– Ну что же, – подал я Боричу руку, прощаясь, – а на тебя мне, выходит, рассчитывать не приходится? Ты что: уже навечно ушел? Пока я был там, твой футляр вроде бы оставался в сохранности.
– По-моему, там, в Производном Мире, мне долго не протянуть. Канал возврата еле прощупываю, связи и вовсе нет. Но если тебе понадоблюсь – теперь знаешь, где меня найти. Пусти только сигнал по второму уровню – и что смогу, для тебя сделаю.
– Спасибо, – сказал я.
– Ну а потом, когда разберешься с ним, найдешь и возвратишь по принадлежности – приезжай сюда. Или туда, где я окажусь – в гости. Мы живем весело, вольно. Может, понравится.
– Все бывает, – согласился я, хотя не очень-то в это верилось. – Ладно. Ухожу.
– Счастливо, – напутствовал он.
– Выведи меня.
Борич стал трясти меня за плечи:
– Эй, вставай! Просыпайся! Пора!..
И заклубился радужный туман – пелена между вторым и первым уровнями Пространства Сна. Я возвращался туда, где надо было выполнять задание. Заниматься серьезным делом, а не махать шашкой. И для начала – побывать в том месте, откуда ушел в Пространство Сна пресловутый Груздь.
Дома и стены помогают
«Сукин сын Борич», – подумал я, сам того вроде бы не желая.
Эта глубокая мысль возникла потому, что оказался я вовсе не там, куда, по-моему, направлялся, а у себя дома. Нет, я не вышел, разумеется, из Пространства Сна, и Борича винить, пожалуй, было не в чем. Просто мое собственное подсознание решило, видимо, что нужнее всего мне сейчас было – побывать именно здесь; решило – и распорядилось соответственно. Обычно мы с подсознанием живем дружно, иначе работать в ПС вообще было бы невозможно. Однако бывают и разногласия. В таких случаях в мире яви обычно верх одерживаю я, зато в Пространстве Сна – оно. Как получилось и на этот раз.
Но что я очутился дома – это бы еще с полбеды: всего лишь маленькая потеря темпа, которую я смогу без труда наверстать. Куда хуже было, что на диване в непринужденной позе сидела Люся И. и улыбалась так, словно только что получила беспроцентный кредит в долларах сроком на девяносто девять лет. Карабазо-барабазо, вот уж что некстати, то некстати. Какого черта?..
Мы с Люсей И. познакомились и подружились лет двадцать с лишком тому назад, и раздружились тоже за двадцать с чем-то до нынешнего дня; разница между «лишком» и «чем-то» составляла, помнится, года полтора. Происходило это совсем на другом меридиане, и какого рожна ей сейчас здесь понадобилось, было совершенно неясно. Получалось, что она затащила меня опять в семейный круг ПС, где мне сейчас делать было совершенно нечего. Кто и зачем вдохновил ее на такой демарш?
Я вгляделся – и кое-что стал понимать. Судя по ее стартовой позиции, она – тут, в ПС – решила просто изъять минувшие двадцать с чем-то из оборота и продолжать так, словно ничто никогда и не прерывалось. Вот уж воистину – средь шумного бала случайно…
Только в Пространстве Сна случайностей не бывает. Хотя причины и следствия нередко завязаны таким узлом, что и концов не найти. И чтобы уцепиться хоть за один из них, приходится порой изрядно повозиться.
– Алло! – сказал я как можно более естественно. – Вот уж не ожидал. Чему обязан? Какой медведь проснулся?
Не уверен, что она поняла, о чем, собственно, я спрашиваю. Но улыбка ее сделалась еще ослепительнее – пришлось даже зажмуриться.
– Песик, – сказала она. – Ты ведь любишь свою косточку? Разве тебе не хочется погрызть ее?
Эта кличка мне никогда не нравилась, но в те времена я терпел ее. Сейчас я зарычал, как настоящий пес – но только мысленно. Тут требовалась иная тактика.
– Люся, – произнес я как можно ласковее, – я просто без ума от того, что ты пришла. Располагайся, как дома. Свари себе кофе, что-то покрепче имеется в баре. Я сейчас занят выше ушей, но скоро вернусь – и тогда мы спокойно посидим, как всегда. Уговорил?
В прошлом, когда мы встречались, посидеть нам не очень-то удавалось: мы быстро переходили в горизонтальное положение. Я надеялся, что она и сейчас воспримет мое предложение именно так. Хотя ни тени желания у меня не было и – я знал – не будет.
– Это все потом, – проронила она в ответ. – А сейчас приготовься услышать от меня разные неприятные вещи.
Это было что-то новое.
– Например?
Люся И. откинула голову и поджала губы, прежде чем сказать:
– Ты плохо ведешь себя, Пес. Ты очень плохо ведешь себя по отношению к своей дочери. Она ведь уже большая девочка. И ты сейчас ей очень нужен. Но она видит тебя крайне редко. И потому чувствует себя неуютно. Пес, ты должен уделять ей больше времени. Обязательно больше времени. Иначе потом горько пожалеешь.
Я ожидал от нее чего угодно. Но уж никак не этого.
– Постой, Люся… Ты о чем? Кто тебя прислал? Кто надоумил?
Вопрос мой был целиком обоснован. Когда мы были знакомы с Люсей, у меня еще не было дочери, а когда появилась дочь – давно уже не стало Люси. Так что тут и впрямь был завязан какой-то узелок.
Люся от моего вопроса просто отмахнулась.
– Это совершенно неважно. Ты знаешь, что я права. Конечно, ты сейчас станешь говорить, что у тебя дела, дела, множество дел. У тебя всегда было множество дел. Но это совершенно не причина. И во всяком случае, из положения нужен какой-то выход.
Люся – и поиски выхода? Раньше это не было ей свойственно; искать выход она всегда предоставляла другим. Я даже несколько опешил.
– Ну хорошо, – сказал я, – какая-то правда в твоих речах есть. Вот я разделаюсь с нынешним делом, возьму отпуск – и целиком посвящу его дочке. Но…
Она снова отогнала мои возражения ладонями, словно табачный дым. В свое время она изрядно курила.
– Это никакой не выход. После отпуска будут снова дела, дела, дела… Кстати: у какого автора это было: дела, дела, дела… Хорошо звучит, правда?
– Не знаю, – сказал я. – У Шекспира было – слова, слова, слова.
– Ну все равно – очень похоже, правда? Да, так что я хотела?
– По-моему, чего-то выпить. Банановый ликер, может быть? Или вишневый? Да не стесняйся, что за церемонии между своими людьми!
Раньше это действовало безошибочно. На этот раз, к моему удивлению, она отказалась:
– Потом, потом. Так вот… Ты вечно будешь в делах. Это вообще свойственно мужчинам, верно ведь? И тебе нужен кто-то, кто будет хорошо и внимательно смотреть за девочкой, воспитывать ее, наставлять уму-разуму…
Господи, это ведь она себя предлагала – в наставницы! Ну просто с ума сойти.
– Разве я не права?
– Права, права… – пробормотал я машинально, думая совсем о другом.
Конечно, никакой случайностью тут и не пахло. Кто-то разыскал Люсю в двадцатилетней давности и включил в игру. Вряд ли это потребовало труда: она была внушаема и управляема, был бы только мужик. Да, кто-то глубоконько забрался в мою биографию и основательно в ней порылся, ничем не пренебрегая. Как это действие сформулировать? Еще один способ давления на меня – через дочку? Это серьезно, таким не пренебрегают, нельзя. Не отмахнешься. Но раз уж она тут – надо выцедить из нее как можно больше информации. Может, она и проговорится – кто, где, когда – и так далее…
– …Песик!
– Да, да! – спохватился я.
– Ты совершенно перестал слушать – вечная твоя манера! Я говорю: сейчас ты отложишь все свои дела – на недельку, а еще лучше на две. Мы проведем это время втроем – я, ты и она. Она познакомится со мною, привыкнет, мы подружимся – тогда и продолжишь свои авантюры. Ты, кстати, сейчас чем занят?
– Да так, – сказал я. – Зарабатываю на жизнь…
Вот, значит, что. Отложить дела на пару недель. Заняться созданием семейного уюта. Ясно.
– А кто это тебе подсказал – насчет моей дочки?
– Подсказал? – Она высоко подняла красивые брови. – Да никто, по-моему, не подсказывал. Об этом же все знают, все говорят.
– Все – это кто же?
– Ну, Сережа, Володя… Все наши. Да ты знаешь.
Я знал. Это и правда были ребята нашего круга – четверть века тому назад. Конечно, ни о какой своей дочке тогда и мыслей ни у кого не было. Совсем другими были интересы, они если и касались дочек, то чужих.
– Конечно, – стараясь не очень фальшивить, произнес я. – Как я сразу не понял. Сережа, Володя, само собой. Ладно. В общем, я с тобой согласен. Именно так и надо сделать. Втроем, да. Значит, так: сейчас ты тут займись немного хозяйством, я отлучусь на полчаса…
– Никуда я тебя не пущу. Я соскучилась…
Она сладко потянулась. В былые времена мне хватило бы такого приглашения. Но не теперь. Мне не хотелось близости с нею. Даже во сне. Или тем более во сне. Что-то неприятное было в ее откровенном призыве. Но… я находился на службе. Если бы для обнаружения какого-то следа или доказательства сейчас понадобилось бы рыться в кучах гниющего, протухшего мусора на свалке – я принялся бы за эту работу без колебаний, хотя пахло бы там вовсе не удовольствием. Какая же разница?..
Я опустился рядом с Люсей. Обнял ее, стараясь, чтобы движение это показалось естественным, чтобы оно свидетельствовало о том, что я горю, плавлюсь в синем пламени необоримой страсти. Подыграть бывает нетрудно, если партнер сам настроен на действие – или хотя бы, в свою очередь, хорошо подготовлен, чтобы сыграть роль. «Интересно, – мелькнуло у меня в голове, когда я стягивал с нее одежду, а она умело изгибалась и поворачивалась, чтобы помочь мне, – интересно, много ли она репетировала? И с кем?» Тут же я внутренне усмехнулся: мне-то что? Слава Спящему – в Пространстве Сна болезни вроде бы не передаются…
Бывают действия, которые увлекают, если даже начинаешь их без особой охоты. На какие-то минуты действие становится главным, независимо от его целей и последствий. Это как в еде – привлекательно не только насыщение, но и сам процесс. Я чувствовал, что время уходит; но в конце концов это было кью-время Пространства Сна, и его можно было не жалеть. Усталость не приходила, как всегда бывает в этом мире, где – если все нормально – постоянно чувствуешь себя исполненным сил. Одновременно я делал усилия – не имею в виду физические, – чтобы она первой ощутила утомление и расслабилась, тем самым позволяя мне взять инициативу на себя.