– А потом галантно проводит её до дома и исчезнет навсегда, иначе сам огребёт сковородкой между ушей, – заключила Уиллоу с невинным видом. Тина, которая как раз упомянутую сковородку мыла, едва не выронила её в раковину и не расколотила тарелки. – А что? Я б влепила.
Маркос нервно поёрзал на стуле и уставился в сторону.
– Мама вот никогда отца не ругает, когда он клиенткам говорит комплименты и вообще ухаживает. Она говорит, это часть работы, поэтому не считается.
– Я бы себя этим не утешал, женщины всегда так говорят. А вот что они думают – большой вопрос, – возразил Кённа. И, поймав взгляд Тины, подмигнул. – Словом, ждите меня к ночи. Пока личину подходящую сплету, пока с проклятием разберусь… Поодиночке не ходите, в темноте не гуляйте.
– Есть, сэр, – уныло откликнулась Уиллоу.
– Я её провожу, – пообещал Маркос.
И три пары глаз уставились на Тину.
– А я буду сидеть дома и вязать перед телевизором детские штанишки, – невинно ответила она. – Ибо что ещё может делать молодая свободная женщина в свой законный отпуск? Не по свиданиям же ходить, правда?
Кёнвальд с усмешкой обнял её со спины и поцеловал в уголок рта – коротко, но так нежно, что все мысли о рандеву с прекрасными незнакомцами, пусть даже чисто теоретических, вылетели у Тины из головы, а злосчастная сковородка всё-таки выскользнула из руки.
Сковородку Кённа поймал и водворил на столешницу.
– Если сможешь думать о ком-то, кроме меня, то встречайся хоть с десятью мужчинами за раз, – понизил он голос до шёпота. Уиллоу вытянула шею заинтересованно, но, судя по разочарованно поджатым губам, ничего не расслышала. – И вызывай стриптизёров на дом. Но зачем тебе какие-то жалкие ничтожества, когда у тебя есть я?
Тина невольно сглотнула.
«Ну, пока у меня тебя нет, спасибо Уиллоу и целой череде удивительных совпадений».
– Не слишком там очаровывай Пэгги, – попросила она в ответ. – По-моему, она давно уже запала на Йорка. Вот будет парочка, прикинь?
Кённа расхохотался.
Вскоре он ушёл, захватив с собой и детей. В доме сразу стало оглушительно тихо и до странного пусто, хоть правда стриптиз с музыкой вызывай. Тина неторопливо, со вкусом прибралась везде, заглянула даже на чердак, затем приготовила обед, вычесала пушистых Альвильду и Юки, немного поработала в саду, почитала – и с ужасом обнаружила, что ещё только два часа дня.
Она позвонила Аманде – телефон ожидаемо был вне зоны действия сети. Затем по справочнику нашла госпиталь имени Святой Бригитты и набрала номер приёмной; предельно вежливый администратор сообщил, что в данный момент мистеру Пирсу ничего не угрожает, но подробную информацию о здоровье пациентов больница не разглашает – «Простите, мэм, служебная этика».
Тина уже готова была самостоятельно лезть на стену от скуки, когда пришло спасительное сообщение от Йорка:
«Белобрысый не у вас? Я до него что-то доораться не могу, а дело срочное».
Она тут же перезвонила и коротко объяснила ситуацию; детектив со своими новостями готов был, в принципе, подождать и до ночи, а когда Тина пожаловалась на полную заброшенность и тоску вынужденного одиночества, галантно предложил ей «дёрнуть кофейку в парке». Здраво рассудив, что ясным днём под защитой полиции бояться, в принципе, нечего, она быстро переоделась и вышла из дома под заунывный вой Норны. Остальные кошки куда-то попрятались.
– Да уймись ты, – не выдержала наконец Тина и кинула в неё скомканным носком. Норна увернулась, взбежала на десяток ступеней по лестнице и продолжила концерт. – Я всего на часок, что может случиться? Хочешь, рыбки вам всем куплю?
Магическое слово «рыбка» подействовало на пушистую обжору умиротворяющее; по крайней мере, она сменила надрывный вой на тихое жалобное помявкиванье и позволила спокойно собраться. Уже на улице Тина вдруг ощутила дурноту; на мгновение вернулось свербящее ощущение между лопаток, но когда она обернулась, поблизости никого не было. По сине-пурпурной пене гортензий на соседском участке пробежала волна, точно ветер налетел, – и только.
«Померещилось?»
Детектив действительно ждал её внизу, у реки в парке, на качелях. Пара женщин с колясками поглядывали на него неодобрительно – и на гамбургер, и на «соты» с двумя стаканами американо, и на пачку сигарет, торчащую из кармана.
– Видели? – кивнул Йорк на дамочек и впился зубами в свой бургер. – Фялятся и фялятся, фортят честному человеку аппетит… Мгм. Спасибо униформе, хоть не цепляются.
Тина присела рядом, на соседние качели.
– А может, вы, наоборот, им понравились.
– Я? Спуститесь с небес на землю, мисс Мэйнард. И честного копа нельзя купить на такой грубый комплимент.
– Да какие комплименты, чистая правда, – из вредности ответила она и мысленно показала язык Кённе, примерно в тот же момент предположительно охмуряющему Пэгги О’Райли. – Вы давно смотрели в зеркало на свои шикарные бицепсы и мужественный подбородок?
– А они прям шикарные? – Йорк приосанился.
Нести откровенную чушь, почти флиртовать, не переходя грань, было ужасно весело. Час пролетел незаметно; детектив не стал вдаваться в дела, сообщив только коротко, что Эдвард Роллинс подевался куда-то вместе со служебной машиной, а в библиотеке действительно осталось одно подслушивающее устройство. Подробности он выкладывать отказался, отмахнувшись: «Знаю я вас, мисс Мэйнард, влипнете куда-нибудь, а мне ваш белобрысый потом башку оторвёт». Настаивать Тина не стала, рассудив, что всё равно узнает детали вечером.
Зато на другие вопросы Йорк отвечал исправно. Рассказал даже историю знакомства Эрики Сопрано и Рюноске Гримгроува: оказывается, встретились они в столице, где Гримгроув, тогда ещё блестящий студент, проходил практику в морге. Перед первым дежурством старшие изрядно накрутили новичка историями об оживших мертвецах, а потом благополучно свалили на мальчишник. Рюноске остался в одиночестве; дежурство ему скрашивал плеер с запасом музыки и ужастик в потрёпанной обложке.
– И вот представьте, мисс Мэйнард, – с усмешкой завершил детектив Йорк историю. – Сидит наш будущий доктор Рю, ещё ни хрена не циник, а простой суеверный восточный парень. Музло слушает. И тут ему на плечо ложится холодная рука. Он оборачивается – а там девушка в простыне, с биркой на пальце… Он всем заливает, что тут же предложил красотке кофе или чего покрепче, но Эрика-то мне его сдала. Орал, говорит, как девчонка.
– Я бы тоже орала, – улыбнулась Тина. И взглянула на часы: – О, время. Я пойду, наверное. Скоро Уиллоу вернётся с экзамена.
Йорк встал с качелей, отряхиваясь от крошек.
– Мне вас проводить? В смысле подвезти? Если что, я на своей машине, служебная-то тю-тю.
– Да тут идти четверть часа, – отказалась Тина, мысленно содрогнувшись при воспоминании о стиле езды детектива и об ужасающих звуках, которые производил его автомобиль. – Да и мне ещё надо за рыбой для кошек в магазин заскочить.
– Ну как знаете…
Она ещё немного послонялась по парку, держась людных мест; скверное ощущение не возвращалось. Свежей и дешёвой рыбы в магазине не было; чтоб скомпенсировать невыполненное обещание, Тина купила пакет обезжиренного йогурта, который мэйнардский прайд обычно уплетал с неменьшим удовольствием, и неторопливо направилась к дому. Уже на подходе ей снова сделалось дурно – и настолько страшно, что захотелось нырнуть в ближайший куст шиповника и отсидеться там, пока не появится Уиллоу – или Кёнвальд, или Маркос с его невидимым ножом, на худой конец.
– Трусиха, – обругала себя Тина и стиснула зубы. – Ну, ещё ведь немного осталось…
Она завернула за угол и остолбенела.
Улица Генерала Хьюстона тут просматривалась далеко; обычно калитка родного дома отсюда казалась не то детской, не то гномьей и почти тонула в зелени. Но сейчас её и вовсе не было видно – улицу прямо напротив дома-с-репутацией перегораживал фургон. И даже на расстоянии логотип на боку читался прекрасно.
«Перевозки Брайта».
Глава 29На куски
Первым порывом было шмыгнуть в ближайшую калитку и задворками бежать прочь – хоть к школе, за Уиллоу, хоть на поиски Кённы, хоть за Йорком. Но когда бешеный грохот пульса в висках стих немного и земля перестала раскачиваться под ногами, Тина расслышала глухие удары.
– Дом они ломают, что ли? – пробормотала она. И появилась ужасающая догадка. – Выбивают дверь! Ох, кошки!
Нахлынула вторая волна страха – теперь уже не за себя, а за мэйнардский прайд. Десятки пугающих предположений промелькнули в голове за один миг: а если дом подожгут? А если Геката бросится на чужих, как она сто раз делала с почтальонами и курьерами, и её пристрелят? А что, если Доу тоже приехал и его живодёрские наклонности распространяются на кошек?
Прикусив губу от напряжения, Тина вырубила на телефоне звук и вибрацию, чтобы не выдать себя в самый неподходящий момент. Затем сделала пару фотографий зловещего фургона издалека и разослала трём адресатам: Йорку, Маркосу и Уиллоу, всем с одинаковой припиской: «Увидела у дома, к ним не сунусь, иду спасать кошек». Спрятала пакет с продуктами и сумку под одичавшим жасмином, мысленно попросила у Кёнвальда прощения – и перелезла через забор.
Ещё в детстве Тина вызнала несколько десятков тайных троп между соседскими участками, чтоб срезать дорогу до школы. Потом часть путей перекрыли – заборами, решётками, живыми изгородями; в одном месте построили гараж, в другом – сарай. Но всё-таки многие секретные лазы остались нетронутыми, в основном потому, что жили по улице Генерала Хьюстона люди респектабельные, а значит, в большинстве своём немолодые и перемены не приветствующие.
К дому-с-репутацией Тина планировала выйти сбоку, в ежевичных зарослях, подкрасться незамеченной к окнам кухни, поддеть задвижку – а дальше действовать по обстоятельствам. Либо проникнуть в дом, забаррикадироваться и вызвать полицию, либо схватить в охапку столько кошек, сколько получится унести, и сбежать.