тельству Орибасия, Гален],- тестикулы вытягивают из пронизывающих их вен находящуюся в них семенную жидкость, "которая содержится там малым числом, соседствуя с кровью, подобно росе"; вены, "в одночасье лишенные этой жидкости тестикулами, действующими более живо и энергично, нежели они сами, в свою очередь вытягивают ее из вен, расположенных еще выше, те же тянут ее из вен, которые идут после них, а эти последние - из тех, что к ним примыкают; и такое вытягивание не прекращается до тех пор, пока перераспределение не распространится на все части тела". Однако если подобный расход [спермы] будет продолжаться, тело не просто напрочь лишится своей семенной жидкости, но и окажется, "что из всех частей живого существа похищено их жизненное дыхание"[252].
3. Отсюда, по мнению Галена, следует, что между половым актом и такими феноменами, как эпилепсия или конвульсии существует целая система связей, - отношения родства, аналогии и причинности.
По своему механизму половой акт принадлежит к большому семейству конвульсий, теория которого разработана в трактате О пораженных местах[253]. В нем Гален рассматривает конвульсию как процесс, природа которого сродни природе любого иного произвольного движения; разница заключается в том, что сокращение, вызываемое действием нерва на мускул, имеет своим началом не волю, но определенное состояние сухости, вытягивающей нервы, как веревку, оставленную на солнце, или тучности, которая, раздувая нервы, приводит к их сокращению и чрезмерному натяжению мышц. Именно механизм последнего типа сближает собственно спазм как таковой с половым актом.
В рамках этого большого семейства конвульсий Гален устанавливает особую аналогию между эпилепсией и половым актом. По его мнению, эпилепсия порождается гиперемией мозга, когда прилив густой жидкости закупоривает каналы, выходящие из желудочков, в которых заключена пневма. Последняя подвергается сжатию и пытается высвободиться, подобно тому, как она это делала, скапливаясь вместе со спермой в тестикулах. Именно эти ее попытки являются причиной возбуждения нервов и мускулов, различные стадии которого можно описать, наблюдая эпилептические припадки или aphrodisia.
Наконец, между aphrodisia и приступами конвульсий существуют причинные связи, направленные как в ту, так и в другую сторону. Так, эпилептическая конвульсия чревата спазмом половых органов: "Тяжелые случаи эпилепсии, - говорит Гален, - и болезнь, называемая гонореей, могут уяснить тебе, как сильно содействует извержению спермы этого рода спазм, сопровождающий половой акт. При тяжелых случаях эпилепсии когда все тело и вместе с ним половые части сводят сильнейшие судороги, происходит извержение спермы"[254]. С другой стороны, злоупотребление сексуальными удовольствиями в ненадлежащее время, вызывающее прогрессирующее иссушение и усиливающееся напряжение нервов, может привести к болезням типа конвульсий.
В грандиозном здании Галеновой теории aphrodisia рассматриваются в трех последовательно планах. Прежде всего, они прочно укоренены в порядке демиургического провидения, будучи задуманы и использованы применительно к тем ситуациям, где творческая мудрость создателя пришла на помощь собственной же мощи, дабы преодолеть ограничения, налагаемые на нее смертью. При этом они вовлечены в игру сложных постоянных взаимодействий с телом, как за счет строгой анатомической локализации их протекания, так и в силу последствий, которые возникают в общем балансе пневмы, обеспечивающей целостность тела. Наконец, они входят в широкое поле родства с рядом болезней, которые связаны с ними отношениями аналогии и причинно-следственными связями. В своем анализе Гален намечает путь от космологии размножения к патологии спазматических выделений и, отталкиваясь от природных оснований aphrodisia, исследует опасные механизмы, которые составляют их внутреннюю природу и роднят со страшными недугами.
Такая двусмысленность медицинского взгляда на сексуальные удовольствия присуща не одному Галену, хотя здесь она нашла самое определенное выражение. Ею пронизано большинство дошедших до нас медицинских текстов I и II вв. Впрочем, говорить следует, скорее, о двойственности, нежели о двусмысленности, поскольку речь идет о пересечении двух антитетических оценок.
Позитивную оценку получает прежде всего семя, сперма - драгоценная субстанция, для создания которой природа прибегла к стольким предосторожностям, воплощенным в устройстве человеческого тела: она сосредоточила в себе всю силу жизни, чтобы передать ее [нам] и тем самым спасти от смерти; достигая у мужчины полной мощи и высшей степени совершенства, она обеспечивает его превосходство. В ней заключен залог "здоровья, бодрости тела и духа, способности к деторождению"[255]. Превосходство самца состоит в том, что он есть семенное животное по преимуществу. Столь же высоко оценен и акт, ради которого была проявлена такая забота к устроению органов обоих полов. Сексуальная связь - вещь естественная, в ней нельзя видеть зло. Руф Эфесский лишь выразил общее мнение, когда сказал, что совокупление - это акт природный и, следовательно, не может принести вред сам по себе[256].
Но как возможность, как принцип он все же удостаивался именно такой оценки, - постольку, поскольку предполагалось, что его осуществление чревато определенной опасностью расточения той субстанции, сама аккумуляция которой побуждает к совершению полового акта, позволяющему вытечь всей жизненной силе, сконцентрированной в семени. Он опасен еще и потому, что само его развитие схоже с болезнью. Аретею принадлежит знаменательное замечание: половой акт, утверждает он "кажется некоим подобием [sumbola]" падучей[257]. Целий Аврелиан, шаг за шагом сравнивая течение полового акта и эпилептического припадка, находил в обоих случаях одни и те же фазы: "Напряжение мышц, прерывистое дыхание, выделение пота, закатывание глаз, покраснение лица, затем побледнение и наконец, расслабление во всем теле…"[258]. Таковы парадоксы сексуального удовольствия: и высокая цель, поставленная перед ним природой, и ценность субстанции, которую с его помощью надлежит передавать, тем самым, растрачивая, - все эти [факторы] и уподобляют его заболеванию. Врачи I и II вв. не первыми и не последними отмечали эту двойственность. Но отталкиваясь от нее, они описали разработали патологию гораздо более развитую, сложную и систематическую, нежели те, что были известны в прошлом.
1. Сама патология сексуальной деятельности строилась вокруг двух элементов, которыми обычно характеризовали опасности полового акта: непроизвольная сила напряжения и неограниченный истощающий расход.
С одной стороны, известна болезнь, заключающаяся в постоянном возбуждении, которое задерживает акт, продлевая до бесконечности действие механизма возбуждения. В мужской версии такого рода заболевания, именуемого сатириазом, или приапизмом, все механизмы подготовки полового акта и эякуляции (напряжение, возбуждение и повышение температуры), включаются одновременно и действуют безостановочно, независимо от того, произошло извержение семени или же нет: это половой эретизм, который не знает разрешения. Больного все время сотрясают конвульсии, переходящие в острые припадки, весьма напоминающие эпилептические. Описание Аретея может служить примером и свидетельством того, как воспринимали этот странный недуг, при котором половой акт, не связанный временными или какими-либо иными ограничениями, был в известном смысле предоставлен самому себе, - его конвульсивная эпилептическая природа предстает здесь в неприкрытом виде: "Эта болезнь заключается в напряжении полового члена. «…· Такого рода недуг представляет собой ненасытное вожделение, жажду соития, которую не в силах утолить даже удовлетворение страсти, поскольку эрекция продолжается и после бесчисленного множества наслаждений, все нервы сводит судорога, сухожилия, пах и промежность растягиваются, а половые органы воспалены и болезнены". Непрерывность такого состояния лишь подчеркивают приступы: больные тогда не ведают "ни стыда, ни удержу в своих речах и поступках; «…·их рвет, губы покрываются пеной, точно у ярого козла, и запах от них такой же"; они впадают в безумие, и сознание не возвращается к ним, пока не закончится пароксизм[259]. Гален более сдержанно описывает сатириаз в трактате О пораженных местах: "Приапизм - это общее увеличение полового члена в окружности и длине без наступления полового возбуждения и увеличения естественной температуры, как то бывает у иных людей, когда они лежат на спине. Можно сказать еще, что это постоянное увеличение члена"[260]. Причина недуга, согласно Галену, коренится в механизмах эрекции, поэтому ее нужно искать в "растяжении устья артерий" или в "производстве пневмы в нерве". Сам Гален, принимая обе причины и признавая их обоюдную роль в порождении симптомов, более склонен винить расширение артерий, - по его мнению, распространенное шире, нежели явление пневмы "в кавернозном нерве". Этот вид болезни встречается либо у того, кто "имеет много спермы" и, против обыкновения, "воздерживается" от соития ([болезнь грозит ему] до тех пор, пока он не изыщет какой-нибудь способ "истратить избыток крови в разнообразных занятиях"), либо у того, кто, практикуя воздержание, представляет сексуальные удовольствия после определенных зрелищ или вследствие воскрешающих их воспоминаний.
Иногда упоминают и о случаях сатириаза у женщин. Соран усматривает у них симптомы того же типа, выражающиеся в виде "нервного зуда в половых органах". Женщины, страдающие этой болезнью, "испытывают сильнейшую тягу" к совокуплению и теряют всякое понятие о стыде"