— Есть, дорогая Эль, — прозвучал его голос и эхом отразился от стен внушительных размеров кабинета. — Просто ставки растут.
Остановилась, но поворачиваться не решалась. Блефует? А что если я смогу выяснить, как спасти отца?
— У меня появилось новое предложение, — добавил он.
Я всё же обернулась. Не прощу себя, если из-за моей гордости пострадает папа.
Роберт подходил медленно, шаг за шагом, словно хищник, гипнотизирующий жертву. Ещё шаг и он почти вплотную ко мне. Немного наклонился и оперся рукой о стену рядом с дверью, вторая руку по-прежнему в кармане:
— Предлагаю тебе важную информацию про твоего отца. А в обмен…
Он медлил. Снова пронзительный взгляд, еще ниже наклонился. Его лицо совсем близко, некстати участилось сердцебиение, Роберт немного отстранился и посмотрел на губы, затем, скользнул взглядом ниже, словно оценивая. Я начала понимать, что за предложение сейчас последует, и сердце тревожно сжалось от нехорошего предчувствия.
— В обмен на это, ты проведешь со мной ночь.
Глава 9.3Настоящая сущность
Господи, я не ослышалась? Ночь?!
Мои щёки тут же вспыхнули, но даже на пощечину в этот раз я была не в силах решиться. Просто оцепенела от прозвучавшей вслух фразы. Как он смеет? Он хуже, самого паршивого образа, что я ему присваивала.
— Это не ко мне, — ответила с вызовом, выдерживая его взгляд.
— А что ж так? Может дело в деньгах? А, — будто вспомнил он, — тебя пугает мое лицо? Я чудовище, ведь так? — он улыбался. Веселился. Но это выглядело зловеще.
— Твое лицо прекрасно по сравнению с тем, какой гнилой ты внутри. В этом дело.
Он одарил меня ещё одним взглядом, однако на этот раз словно задумался, но вскоре произнёс:
— Вот только жаль, что твоему отцу может помочь только эта гнилая, по твоим словам, сущность. А времени у тебя мало. И чем дольше, тем хуже последствия. Кстати, и цена возрастает с каждым часом, как ты уже заметила.
Больше задерживаться причин не было. Я выскочила из кабинета и выбежала прямо на улицу, даже не попрощавшись с охранником, с запозданием понимая, что оставила свой плащ в приёмной. Мои зубы стучали, но скорее не от холода, а от разбушевавшихся эмоций. И почувствовав слабость в коленках, просто облокотилась о стену позади, а затем и вовсе сползла по ней вниз, протирая спиной здание.
В лицо подул слишком сильный и по-настоящему осенний холодный ветер, бросая в глаза поток воздуха вперемешку с пылью, и пришлось зажмуриться. Этот порыв потока воздуха словно предлагал мне закрыть глаза намеренно. Как только открою, получу ещё большую порцию пыли, а пока можно просто довольствоваться гораздо меньшим дискомфортом. Просто закрыв глаза. Но я не могу так. Я не в силах закрыть глаза на принципы…
К горлу подступил ком, но слез почему-то не было. Я представила бледное лицо папы. Его безразличный взгляд и пугающее спокойствие, когда он говорил о том, что не мог отныне пойти на какие-то условия. Господи. А если эти условия — и есть я? Тогда понимаю реакцию отца. Но что делать теперь?
Роберт сказал мало времени? Каков будет следующий шаг этого ублюдка? Словно отвечая на мой вопрос, раздался телефонный звонок. Соседка.
Положив трубку, я снова зажмурилась. Лабораторию отца пытались поджечь, бдительная Зоя Михайловна заметила дым и тут же воспользовалась огнетушителем. Её дом находился прямо напротив нашего, и она успела сориентироваться.
Меня вдруг затошнило, и я схватилась за горло. Будто кто-то перекрывал мне кислород, а в глазах всё же начали появляться первые слёзы, одна из них скатилась по щеке, открывая дорогу остальным. Я закусила губу, чтобы не разрыдаться вслух от безысходности. Чёртов ублюдок. Не знаю сколько времени так посидела. Чем больше, тем отчётливей я понимала. Другого выхода нет. Я должна. Ради отца. А если Роберт соврёт? Даже гарантий никаких, а поступок я должна совершить ужасающий. Я сидела на корточках и раскачивалась из стороны в сторону, когда совсем рядом скрипнула дверь и я поняла, что все ещё нахожусь у стен офиса Левицкого.
Быстро встала и отряхнула джинсы. Но на мою радость это оказался не Роберт. Второй охранник, худощавый, с тонкими руками; он снова держал в руках фонарик-подсвечник, на улице уже было темно, и мужчина рассматривал меня в лучах исходящего от этого устройства света. Словно сказочный персонаж. Удивительно, что это чудовище окружает себя такими забавными людьми. Словно намеренно, для контраста, показать насколько он мерзок. И ему самому нравится то, что видят в нём окружающие. Ненормальный.
— Он не так уж плох, — услышала голос охранника. — У него непростая жизнь, где ему попадались не самые лучшие из лучших. Роберт стал таким не по своей воле, — произнёс и заглянул в мои глаза.
Зачем он всё это говорит мне? Наивный, но точно добрый и преданный хозяину мужчина продолжил: — В мире, где встречаются одни уроды, красота становится изъяном. И он своеобразно на неё реагирует. Поверьте, Элиза, за этой маской он скрывает свою настоящую сущность, — зачем-то добавил вышедший, вряд ли он знает, какое именно предложение мне только что поступило.
Я на мгновение замерла, а потом рассмеялась. Истерично, громко. Про то, что Левицкий неплох — я не согласна, а вот про сущность в точку. Правда, смысл вкладывался другой.
— Да, за маской, действительно, сюрпризы, — произнесла я, уже успокаиваясь, подавляя вспышку внезапного своеобразного веселья. Сюрпризы, правда, так себе. А по шкале добродетели так вообще где-то на дне. Но вслух я ничего не произнесла. Лишь одарила того молчаливым взглядом и обойдя его, открыла входную дверь, и пока охранник не опомнился, заверила:
— Роберт знает, что я вернусь. Он ждёт, не переживайте, — хохотнула, снова нервно, и шагнула в логово настоящего зверя.
Когда я вошла в кабинет, Роберт сидел за столом и, улыбаясь, что-то писал в блокноте карандашом. Услышав, что в помещении он не один, поднял глаза. Сейчас в его взгляде не было злости, но увидев меня, он всё же поднял брови в немом вопросе. Он принялся небрежно вертеть в руках карандаш в ожидании. Казалось, он всё же удивлён.
— Я согласна провести с тобой ночь, — выпалила на этот раз без излишних прелюдий. Хочет моих унижений, так сокращу ему удовольствие. Чем быстрее, тем меньше времени у него на издевательства.
Мои слова словно на повторе всё вонзались и вонзались эхом, оставляя следы внутри меня. Ему удалось сломать мои принципы. Но на кону жизнь моего отца и поступить по-другому я не могла.
Роберт внезапно нахмурился и улыбка тут же сползла с его лица. Взгляд вспыхнул яростью, а карандаш вдруг сломался пополам под натиском его пальцев. Мне казалось, это сломалась я. Что-то внутри меня, что было некогда крепким, но на проверку оказалось хрупким, стоило лишь применить запрещённые, толкающие к безысходности, приёмы. Левицкий прищурил глаза и сжал губы. Странно он выражает свою радость. Разве не этого хотел?
— Через час в отеле “Седьмое небо”, - мрачно прозвучал его голос. — Номер я пришлю сообщением. И без опозданий. Сама знаешь, что бывает, когда меня заставляют ждать, — многозначительная пауза, говорящая убедительнее сотни слов. — Свободна, — добавил он, буквально прорычав и уткнулся обратно в записную книжку, принимая такое же положение, как до моего появления перед его взором.
Вот только вместо улыбки — хмурые брови, и половина карандаша, вместо целого.
Глава 10.1Нехороший человек
Комната утопала в полутьме, а я всё теребила пояс своего кораллового платья, едва доходящего до колен, не решаясь сделать ещё шаг. Роберт открыл мне дверь и, на дожидаясь, когда войду, прошёл вглубь номера, я же стояла сейчас в коридоре и боялась даже дышать.
На стене зеркало. Я всматривалась в своё отражение, и мне казалось, оно разбито. Не зеркало. Отражение. Я была сломлена, осколки своей же сущности вонзались болью с каждым новым ударом сердца. Испуганно перевела взгляд на дверь в комнату. Ещё не поздно сбежать. Прямо сейчас. И не оглядываться. По телу пробежала дрожь, и я шагнула. Но не назад, а вперёд.
С трудом сделав ещё несколько шагов, всё же вошла в спальню; тёмные стены, плотные шторы и огромная кровать. Я замерла возле неё понимая, что именно здесь сейчас произойдёт. Сердце вот-вот вырвется из груди, оно как могло игнорировало мои запреты показывать свой страх. Горел тусклый ночник, и я видела лишь очертания фигуры Роберта у окна. Странно, что когда-то я смогла перепутать его и Антона. Они оба были высокими, оба занимали значимое положение в определённых кругах, но вряд ли во внешнем образе Макарова была хоть толика того могущества, что ощущалась в Левицком даже со спины.
Антон. Я не должна сейчас о нём думать. Я предаю его, но больше беспокоюсь о самом поступке, о том, что разделю сегодня ночь с Робертом, чем об осознании, что девушка из меня так себе.
Левицкий обернулся, и я увидела в его руках бокал вина, в другой он держал бутылку. Подготовился, мерзавец. Приближался он медленно, и пока я боролась с желанием убежать, успел подойти так близко, что у меня перехватило дыхание. Протянул мне бокал, но я предпочла тару побольше. Левицкий ухмыльнулся, а я сделала из горла несколько жадных глотков. Алкоголь тут же ударил в голову, я зажмурилась и шагнула назад, почувствовав головокружение. Роберт тут же сориентировался и ухватил меня за плечи, я же вздрогнула, переведя взгляд на его руки, а затем посмотрела ему в глаза.
Если бы не шрамы, он бы мог привлекать женщин, не настолько уж и грубые черты лица, из глаз убрать насмешку и, возможно, сошли бы за добрые. Бездонные глаза. И притягательные губы. Алкоголь явно умело пробирался в мои мысли. Я с ума сошла, раз решила найти в Роберте хоть что-то похожее на человеческое, не иначе. Снова сделала несколько глотков вина и почувствовала, как Роберт отбирает бутылку. Отставил её на тумбу вместе с бокалом и подошёл ближе, прижимая меня к стене позади. Подкашивались коленки, но Левицкий вдруг крепко сжал меня в объятиях. Блеск в глазах в полутьме казался особенно зловещим, но пошевелиться я была не в силах.