ых зубов. Он прекрасно понимает, как действует на меня!
– Я хочу другой завтрак… – его ладонь оказывается на моем затылке. Он упирается лбом в мой. Я понимаю о каком завтраке идет речь. От волнения сердце стучит так громко, что глушит все вокруг. Кажется, я вот-вот и в обморок свалюсь!
– Я же выиграл, ты должна мне, Цыпленок… – хрипло, с улыбкой, обдавая кожу горячим дыханием. Я хочу вырваться, но его губы вдруг накрывают мои. И все силы уходят только на то, чтобы не растечься лужицей прямо в его руках.
Он такой нежный и в то же время сильный, напористый. Его язык вторгается в мой рот, касается моего, срывая стоны с губ. Руки Илая прижимают к себе так сильно, кажется, вот-вот и грудную клетку мою раздавит. А я и рада этому. Слиться с ним воедино, быть с ним и сходить с ума от его вкуса. Сама не замечаю, как начинаю отвечать на ласку, как запускаю пальцы в короткий ежик его волос, как цепляюсь за его плечи, стараясь быть как можно ближе, стараясь впитать его всего. Потому что знаю – это не навсегда. Такому, как он, не нужна такая, как я.
Илай подхватывает мои бедра, усаживая прямо на стол. Он гладит ладонями внутреннюю сторону моих бедер, широко разводя их, а потом устраивается между ними. Его пальцы заползают под ткань моей худи и касаются живота. Я дрожу. И когда он подцепляет пальцем нижнюю грань лифчика, резко отстраняюсь и спрыгиваю со стола.
– Прости… но нужно позавтракать. И мне нужно бежать…
Я дико взволнованна. Как бы я этого не хотела, я не могу. Сердце грохочет на уровне горла и там… между ног я чувствую сильную пульсацию. Приходится сжать бедра как можно сильнее, чтобы хоть на толику унять это волнующее ощущение.
Он напряжен. Смотрит на меня из-под хмуро сведенных бровей. Будто лев, готовящийся к прыжку.
Я дико волнуюсь и не могу смотреть ему в глаза. В них сейчас столько голода! Мне страшно и волнительно. Срочно нужно чем-то себя занять.
Забираю со стола тарелки и принимаюсь выкидывать их содержимое в мусорное корзину. Когда справлюсь с первой и тянусь за другой, он вдруг ловит мое запястье. Я застываю. Поднимаю на него глаза и тут же забываю как дышать. Сейчас, помимо недавнего голода, я вижу в них злость. Он забирает их моих рук тарелку и отшвыривает ее в сторону. А потом резко притягивает к себе так, что я врезаюсь в его грудь.
– У тебя есть кто-то? – тон строгий, напряженный. Подбородок мой цепляет пальцем, всматривается в глаза. Я не знаю, что ему сказать. Я боюсь ему признаться. Но я знаю также точно, что потерять его я не могу… я хочу быть с ним.
– Нет. У меня нет никого.
Он кивает. Хватка на подбородке становится немного мягче.
– Тогда почему ты вчера сбежала? Где ты была?
Мне больно. Я не хочу ему врать! Но и сказать правду не могу!
– Прости, Илай… но… давай не будем об этом. Поверь, я совсем не предел мечтаний… и я совсем не такая, как ты обо мне думаешь.
– А какая ты? Нинель? Скажи…
Отвожу в сторону взгляд, в уголках собираются слезы. Он упрямо тянет за подбородок, заставляя снова посмотреть в его глаза.
– Ты можешь сказать мне все, слышишь? – он такой открытый, так тянется ко мне. А я не могу ответить взаимностью.
– Когда придет время я все расскажу. Обещаю тебе. А сейчас… пожалуйста, не дави на меня…
Он прикрывает глаза на несколько секунд. А когда открывает, они становятся совершенно нечитаемые.
– Я хочу, чтобы ты знала. Ты – со мной. И я тебя не отпущу никуда, все поняла?
Киваю.
– Больше никаких поездок в одиночку. И мы вернемся к этому разговору… скоро вернемся.
Я молчу. Он притягивает меня к себе, а я, прижимаясь щекой к его груди, понимаю, что больше не могу это держать в себе. Не плакала ведь до вчерашнего дня. И сейчас словно все, что сидело во мне эти месяцы наконец-то прорвалось. Меня стало трясти в буквальном смысле слова. А из глаз градом лились слезы.
Я не знаю, что нас с ним ждем. Я не уверена, что у нас есть будущее, но сейчас, в данный момент, я благодарна Богу за то, что он дал мне Илая. Такого сильного и надежного, такого понимающего. Я бы без него не справилась.
Илай гладит мои волосы, укачивая, словно я маленькая девочка. Он дает мне возможность выплакать всю боль и страх, что накопилась за это время. А потом, когда мои плечи перестают трястись, когда я устаю, а глаза становятся сухими, он обхватывает мою голову и отстраняется.
– Ты можешь рассказать мне все, и чтобы там ни было, я буду на твоей стороне, слышишь, девочка?
На глаза снова набежали слезы. Я смотрела на него, и не было сил даже спасибо сказать.
– И если узнаю, что ты плачешь снова из-за какой-то сволочи… я просто нахрен с лица земли сотру этого человека… даже если обидчиком окажется Лука… ты поняла?
От его улыбки так тепло в груди стало.
– Неужели не жаль будет Луку?
Он усмехнулся и на его щеке образовалась ямочка.
– Он бывает тем еще засранцем, – поморщился, притягивая меня к себе. – Ну все? Реки слез отменяются? – его губы были на моем виске.
Я кивнула.
– Отлично. А теперь завтракаем и едем в Икею.
Илай поцеловал меня в волосы и направился к столешнице. Заглянул в сотейник.
– Черт, ты почти всю кашу выбросила. Ну что за дела? – вздохнул расстроено, посмотрев на меня. А я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Он такой забавный сейчас, как ребенок.
Подошла к нему и, потянувшись, поцеловала в щеку, краснея с головы до пят от своей наглости.
– Ничего, я сейчас еще сварю.
– Я могу помочь, – улыбнулся, наблюдая за тем, как я достаю из холодильника молоко. Я поморщилась.
– Не надо. Лучше скажи, причем тут Икея?
Илай запускает в рот виноградину, устраиваясь прямо на столе. На нем до сих пор только банное полотенце и это дико отвлекает.
– Как зачем? – и этот его абсолютно невинный вид заставляет напрячься. Уверенна, он что-то задумал!
– Будем обустраивать твою комнату, – произносит он в подтверждение недавних мыслей.
Я удивленно застываю.
– Мою?
Илай кивает.
– Да, я забыл тебе сказать. Ты теперь живешь здесь.
***
– Илай, я так не могу!
Он остановился. Неспешно разминал шею, видимо борясь со злостью на мое занудство. Я всю дорогу до Икеи прожужжала ему все уши. Одно дело помогать ему, а совсем другое жить вместе.
Его широкая спина была немного сгорблена, отчего ткань джинсовки натянулась до предела. Илай обернулся. И на этот раз он даже не посмотрел на меня. Стремительно приблизившись, схватил под ноги и забросил себе на плечо.
– Что ты делаешь?! Отпусти меня! Сейчас же! – я шлепала его по спине, по ягодицам, но ничего кроме смешков наглеца не получила в ответ. Он забежал по ступенькам так быстро, будто я не весила совершенно ничего!
– Вот так, – проговорил, улыбаясь. Посадил меня в тележку для покупок, игнорируя все мои возражения и шлепки по его накаченному телу.
– Нет, ну это просто несусветная наглость! – возмущалась я уже не так сильно, скорее для вида. Честно говоря, мне дико нравилось то, как он ведет себя. Словно маленький мальчишка дурачился.
Илай покатил тележку вместе со мной в магазин. И я заметила, как по пути несколько девушек обернулись и буквально залипли взглядом на моем мужчине… стоп. Я сказала «на моем»?
– Эй, я могу идти пешком, – я чувствовала себя смущенно.
На нас все смотрели. Мои щеки пылали и я боялась представить, как выгляжу в данный момент.
– Нет, береги силы. Ходить много, а я выбираю долго…
Он так нагло улыбнулся, подцепив кончик моего носа. Ей богу, захотелось треснуть его.
– Эй, цыпленок, смотри. Нам ничего не нужно из всего этой лабуды? – Илай подвез меня к стенду с кухонными принадлежностям. Тут были навалены в кучу баночки для сыпучих, шумовки и половники.
– Откуда мне знать? Я на твоей кухне пару раз была. Думаешь, запомнила все, что у тебя там есть?
Мужчина недовольно цокнул.
– Не на твоей, а на нашей. И да, должна была запомнить. Тебе ведь теперь готовить.
Я удивленно уставилась на него, а он подмигнул.
– Извините, – сзади Илая показались те самые девушки, пялившиеся на него у входа в магазин. – Илай Нейман, это же вы?
Илай покосился в их сторону, заметила, как недовольно нахмурился.
– Нет, вы перепутали, – он взялся за тележку, пытаясь отвести меня.
А мне стало неудобно за его грубость.
– Конечно, это он. Илай пошутил, – улыбнулась, за что получила недовольный взгляд от Неймана. Пожала плечами. Не только ему ведь ставить меня в неудобное положение.
– Мы так болели за вас! Скажите, а можно сделать селфи?
Он снова покосился в мою сторону. Почесал задумчиво затылок.
– Простите, девчонки, но моя невеста… она жуть какая ревнивая…
Обе красотки перевели на меня полный мольбы взгляд. Ей богу, я бы рассмеялась, если бы не это пугающее слово.. невеста.
– Э… да, конечно. Я не против, – махнула рукой. Девчонки радостно завизжали и принялись фотографироваться с Илаем. Он, кстати сказать, держался молодцом. Все десять неудачных дублей.
– Ты понимаешь, как ты меня подставила? – пробурчал недовольно, когда они наконец-то ушли.
Я улыбнулась ему.
– Не все же тебе своевольничать. И кстати, у меня будет для тебя одно условие.
Он удивленно изогнул бровь.
– Я согласна остаться жить в свободой комнате твоей квартиры, если ты согласишься сделать перерыв в пару недель и лечь в больницу…
Он внезапно остановил тележку. Так резко, что мне пришлось схватиться за ее металлические прутья.
– Приехали..
Я посмотрела по сторонам. Мы наконец-то добрались до спального отдела.
– Илай…
– Смотри, отменный диван, – он кивнул в сторону кожаного изделия буквой Г. Он был широким и огромным. Для меня это слишком много.
– Не знаю, квартира твоя и диван. Выбирай сам.
Илай нахмурился. А потом подошел и, схватив меня под руки, поднял в воздух.
– Вот так, иди сюда, – Нейман поставил меня на пол и взяв за руку, повел к тому самому дивану.