е сразу два и горячий сырный хлеб с розмарином, Тина ограничилась одной порцией – после плотного завтрака есть ещё не хотелось. На заднем фоне играло что-то в стиле соул, старое и ненапрягающее, а бариста, женщина средних лет, сидела у самого конца стойки и перекрашивала ногти в ярко-оранжевый. Резкий химический запах лака смешивался с ароматом кофе и выпечки, и оттого ощущения были почти как дома, на террасе, в выходные.
– Для кого фотографии? – рискнула Тина через четверть часа, когда чашка почти опустела. – Расскажешь?
Аманда застыла над своей порцией. Потом вздохнула, отложила сырный хлеб и потянулась за планшетом в сумочке.
– Покажу.
Фотография была мутноватой, явно сделанной с реального снимка, судя по шапочкам с кистями – из выпускного альбома для колледжа. В худощавой, улыбчивой шатенке с очаровательными ямочками на щеках с трудом узнавалась сама Аманда, и то исключительно по глазам. А вот высокий парень, с которым она обнималась, показывая фотографу на пальцах триумфальное «V», выглядел совершенно незнакомым.
«Хотя если задуматься…»
Он явно происходил из очень-очень благополучной семьи, судя по безупречному деловому костюму. Светло-русые волосы его были зачёсаны на косой пробор, на левую сторону, глаза – то ли серые, то ли бледно-голубые – были насмешливо сощурены, а справа на скуле виднелась игривая родинка. Узкое лицо, манера слегка наклонять голову в полуобороте…
– Я его видела, точно! – Тина едва сумела понизить голос, чтоб не переполошить бариста и редких утренних посетителей. Она перекинула сумку на колени и принялась потрошить отделение для документов. – Капитан Маккой мне давала фотографию, где же она… Да вот же!
Франт в элегантной тройке и впрямь оказался тот самый. Вот только возраст не сходился: выглядел он на полицейской фотографии ненамного старше себя самого из времён колледжа, а отучилась Аманда по приблизительным прикидкам лет тринадцать-пятнадцать назад.
– Ну да, он самый, Киан Джеймс О’Ши. Откуда, говоришь, его фотография?
– Из полиции, – рассеянно откликнулась Тина. – Слушай, а разве ты не его имела в виду? Франт в костюме-тройке, которого видели рядом с Доу?
Аманда непонимающе сдвинула брови к переносице, но потом точная память библиотекаря возобладала над растерянностью после стресса. Лицо просветлело.
– А-а-а, поняла. Ну ты даёшь, Тин-Тин! – рассмеялась она, становясь немного похожей на свою старую фотографию. – Вообще стыд и позор – не знать своего начальника!
– Начальника?..
– Боже, ну и лицо! – развеселилась Аманда ещё больше. – Ладно, открою тебе страшный секрет. Я в библиотеке работаю по блату, потому что училась с племянником нашего замечательного бессменного мэра. Он тут не появляется, потому что раз в неделю мы с ним встречаемся, и я ему отчитываюсь обо всём. В итоге и у него вагон времени, и у меня прибавка к зарплате. Так и живём – лет девять уже. Ну, я сюда устроилась пораньше, но с тем же прицелом, просто Киан не сразу сумел расплеваться с администрацией и перевестись на местечко потише.
Ситуация потихоньку начала проясняться.
«Ну что ж, по крайней мере, теперь ясно, почему премии начисляются справедливо, а фонды финансируются вовремя, несмотря на то что формальный начальник сюда носа не показывает».
– А с фотографиями что?
– Маленькая слабость Киана, – пожала плечами Аманда и взялась за вторую порцию эспрессо с мороженым, уже почти растаявшим. – Любит держать руку на пульсе. Ну, а насчёт Пирса… Ты этого не помнишь и помнить не можешь, потому что позже пришла, но его уже увольняли из библиотеки и назад брали под честное слово. Ну, и потому что руки у него золотые. Он после второго развода ушёл в запой, подрался тут с посетителем и едва не спалил библиотеку. Не веришь – у мистера Фогга спроси, он помнит. А вообще знаешь что? – вдруг обернулась она с азартом. – Я вас познакомлю. В смысле тебя с Кианом. Он тоже чудак страшный, вы явно поладите.
– А Пирс знает?
Она закатила глаза:
– Ну да, посмел бы он так на меня орать и водой в лицо плескать, если бы знал, что может вылететь отсюда по одному моему слову. Кстати, чего он в последнее время как сам не свой? Не запил опять?
«Хуже», – подумала Тина. Но сказать истинную причину было невозможно, поэтому пришлось ограничиться лаконичным:
– Нет, болеет. Вроде с зубами что-то…
– Знаешь, даже когда у моего маленького резались зубки, он себя так не вёл, – доверительно сообщила Аманда.
Два эспрессо по фирменному рецепту «Аффогато» привели её в хорошее расположение духа. Она отлучилась в туалет со своей неизменной крокодиловой сумкой, вернулась ярко накрашенная и благоухающая духами – словом, обычная. А когда приехала в библиотеку, то ни жестом, ни даже взглядом не дала понять, что помнит о ссоре. Пирс, немного посвежевший, причёсанный и, похоже, выбрившийся наконец, молча принёс ей чашку крепкого чая – и конфликт на этом был исчерпан.
Впрочем, своё обещание Аманда не забыла. Незадолго до обеда она выскочила во двор позвонить, а когда возвратилась, то сообщила непререкаемым тоном, что на перерыв Тина пойдёт с ней, и никак иначе. Когда же они вдвоём сели в машину, Аманда поинтересовалась весело:
– Не хочешь сесть на диету до ужина?
– Не поняла, – честно ответила Тина.
– Обеда не будет, – последовало многообещающее пояснение. – Потому что ты, дорогая, едешь знакомиться со своим шефом. Спустя пять лет, замечу. А он ест только овощи, фрукты, хлеб… ну, и винишком балуется. Такая вот диета, и придётся тебе её с ним разделить. Говорю же – чудак.
Перечисление прозвучало так абсурдно, что до последнего Тина не верила и думала, что над ней насмехаются. Но Аманда сосредоточилась на дороге, изрядно прибавила скорость, и через пятнадцать минут внедорожник остановился у ворот пафосного белокаменного особняка, сплошь заплетённого диким виноградом. Она позвонила по мобильнику, набрала код на панели справа от калитки и с достоинством заправского дворецкого провела Тину в светлый кабинет на втором этаже.
Он и правда там был – человек с фотографии.
Гладкий, словно намасленный зачёс на левую сторону, молодое лицо, которое никак не могло принадлежать ровеснику Аманды…
– К-Киан О’Ши, – торопливо представился он, подскочив навстречу гостьям, по очереди пожал им обеим руки – да ещё и поклонился. – Очень рад вас в‑видеть. Аманда, золотце, к-как дела?
– Страшно голодна, ибо ем теперь за двоих, – с намёком провела она ладонью над животом. – Поэтому оставляю тебя, сэр кролик-алкоголик, с этой милой леди, а сама удаляюсь в поисках нормального обеда. Вызови ей потом такси, ладно?
– Б-без проблем, – склонил он покорно голову. А когда Аманда вышла, по-свойски хлопнув дверью, усадил Тину в кресло и выразительно покосился на её сумку. – Скажите, мне ведь не ч-чудится? Там слёзы реки? Не могли бы вы открыть молнию?
Просьба была до крайности идиотская, но вроде бы неопасная.
«Почему бы и нет?»
Тина, которая и думать уже забыла о подарке Кённы, расстегнула сумку и в среднем отделении, сама изрядно удивившись, действительно обнаружила целую горсть жемчуга.
– Ой…
Киан О’Ши, неуловимый начальник библиотеки, взял одну жемчужинку, покатал между пальцами – и трагически откинулся на спинку кресла.
– Т-так и знал, – задрал он брови и вздохнул. – Т-тогда с вами разговор особый, мисс Мэйнард… Наверное, проще будет начать объяснения т-так.
Он с неожиданной, почти кошачьей гибкостью поднялся, отодвинул кресло, качнулся из стороны в сторону…
…и боком взбежал по стене на потолок несколькими длинными изящными прыжками. Там завис, как летучая мышь, встряхнул стремительно отрастающей и зеленеющей шевелюрой, в которой проклёвывались полевые цветы, застенчиво улыбнулся зелёными губами, трепыхнул длиннющими ресницами…
Тина порадовалась, что радушный хозяин в первую очередь её усадил – так удалось сохранить достоинство и невозмутимость.
– Вы не человек.
– Наполовину, – грустно признался он. – И страшный т-трус при этом. Может, вина?
И, хотя день был в самом разгаре, да ещё и понедельник, Тина яростно кивнула.
Бокал вина, по её мнению, пришёлся бы сейчас весьма кстати.
Хозяин кабинета так же непринуждённо спустился по стене между портретами премьер-министра и королевы, достал из шкафа пузатую бутыль, спрятанную за баррикадой из книжек, и разлил по бокалам тёмно-красную жидкость. Потом из верхнего ящика стола извлёк миску с яблоками, черешней и чищеной морковкой – и её тоже поставил на стол.
– Угощайтесь, – предложил щедро. – Аманда меня п-постоянно дразнит, но что бы она сказала, если б узнала, что на самом деле я п-питаюсь цветами?
Если бы Тина не бегала уже вторую неделю от бессердечного в буквальном смысле типа, то сейчас, наверное, очень удивилась бы. А так сумела даже переспросить нормальным голосом:
– А как же фрукты и хлеб?
– П-переношу без всякого удовольствия, – невозмутимо ответил Киан О’Ши и тряхнул зелёной гривой, сейчас уже больше напоминающей копну луговой травы, скошенной вместе с цветами. – Немногие фейри п-пережили войну. Мой отец был одним из них, он из свиты п-пастыря бедствий, Великого Неблагого из Эн Ро Гримм. Садовник – вы наверняка о нём слышали. Вот это: «Я Садовником родился, не на шутку рассердился, все ц-цветы мне надоели, кроме розы». Т-так вот, Роза – это моя мать. Старшая сестра мэра, светская леди… Не знаю, где п-папа её заметил, но лучше б не замечал.
Это прозвучало так горько, что горло на секунду перехватило.
– Почему?
– Я словно п-плющ, мисс Мэйнард, – грустно ответил он. – Мне нужна опора, чтобы стоять п-прямо. Сын влиятельной женщины и фейри, я несвободен в выборе. Есть те, к-кто желает воспользоваться моими ресурсами, а я не имею сил отказать. Я отовсюду устранился, оставил себе т-только светские п-приёмы и библиотеку.
Киан О’Ши резко замолчал; потом открыл рот, словно хотел сказать что-то, но раздумал и опустил голову, утыкаясь взглядом в сложенные на столе руки. Потёр себе горло, моргнул – и, словно делая усилие, вновь придвинул вазу с фруктами и морковью к Тине, предлагая угощаться, и сам схватил одно яблоко.