– Поехали домой? – спрашивает шепотом, убирая прядь волос с лица.
– Поехали уже, родители! Пальму искать! – возмущенно вздыхает Ева.
А мы оборачиваемся к дочке и словно по команде начинаем смеяться.
– Найдем, мини-цыпленок! Обязательно найдем, дорогая, – Илай сжимает ее ладошку.
Мы снова на дороге. Нейман берет мою руку в свою, сжимая. А я прислоняюсь к его плечу и, прикрыв глаза, выдыхаю. Чувствую боль, сковавшую каждый нерв в его теле. Накрываю ладонями его затылок и забираю ее. Всю забираю.
***
До выезда из города еще десять минут езды. Он рядом со мной. Держит за руку. Сильный такой. Моя стена. Я прикрываю глаза, но в душе ничуть не меньше тревоги.
Илай то и дело набирает чей-то номер. Снова и снова.
– Что там?
Он кривится.
– Лука не берет. Он должен забрать нас. Орлов, ФСБшник, собирается арестовать Воронова. У них целая операция по его захвату…
– Так вот почему он вдруг сорвался за границу…
Илай бросает на меня беглый взгляд.
– Он бы не смог улететь. Аэропорты уже оцеплены.
Я осматриваюсь по сторонам, пытаясь продумать пути отхода.
– В городе его поймать будет сложно. Здесь везде его люди. Они повязаны с ним кровью и огромными деньгами. Они фанатики, Илай. И будут за него до конца…
В ответ он сильнее сжимает мою ладонь.
– Да и похер. Главное, что вы в безопасности. Думаю, уж одну гниду они поймают…
Мы подъезжаем к лесополосе. В конце ее блокпост, прямо перед мостом над рекой.
– Илай, стой…
Он резко тормозит на дороге. Я указываю пальцем в лобовое. В метрах ста от нас несколько машин, припаркованных на дороге. Вокруг них трутся люди Воронова. Все как один вооружены.
– Сто процентов он уже объявил на нас охоту.
Илай глушит мотор. Молчит, напряженно всматриваясь вдаль.
– Какие варианты?
По венам разливается тревога.
– Можно спрятать машину и пробраться через лес пешком. Я знаю короткую дорогу. Здесь минут двадцать своим ходом. Проверим, если нет поста, то вернемся за машиной. А если есть… попробуем перебраться так…
Перебраться так… На улице осень, вода здесь и летом далеко не теплая. Неужели он решил, что мы сможем форсировать ее? Но времени на раздумья не было, как и другого варианта. Я просто кивнула в ответ.
Илай съехал с дороги и остановил машину у самого начала посадки.
Мы выскакиваем из машины. Нейман отстегивает Еву и подхватывает ее на руки, прижимая к себе.
– Держись крепко, мини-цыпленок. Ладно? – убирает с ее лица выбившуюся челку. Дочка кивает с готовностью, обвивая ручками его шею.
– Идем, – второй рукой он берет меня за руку, и мы устремляемся в лес. Бежим быстро, лавируя между ветками и кустами. Спустя минут пять выбегаем к окраине. Впереди нас река, а через нее мост. Только так мы сможем выбраться на тот берег.
Здесь холодно. Я стягиваю с себя кофту и надеваю ее на дочку. Илай внимательно всматривается вдаль, набирая номер Луки.
– Черт, да где же ты?!
Он набирает сообщение, а после прячет мобильный в карман.
– Я написал ему, как только в сети появится, наберет.
– Идем.
Илай поднимает дочку на руки, и мы начинаем спускаться со склона.
– Подойдем к мосту, осмотримся, – обернувшись, произносит он.
Холодный ветер подхватывает его слова и уносит. Я слышу далеко не все, но не переспрашиваю. Холод не только снаружи, он сковал каждый мой нерв. Я просто иду следом за ним, стараясь не думать, не анализировать. Хочется только одного – как можно быстрее убраться отсюда.
Спустя несколько шагов моя нога цепляется за выступающий из земли корень, и я начинаю падать. Буквально врезаюсь в спину Илая.
– Прости, – шепчу ему, а когда поднимаю голову, камнем застываю. Страх. Липкий, омерзительный страх ползет по позвонку, сжимая мое сердце тисками.
В нескольких десятках метров от нас тормозит машина. Черный мерен. Из нее тут же высыпаются бойцы с автоматами.
– Стоять! – кричит один и них. Илай срывается в сторону. Ева у него на руках, дочка жмется к нему изо всех сил. Я бегу следом. За спиной раздаются выстрелы. Я чувствую, как пули летят мимо. Мы едва ли не скатываемся с оврага к берегу реки. Здесь высокие камыши и небольшая полоса деревьев. Мы прячемся за одним из них.
– Цела? – спрашивает Илай хрипло, сканируя меня на повреждения.
Киваю в ответ, прижимаясь к Еве.
– Черт. Их тут как тараканов, – цедит сквозь зубы, осторожно выглядывая из укрытия. Мы слышим выстрелы и голоса. Они ищут нас. Немного
отстранившись, осматриваюсь. На мосту припарковано три машины с бойцами, с другой стороны моста тоже несколько машин. И за нами гонятся. Прикрываю глаза, пытаясь взять себя в руки.
– Нам нужно переждать. Нужно время.
– Где переждать? Тут не спрятаться… – едва ли не стону.
Он опускает на меня взгляд.
– Я знаю где. Идем.
Я не успеваю возразить. Осмотревшись, Илай прижимает к себе малышку и устремляется к реке. Я бегу следом. Наверху продолжают нас искать. И я знаю, что искать они будут до последнего, пока не найдут хладные тела и не удостоверяться, что нас нет. Илай с разбегу запрыгивает в воду. Ему по колено. Он уверенным шагом идем к сваям моста.
– Там глубоко, мы утоним или замерзнем!
Он оборачивается.
– Больше негде, цыпленок. Жить хочешь, идем.
В следующую секунду раздается серия выстрелов наверху, и я, вздрогнув, запрыгиваю следом. Вода ледяная. Я иду следом за ним, все больше погружаясь в холодную пучину.
Илай поднимает малышку, усаживая себе на плечо. Он подходит к опорам моста. Вода покрывает его тело выше пояса.
– Иди сюда, – подзывает к себе.
Между двумя бетонными столбами моста есть небольшая выемка. Она и послужит нам укрытием. С берега нас не увидеть, а по воде они вряд ли станут нас искать.
Здесь очень холодно и страшно. Илай прижимается спиной к стене, Ева у него на плече. Ее резиновые сапожки наполовину в воде.
– Сколько нам придется ждать, Илай? Это не выход…
Он хватает меня за подбородок, сжимает его, заставляя в глаза ему посмотреть.
– Нет другого выбора. Они повсюду. Перестреляют, как котят. Здесь и спрятаться больше негде, сейчас будут прочесывать лес. Только так я могу гарантировать вам безопасность. И я с места не сдвинусь, пока не приедет Лука.
Он протягивает мне телефон.
– Скажи ему, где мы.
Я забираю гаджет. Набираю сообщение, но сети нет. Черт. Мне не нравится все это. В воде очень холодно, и дольше получаса нам не продержаться! Мы окоченеем и умрем. Где же Лука с Орловым?!
– Иди сюда, – Илай вытягивает свободную руку. – Забирайся на второе плечо.
Я не сделаю этого.
– Нет.
Он осекает меня взглядом.
– Нам стоять долго. Ты замерзнешь, иди сюда.
– Ты и так держишь Еву, Илай…
Его взгляд становится жестким.
– Я сказал сюда иди. Тебе еще одного цыпленка рожать, не хочу, чтобы с этим были проблемы…
Он произносит это, а я застываю на месте. И только спустя пару мгновений понимаю, что стою и улыбаюсь как дурочка.
– Давай, мама цыпленок, забирайся скорее, – улыбается он. А я думаю о том, что только Илай даже в такой страшной ситуации, как у нас, может заставить меня улыбаться.
Обвив руками его шею, я забираюсь ему на руку, опираясь попой о небольшой выступ. Сажусь на него, и облокачиваясь об Илая.
– Давай мне Еву. Я сижу…
Он кивает. Протягивает малышку, она жмется ко мне.
– Мам, ты мокрая, – хмурится дочка.
И в этот момент над нами раздаются выстрелы. Ева вздрагивает, закрывая лицо ладошками. Я целую ее и прислоняю палец к губам, прося малышку вести себя тихо.
– Где они? Ты их видел? – раздается чей-то голос совсем рядом. Я узнаю в нем голос Сергея.
– Шеф сейчас подъедет. Ублюдок сломал ему руку… – отвечает другой голос.
– Серый, мы нашли их тачку!
– Мне, бл*ть, их тачка нахер не нужна! Мне их шкуры нужны. Малую живой, остальных мочить можно.
Кажется, мы не дышим. Я так сильно прижимаю к себе малышку, боясь, что она расплачется.
– Тш-ш-ш, – шепчу ей, успокаивая и качая. И она молчит. Обнимает меня и прячет личико на груди. Вода прибывает. Илаю уже выше пояса. Он поднимает мои ноги и ставит их себе на плечо.
Голоса не стихают. Спустя минут десять к мосту подходит следующая группа поисковых.
– Черт, они как сквозь землю провалились! Уже весь лес прочесали! Воронов злой как черт. Грохнет нас всех, если не найдем их…
– Может по реке куда ушли?
Мы прижимаемся к стене. Так сильно, чтобы нас не было видно. Слышу плеск воды, кто-то зашел в реку.
– Да не. Если только на том берегу посмотреть, – произносит задумчиво еще один. Мы слышим, как он выходит из реки и немного выдыхаем.
***
На улице вечереет. Прошло уже два часа. Я замерзла, малышка уснула… Я кутаю ее в свой свитер, каждый раз щупаю ее ноги, боясь, что они станут мокрыми. Но она сухая.
Илай. Он прижимается к стене, удерживая меня на выступе. Мои бедра болят, но я не обращаю внимания на это. Все мои мысли с ним. Вода невероятно ледяная. Его губы уже синие, кожа бледная, ледяная. Я хочу, чтобы он ушел и спрятался в лесу, чтобы позвал кого-то на помощь. Но телефон без сети.
Илай смотрит на меня. Мы не говорим друг другу ни слова, потому что нас могу услышать. А мне так много нужно ему сказать и так много услышать. Я не знаю, будет ли у нас «потом», не знаю, будет ли «долго и счастливо». Я ничего не знаю, но я вижу, как его шею сковывает спазм, вижу, как он кривится, откидывая голову на бетонную стену.
Накрываю ладонью его затылок. Боли так много, она волнами вибрирует по моей коже. Я пытаюсь забрать ее. Хоть чуток, по глоткам, по чуть-чуть… Я не знаю, сколько мы еще тут продержимся…
Чувствую, как его ладонь касается моей. Ледяная, такая, что кожу обжигает. Распахнув глаза, смотрю на него взволнованно.
– Ни за что никуда не уходи, – хрипло, еле ворочая языком. Ему плохо, и сил не осталось. Он такой бледный, его губы дрожат. И он не может это остановить.