и, манеры эзотерического гуру, великодушное предложение «успокоить» Катю, раз она все еще переживает.
Раз предлагает – воспользуемся. Катя пошла на встречу с твердыми инструкциями: не давить, не принуждать, показать возможность восстановить справедливость и защитить других девочек. Оказалось, что секс с Поладом сейчас Алиса воспринимала как «признание ее особенной» и манерно удивлялась, почему Катя этим недовольна. Заявление писать согласилась, но было понятно: ей больше нравится дружить, чем кого-то спасать, и девушка исчезнет, как только начнутся трудности.
Женя сразу после развода пыталась подать заявление в МВД по поводу самоповреждения Артура и вмешательства Полада в их брак. Артура вызвали на дачу показаний и прислали отказ – нет состава преступления. Уговорить ее написать заявление еще раз оказалось сложно. Катина история в одиночку тоже не тянула на уголовное дело: подумаешь, молодая девица переспала с семейным мужчиной, а потом решила, что ей не понравилось (так Кате объяснили бывшие коллеги). Правда, один дядька, пенсионер, по дружбе рассказал, что вообще-то на Полада уже были запросы сверху, да и местные каждый год пишут заявления об изнасилованиях, но, видимо, кто-то его прикрывает. Катя нашла лишь одно дело в архивах, да и там все закончилось примирением сторон.
Оставалось брать числом и пытаться достучаться через вышестоящие ведомства. В один день Катя, Таня, Алиса и Женя вместе с мамой Артура отправили заявления сразу в Следственный комитет и заодно – через электронную приемную – в ФСБ. В планах было по возможности подключить к истории журналистов, тем более что Катя не оставляла надежды достучаться до еще нескольких девушек, в том числе до знакомой Тане бывшей гимназистки. Увы, местные журналисты подозрительно легко отказались работать с «неинтересной темой».
Алису и Таню пригласили дать показания. Алисе даже сообщили, что передадут дело в Следственный комитет, поскольку налицо совращение несовершеннолетних. Говоря это, следователь возмущался – мол, «и как нам теперь все это доказывать»? Таню встретили холодно. Факт заявления в ФСБ настроения следователям не улучшил. Пока девушка старалась последовательно рассказать обо всем произошедшем, от сидящих за соседними столами она слышала шутки и едкие комментарии – мол, могла бы и сразу сообразить, что к чему. Следователь, говоривший с ней, отказался записывать истории про наркотики и выездные оргии, в том числе с несовершеннолетними, – «вы же это в области делали, не в городе, вот и пишите туда». Состава преступления тоже не увидели, ведь она сама соглашалась ездить с брамином и была на тот момент совершеннолетней.
Таня вышла из кабинета в истерике и еще полдня не могла успокоиться. Несмотря на это, у нее хватило решимости сходить в СК повторно, уже втроем – с Катей и Алисой, – чтобы еще раз подтвердить показания. На сей раз с ними разговаривала женщина, и обошлось без скабрезных шуток, но было понятно: нервы у девушек на пределе. Следователи пообещали работать над их делом. Но больше от них не поступило ни одного звонка.
Поиск других жертв ни к чему не привел. Гимназистка и другие девушки, которых Таня видела на квартирах и выездных вечеринках, в один голос твердили, что Полад – прекрасный учитель и никогда не позволял себе ничего лишнего. Я предложила потенциально «шумную» историю знакомой московской журналистке. Она согласилась попробовать, хотя была недовольна необходимостью сохранять анонимность девушек. В разгар поисков журналистке написала менеджер Полада, предложив встречу в Москве. А Кате позвонил Артур. Почти час он расспрашивал бывшую подругу, почему она собрала свою «стаю», зачем они так серьезно взялись за Полада и что он им сделал, а в конце добавил: «От твоих рассказов мне тяжело, ты разрушаешь мне жизнь», – и бросил трубку.
Таня отказалась продолжать сразу после второй беседы в СК. Она до сих пор сидела на антидепрессантах, поэтому Катя решила ее пожалеть. Дело Алисы также зависло, никаких сдвигов по нему не произошло. Правда, уже сотрудники местного отделения ФСБ, куда попали заявления всех девушек, вызвали ее на беседу, где выяснилось: они давно копают под Полада, но им не хватает материалов для доказательства вины и даже заявления Катиной группы здесь не помогут. Офицерам нужно было «железное дело», а тут и срок давности подводит, и мотивы.
Местные журналисты, узнав об истории, сначала предлагали анонимное интервью, но несколько раз переносили запись, а потом и вовсе отменили программу.
Московская журналистка отказалась от статьи, потому что все героини хотели выступать только на условиях анонимности, а это «противоречило политике редакции» – им нужна была яркая персонифицированная история.
Потом Жене и Кате прислали отказы по всем заявлениям в связи с отсутствием состава преступления. Больше девушек, готовых написать заявление, не нашлось. Катя вернулась в Петербург, родных она предупредила, чтобы не отвечали на незнакомые звонки и держали под рукой диктофон, но угроз не последовало.
Полад продолжает ездить по стране с концертами и семинарами и выезжать на ретриты в горы. Кафе Глеба, где все встречались, закрылось, хотя учитель обещал своей энергией сделать место успешным. Саша продолжает работать риелтором и, скорее всего, по-прежнему помогет брамину устраивать вечеринки.
Алиса, давая показания, рассказала интересные подробности: у Полада еще три года назад был фейковый профиль, с которого он общался с двумя 12-летними девочками. Поскольку девиантное поведение имеет тенденцию усиливаться, сейчас потенциальные жертвы учителя могут быть еще младше.
Заключение
Закончим наши истории попыткой резюмировать, что может сделать обычный человек, обнаружив, что его близкий попал в опасную организацию, и как туда не попасть.
Для начала дисклеймер: наш опыт работы с пострадавшими в различных опасных организациях или по вине мошенников-одиночек позволяет с уверенностью сказать, что в подобные ситуации люди попадают в результате принятия необдуманных, но самостоятельных решений. Заверения, что мошенники использовали НЛП, магию, «цыганский» гипноз и прочие «методы неотвратимого принуждения», необоснованны. В нашу пользу говорит и огромное количество научных исследований, разоблачающих эту «мишуру». Почему это хорошо? Раз ваш близкий попал впросак добровольно и самостоятельно, он может также и выйти оттуда, если создать соответствующие обстоятельства.
Поскольку данная книга посвящена в первую очередь опасным тренингам, поговорим прежде всего о них.
В каждом городе России есть психологические центры, разнообразные тренинги, группы лидерского саморазвития и т. д. В большинстве своем они частные и в любом случае постоянно нуждаются в клиентах. Для каждой из этих организаций стоит задача обеспечить денежный приток при минимуме затрат – значит, надо не находить новых клиентов, а обзаводиться постоянными. Можно делать это за счет развития учебной программы: создания новых курсов, работы над своей репутацией, договоренностей с бизнесменами, которые будут пользоваться услугами ваших выпускников, например. Тогда клиенты станут приносить вам деньги, потому что поверят, что получат желаемый результат – навыки или трудоустройство. А можно воздействовать на психику клиента, создавать у него созависимость с центром, приучать «действовать ради действия», а заодно и друзей приводить, чтобы те позже удерживали их самих от ухода и сомнений.
Как это сделать? Сначала устроить праздник, эмоциональные «качели», прилив эйфории, чтобы по возвращении в реальность клиенту захотелось это повторить. Люди охотно приходят туда, где игра и «безопасно».
Потом пообещать что-то несбыточное, но заманчивое – власть над миром, «тайное знание». Назвать «одаренным», особенным, дать повод для самолюбования и заставить выслуживаться – выполнять скучные, а лучше неприятные задания, переламывать себя.
Лишить клиента опоры – запретить общение с «непросвещенными», тем самым не допустить возможности психологической поддержки. Пусть родные будут критиковать его «изменения» – они только оттолкнут его и поспособствуют погружению в психокульт.
Создать правила – жесткие, распространяющиеся на все сферы жизни, чтобы участник просыпался и засыпал с мыслью о группе, а нарушая невыполнимые правила, испытывал стыд и вину. Пусть в этих правилах будет что-то аморальное: секс, наркотики, воровство, мошенничество. Последователи будут потакать своим слабостям, лишатся моральных установок, а руководители тем временем смогут скопить компромат на случай бунтов. Еще правила можно неожиданно менять, укорять неосведомленных в предательстве, усугубляя чувство вины и усиливая постоянную тревогу.
Дальше стоит напугать, создать какую-нибудь несоразмерную угрозу, врага, который покарает тех, кто вредит руководителю и участникам тренинга или позволяет себе сомневаться в их исключительности. И вот уже участники мечутся среди расставленных ловушек: желания обрести «тайное могущество», уберечься от большой опасности и оправдать затраченные ресурсы, получив хоть что-то (или убедив себя в том, что это получено).
Группу тяжело критиковать – они освистают любую лишнюю инициативу, поддержат любое слово лидера. Группе тяжело навредить – слово одного против слова коллектива и уважаемых руководителей ничего не стоит, и ресурсов на решение проблем у группы больше. Группу тяжело покинуть – если вы привыкли к определенному укладу жизни, а может быть, и связаны круговой порукой, решение об уходе превращает вашу жизнь в ад.
Во главе таких групп обычно харизматичные одиночки. Они привыкли добиваться желаемого обаянием, но хотят большей власти или больше денег. Часто организаторы не слишком образованны, потому что получение знаний – это усилия и затраченное время. На такие затраты человек готов обычно либо чтобы скомпенсировать, например, непритязательную внешность в конкуренции за самку или ресурсы, либо, еще реже, – в силу природного любопытства или служения какой-то идее. Если у человека уже есть талант в виде харизмы, скорее всего, он будет развивать именно его, изучая человеческую природу и ставя эксперименты над окружающими.