самое занятное, и Лоуренс осознал это лишь сегодня, что люди, скорее всего, тоже его запоминают. Не только те, кто знает местную полицию в лицо. Благодаря генетическим данным матери, а именно внешней привлекательности, на него обращали внимание как женщины, так и мужчины. Засматриваясь на него на улице, они понятия не имели, что на самом деле кроется за приятной наружностью.
На стадионе Леджвуда сегодня было многолюдно из-за хорошей погоды. Слепящий лист ярко-синего неба кто-то закидал скрученными жгутиками ваты то тут, то там, и с тех пор они, словно приклеенные, так и висели на одном месте, изобличая отсутствие ветра. Лоуренс, в отличие от других, бегал без наушников. Музыка ему не нравилась. Мешала думать. Он не слушал ее даже в машине. Зато отлично улавливал обрывки чужих разговоров. Словно плотные прозрачные звуковые трубки, они обрезались потоком встречного воздуха из-за скорости, с которой он бежал.
– Молодой человек!
Голос громче, чем остальные. Лоуренс притормозил. Работа приучила его машинально реагировать на нужды окружающих людей, которым может требоваться помощь, поэтому тело остановилось само по себе. Перед ним возник плотно сбитый мужчина ростом на голову ниже, костюмом и манерами чем-то напоминающий бельгийского детектива из сериала, который любят родители.
– Не хотите попробовать себя в модельном бизнесе? Меня зовут Эдриан, я представляю известное агентство, пожалуйста, возьмите нашу визитку и обязательно позвоните.
Лоуренс принял из ухоженных рук белый прямоугольник, по обеим сторонам которого значились только логотип и номер телефона. Этот логотип он видел уже не в первый раз.
– Не стоит переводить бумагу, у меня еще с прошлой недели осталась.
– Да что вы говорите? – всплеснул руками Эдриан, заметно оживившись. – Если мы вас дважды остановили, заметив в толпе, это же судьба, вы не считаете? На прошлой неделе моя помощница высматривала потенциальных моделей, а сегодня этим занимаюсь я. Знаете, это ведь я основал «Clo», – признался он робко. – Среди обычных жителей полно неограненных алмазов разного пола и возраста, вот мы и ищем их повсюду. У вас, например, очень нестандартная наружность, позвольте заметить. Неужели свой цвет? Очень редкий. Форма носа, сложный оттенок глаз, телосложение… Знаете, мы нуждаемся в специфических кадрах. Уже представляю, какое бесподобное портфолио мы вам сделаем! Я знаю минимум пять компаний, которые вами заинтересуются. И если от количества полученных визиток зависит, позвоните вы нам или нет, я готов вручить вам все оставшиеся. Рано или поздно мы вас убедим, – с неподдельным дружелюбием распинался «бельгийский сыщик».
– Не думаю, – бесстрастно ухмыльнулся Клиффорд, уперев руки в боки и выравнивая дыхание. Крупная капля пота прокатилась по его спине.
– Это почему же? – почти обиделся Эдриан. – Не рубите с плеча, подумайте.
– У меня уже есть работа.
– Ну! Работу всегда можно сменить или совместить. Вот кем вы работаете?
– Я офицер полиции, – признался Лоуренс и побежал, наслаждаясь тем, как изменилось лицо агента. Приторная улыбка стерлась, едва он услышал о правоохранительных органах. Визитку Лоуренс машинально сунул в карман трико и забыл о ней.
Вскоре ему позвонил Лиотта. Сегодня все сговорились отвлечь его от пробежки. Клиффорд не скрывал удивления в голосе.
– Комиссар?
– Доброе утро, надеюсь, не разбудил.
– Не надейтесь.
– Уже слышу – запыхался.
– Что стряслось?
– Я буду рассказывать, а ты передохни, водички попей.
– Идет.
– Операм по тяжким нужна помощь. Пропала без вести проститутка. В последний раз видели три дня назад с мутным клиентом, от которого обычно все отказываются, кроме самых жадных. Подозревают, это именно тот, кого ищут в связи с другим делом. Им нужно больше информации. Любые зацепки. Но никто там не ладит с девочками так, как ты. У них целая группа сидит, и все, как одна, отказываются сотрудничать. Не доверяют.
– Как зовут пропавшую?
– Тиффани. Из Вудбери.
Светлые брови Лоуренса приподняли шапку.
– Понял, сделаю.
– Направим их к тебе. Будешь готов что-то сообщить, жду у себя в кабинете.
– Есть.
Клиффорд нажал отбой. Исчезнувший человек, здесь, в Мидлбери? Быть того не может. Легче поверить, что она умерла от передоза где-нибудь в канаве, а значит, скоро сама найдется.
Почти каждый день патруль отлавливал упомянутый контингент и прятал на сутки в изолятор. В основном в информационных целях. Доказать их деятельность было невозможно, если не поймать с поличным, а значит, и пресечь тоже. Оставалось задерживать до выяснения личности или обстоятельств. Предлоги всегда можно найти.
Коммуникация с проститутками была частью работы отдела нравов, но расследовать пропажу или убийство одной из них могли доверить только оперативникам и детективам. Лоуренс действительно знал девочек в лицо, как и они его. От них можно было узнавать кое-что. Но не всегда удавалось. Например, как идут дела в той сфере города, которая полиции недоступна, что нового в их собственном мире ночных приключений и жестоких зажиточных мужчин. Они многое знали и о соседних городах, потому что общались с девочками оттуда и иногда обменивались клиентами. Как правило, это была единая сеть, а не отдельные группировки по всему округу.
А сейчас благодаря этим связям выдалась возможность помочь отделу, куда он метил. Видимо, местные детективы не такие уж всесильные, раз обратились к отделу нравов через Лиотту. Общаться с проститутками – это не в тире стрелять. Должно быть, девочки боялись их, а потому не доверяли.
Лоуренс знал Тиффани. Тиффани из Вудбери. Почти у каждой из них было второе имя специально для второй жизни. Как прозвища у порноактрис. Аманда, Розамунд, Бриджит… Имена впитывали в себя утраченные мечты о жизни в стиле люкс. Но по факту демонстрировали «блеск и нищету куртизанок».
В недалеком прошлом именно Тиффани выдала ему информацию, сыгравшую немаловажную роль в поиске пригородной точки. Но все происходило конфиденциально, вне участка, чтобы не навлечь на нее подозрений и не сорвать дело. Ставки были слишком высоки, Тиффани стремилась себя обезопасить. Она была наркоманкой, как и многие из сестер по цеху. Сидела на кокаине и соглашалась работать за дозу. На нее легко было надавить.
Клиффорд насторожился, не взаимосвязано ли это.
Убирать информатора сразу после облавы было бы глупо – мгновенная реакция оставляет горячий след. Как лазерная указка. Смотрите все, кто нас выдал, смотрите, куда надо рыть! А более полугода спустя ее исчезновение может оказаться простым совпадением, на которое не обратят внимания. Но Клиффорд обратил. Ему всегда казалось, что Тиффани знает больше, чем говорит. Может, поэтому ее и убрали, а может, чтобы отомстить или преподать урок остальным.
Благодаря роду деятельности и отлично развитой коммуникабельности проститутки знали многое. В том числе об организации, на сделках которой часто присутствовали в качестве эскорта. Но девочки предпочитали не навлекать на себя гнев власть имущих мужчин, которых обслуживали, и поведать могли лишь крохи бесценной информации. «Если это не касается оплаты, это не наше дело», – так они говорили, скрещивая татуированные ручки на глубоком декольте.
Совпадение ли?
Все, что было у Лоуренса на главу организации, зиждилось на байках, слухах и страшилках, которыми щедро запугивали тех, кто хоть немного связан с наркобизнесом. Чтобы держали язык за зубами и не вздумали загубить цветущий сад, где для каждого найдется могилка. Сама по себе эта полумистифицированная информация опасности для организации не представляла. Полиция не могла использовать досужие рассуждения в качестве улик и обвинений. Именно поэтому Лоуренс знал гораздо больше, чем УБН.
Некоторые из историй были настолько странными, что действовали наоборот – держать рот на замке становилось невозможно. Клиффорд вовремя включал диктофон и пополнял коллекцию. Так и формировался целый фольклорный пласт, демонизирующий обычного человека с каплей власти в руках. Какая-то грань словесного искусства определенно шла на пользу бизнесу. Одним пускала пыль в глаза, другим позволяла лучше обдумывать поступки, третьим – придерживаться молчания.
Лоуренс вернулся домой в половине двенадцатого, жалея, что нельзя брать с собой десяток бутылок с водой. Из одной пить, а другими обливать лицо и шею, чтобы выровнять терморегуляцию тела. Он принял прохладный душ, переоделся в домашнее. Просторная белая футболка и такого же цвета штаны прилипали к влажному телу. Сырая от пота визитка отправилась в мусорное ведро.
Диод автоответчика подмигивал красным, сообщая, что кто-то звонил, пока его не было дома. Нажав на кнопку, Лоуренс пошел развешивать постиранную одежду.