– Давай не будем все начинать сначала. Ты уже проходил над пропастью, и ничего не случилось! – возмутился я, немного погрешив против истины. В начале спуска с первого перевала нам довелось пройти по узкому карнизу над горной речкой. Черныша пришлось едва ли не волочить по камням. Проводники перед сложным переходом напоили коней водой с какой-то гадостью, и они вели себя довольно спокойно, а вот для Черныша доза была явно маловатой, но ничего – пробились.
Черныш ответил мне непонимающим взглядом и откровенным страхом в глазах.
Как и в прошлый раз, свою лепту внес Хан. Оба волка шли позади коня. Хан глухо зарычал, что добавило Чернышу решительности. Хорошо, что эти два красавца привыкли друг к другу. Кони вообще очень пугливые животные. Мало того, они склонны к истерии. Будь это другая лошадка из нашего стада, она сиганула бы в пропасть, утащив меня туда же.
Мы с Ханом занимались воспитанием Черныша, поэтому пропустили начало атаки. На грохот камней у меня уже выработался рефлекс, и я тут же прильнул спиной к каменной стене, увлекая за собой коня. Волки повторили наш маневр.
Горцы атаковали с двух сторон – шедшие в арьергарде кронайцы отхлынули назад, к врагам, напавшим с тыла, а проводники и «ящеры» устремились вперед, желая выйти из узкого места для развертывания обороны. В пылу боя про меня как-то забыли. А чего помнить – с одной стороны отвесная скала, с другой обрыв, кто сможет угрожать мне в таких условиях?
Иногда человеку не нужны враги – хватает собственной дурости. Вопли и звон клинков с обеих сторон отвлекли мое внимание. Я быстро перетащил игломет со спины на грудь и, отклонившись от скалы, попытался рассмотреть, что творится впереди, совершенно забыв о камнепаде. Вот мне и «прилетело» увесистым камнем по шлему. Все бы ничего, но рядом был обрыв.
Сознание покинуло меня всего на секунду, но когда оно вернулось, стало понятно, что я уже за кромкой обрыва. Все, на что меня хватило, – это вцепиться в ближайшую неровность. Что там говорят опытные скалолазы? Не смотреть вниз? А зачем смотреть, если уже видел, что лететь придется метров двести, – здесь не поможет самая волшебная броня из всех возможных.
Мои телохранители так увлеклись боем, что и не заметили моей пропажи.
– Шип!!!
Шлем – это очень удобная штука в бою, а вот кричать в нем трудновато.
В ответ на мой вопль послышалось лишь испуганное ржание.
– Черныш! – Пальцы сводило судорогой, а мягкая подкладка бронированной перчатки начала скользить по поверхности камня. – Черныш, скотина такая!!!
Внезапно за кромкой обрыва показалась голова моего скакуна. Поводья, за которые я вел коня, имели достаточную длину, но они сейчас лежали на тропе.
– Сбрось веревку!
Ага, ты бы еще попросил его рассказать теорему Пифагора! Мой конь был верным и очень умным, но это по сравнению с другими лошадьми.
Все, приехали, точнее – полетели. Хотелось просто закрыть глаза и расслабить пальцы – страх приносил практически физическую боль.
Черныш, конечно, не обладал особым умом, но рядом был еще один зверь, чья сообразительность не раз вгоняла меня в ступор. Рядом с мордой коня появилась голова Хана. В зубах волк держал поводья!
Хан практически выплюнул кожаные ремешки, спаренная полутораметровая веревка скользнула по камню, и… ее конец застыл в двадцати сантиметрах от моих рук.
В подобных случаях судьба выбрасывает для человека дополнительную монетку. Если она упадет нужной стороной вверх – мозг сработает как самый мощный компьютер, а нет – черепушка до самой макушки заполнится паникой, отключая даже самый великий ум.
Я буквально слышал, как зазвенела по камню воображаемая монета судьбы, и тут же из глубин памяти всплыло одно слово.
– Чах, Черныш, Чах!
Эти слова я шептал коню, когда заставлял его лечь в яму под маскировочную сетку.
– Чах!!!
Курат хорошо воспитал тонконогого жеребенка, со временем превратившегося в черного красавца. Кончики веревки сползли ниже.
Опоры под ногами не было, поэтому я резко подтянулся, сразу ощутив, что пальцы срываются с единственной опоры. Ухватиться руками в перчатках за тонкую кожаную полоску было очень сложно, но я все же сделал это.
От рывка утяжеленное броней тело сместилось ниже, а сверху раздалось возмущенное ржание. Но Черныш не зря был сыном южного тяжеловоза, поэтому уверенно держал меня на весу. Затащить меня наверх он не мог из-за узости тропы, но этого и не требовалось. Свободного конца каната хватило, чтобы обмотать его вокруг левого запястья, что дало возможность провисеть в таком положении около десяти минут. Именно столько времени потребовалось моим вассалам, чтобы понять, что их граф куда-то пропал.
От усердия «ящеры» выдернули меня из пропасти, как мелкую рыбу из реки.
Ругался я долго и, только закончив выплеск эмоций, поинтересовался нашими потерями. Броня и здесь сработала как нужно, и если бы не Черныш с Ханом, граф Ван Гвиери был бы единственной жертвой налета. Горцы как появились, так и пропали – из ниоткуда в никуда. Даже трупов не осталось.
Дальнейший переход проходил очень тяжело, но без боевых приключений. Как ни странно, происшествие у обрыва чудесным образом отразилось на Черныше – он перестал бояться высоты. Иногда даже приходилось взывать к лошадиному благоразумию, когда эта черная скотина мнила себя горным архаром. Зато мне удалось больше времени провести в седле, чем на ногах.
И вот наконец-то после очередного перевала перед нами появился город горцев, конечно, если это скопление чуть упорядоченных и слегка отесанных камней можно было так назвать. Скопление одноэтажных зданий окружало невысокую крепость, для строительства которой неизвестный мне архитектор хотя бы удосужился придать камням квадратную форму.
В общем, перефразируя одного юмориста: «Какие горцы, такой и город».
С высоты было хорошо видно, что этот населенный пункт имел четкое разделение на одиннадцать частей – ровно по числу проживающих поблизости кланов, – а крепость использовалась как место собрания старейшин.
Вблизи город выглядел еще более жалко – появилась возможность рассмотреть грязь на улицах и снующую туда-сюда мелкую живность. Картину довершали донельзя грязные дети. Причем юные горожане повстречали нас задолго до городской заставы.
Так как крепостной стены здесь не значилось даже в проекте, застава имела чисто декоративные функции, что, впрочем, не помешало местным блюстителям порядка в традиционных жилетках и папахах стребовать три золотых за проезд.
Из экспресс-консультации с проводником стало понятно, что все в порядке: если я не везу товаров, это еще не значит, что не должен платить пошлины. Мало того – для торговцев была серьезная скидка. Также хтар объяснил, что обращение на «ты» не стоит воспринимать как оскорбление – здесь так говорят все, а не только особо хамоватые стражники.
Самым примечательным было то, что стражники явно выделялись на общем фоне горожан – у всех имелась достаточно чистая одежда и качественное оружие в виде традиционного, похожего на ятаган меча, а также его сильно уменьшенной копии в качестве кинжала. Оружие довольно неплохое, это я узнал будучи в теле генерала. Удалось даже немного поработать им, предварительно отобрав у булькающего кровью горца.
Жители гор были действительно серьезными соперниками, поэтому, несмотря на наблюдаемое мной убожество, с выводами спешить не стоило.
За информацией я обратился к единственному доступному источнику.
– Вы, великий хан, не смотрите на всю эту бедность, – на довольно неплохом имперском ответил хтар. – Здесь постоянно живут только отверженные, в смысле те, кто опозорил себя трусостью и нарушением клятвы. А когда в городе на совете старейшин появляются нормальные горцы, вся эта шваль прячется в окрестных скалах.
– Значит, сейчас здесь нет ни одного старейшины? – сделал я вывод.
– Да, великий хан.
– Это неприятно. Придется искать их по горам.
– А для чего это нужно?
– Чтобы задать пару вопросов.
– Пусть простит меня великий хан, но старейшины не будут говорить с вами, а искать селения, где они живут, очень опасно. Чужаков там убивают без разговора.
– Тогда что же мне делать?
– Что и всем, – позволил себе улыбку хтар. – Обратиться к наемщику.
Из дальнейших объяснений стало понятно, что единственным адекватным человеком в городе был нидарский наемщик. Здесь было только небольшое отделение, а основная контора по найму горцев находилась в Ворхе – самом близком к горам городе, но туда горцы попадали только в виде готовых к найму подразделений. Довольно грамотно – никто не захочет видеть на улицах цивилизованного города мелкие банды ищущих найма горцев, а вот организованные отряды, тем более в сопровождении контролеров – это совсем другое дело. Организацией таких групп и предварительными договорами как раз занимались наемщики.
«Призывной пункт» местного розлива выглядел вполне презентабельно – аккуратное строение из тесаного камня имело даже черепицу, наверняка завезенную из Нидара.
Наемщик был под стать зданию, то есть крепким, простым с виду, но ухоженным и чистым. Серая форма как влитая сидела на кряжистом крепыше с чисто выбритым подбородком и головой. Крестики и полоски на предплечье его мундира ничего мне не говорили, но место службы и простоватая физиономия подсказывали, что он явно не офицер.
– Что угодно вашей милости? – Наемщик моментально определил не только мою национальность, но и положение в обществе, несмотря на отсутствие герба на броне. Так что простоватая физиономия не исключала народной хитрости и сметливости.
– Мне нужны ответы на вопросы.
– Все что угодно, если эти вопросы не повредят моей родине. – Наемщик говорил на диковинной разновидности имперского. Но это был явно самостоятельный язык, как и тот, на котором ко мне обратился горец у въезда в город. И все же разница между этими языками была меньшей, чем между русским, белорусским и украинским.
Интересно, почему у хтаров имеется свой уникальный язык, а кронайцы исковеркал