— И раскопаешь, — покосился заместитель мэра на своего помощника. — Именно за этим я тебя позвал. Его в дорогом гробу похоронили, из черного дерева… Организуй, чтобы кладбищенские рабочие захотели его выкопать и перепродать. Сам же поищешь в этом гробу…
Леня Лысый чуть было не уронил челюсть.
— Руслан Альфонсович, что за бред? — воскликнул он, на минуту забыв, кто перед ним. — Откуда вы знаете, что его баба какие-то бумаги в гроб сунула? Да и что это за бумаги?
— Это не бред, Леня, — жестко сказал заместитель мэра. — Там был мой человек, все время рядом с гробом тусовался, дни и ночи. Он кое-что видел. Правда, тогда ничего не понял и доложил поздновато. А когда выяснилось, что пропала документация миллионных сделок, за которыми мои уши видны даже курсанту милицейской школы, мне своих родных ушей стало жалко. Скажи, что еще могла посреди ночи прятать баба в гроб мужика своего? Тем более если догадалась, кто его «заказал»? Дело в том, что жена этого козла — иного слова не подберу — прекрасный специалист в бухгалтерии. И видно, она знала, что он меня и еще кое-кого собирался заложить.
— Так что, у нее мало мест было, куда спрятать документы? — поднял брови Леня. — На даче закопала бы под яблоней… Это все попахивает дешевым детективом…
— Перекопали все, — сказал Купцов. — Прижали всех, кого можно. В том числе и с помощью «сыворотки правды». Никто ничего не знает. В гробу эти бумаги, — стукнул кулаком по столу заместитель мэра. — Я тебе говорю — в гробу. Под самой, как она считала, надежной охраной. Так что давай организовывай востряковских алкашей на подвиг во имя моей незапятнанной репутации, — коротко хохотнул он.
В девять часов вечера трое бывших «афганцев» подъехали к дому, где жил Хвостов, и поднялись в его квартиру.
Александр Беляев, Денис Панфилов и Доминик Вострецов много лет назад учились с ним на одном курсе воздушно-десантного училища и вместе попали в Афганистан. Там пути их разошлись, и встретились они в Москве только после вывода войск, когда Хвостов принялся налаживать бизнес. С тех пор и не теряли друг друга из виду, встречаясь не только по праздникам, но и если кому-то из них нужна была помощь. Сегодня помощь «трех мушкетеров», как называла их покойная жена Матвея Ивановича, понадобилась ему самому.
— Такие дела, — закончил свой короткий рассказ о поступившем к нему беспрецедентном сообщении Хвостов. — Это уже полный беспредел, тут и размышлять нечего. Проще всего было бы вызвать туда ОМОН, но, во-первых, кто его знает, не сбрехал ли мой информатор, может, ему почудилось что, а во-вторых, чует мое сердце, что с этим как-то связан один нехороший человек. На кой черт ему понадобилось организовывать вскрытие могилы — непонятно, но не для того же, чтобы гроб умыкнуть. А без «высочайшего соизволения» кладбищенские алкаши на такой беспредел бы не осмелились. По моей информации там крутится кто-то со стороны, он, скорее всего, и настропалил работяг. Нельзя их спугнуть, особенно этого… Лысого, как мне его назвали. Он действительно абсолютно лысый или голову бреет. Его надлежит взять тепленьким и доставить ко мне. Если его не будет, то просто помешайте раскапывать могилу, сделайте видеосъемку — камеру с инфракрасным режимом я дам… А утром я с этими гадами разберусь.
— Понятно, Матвей, сделаем, — сказал командир десантного батальона Саша Беляев. — А нас там будет твой человек ждать? Все-таки кладбища — твоя епархия, нельзя, чтоб без «внедренной агентуры»…
— Там Тарас Игнатов работает, тоже из наших, из «афганцев». Он вас встретит, покажет, где разместиться. Эх, пошел бы я с вами, да нельзя — мало ли, подстава какая…
— Это более чем вероятно, — заметил Доминик Вострецов, бывший капитан ВДВ, тоже служивший в разведке. — Сиди дома, но будь на связи.
Сидевший за рулем подполковник запаса Денис Панфилов остановил машину на улице Озерной, неподалеку от МКАД. Дальше надо было идти пешком. Уже порядком стемнело, когда трое десантников прибыли в условленное место у ограды кладбища, где их ждал Тарас.
— От Матвея, — тихо произнес Беляев. — Говори, что делать.
— «От Матвея…» — повторил Тарас. — Почти как Евангелие «От Матфея». Идемте, покажу, где спрятаться можно.
Оказалось, что Игнатов знал кладбище как свои пять пальцев. Он, почти не прячась, провел «группу захвата» и указал место, где нужно ждать. Отсюда, от могилы некого Арсеньева, был отлично виден могильный холм с крестом и внушительной горой венков.
— Непонятно только, почему крест, — прошептал Тарас. — Покойник-то евреем был, Больцман фамилия.
— Может, он крещеный, — так же тихо сказал Панфилов. — У меня вон тоже в роте был Абрамович — а с крестиком.
— Ну, я пошел. Ждать вам придется довольно долго, «дело» на два часа ночи намечено. Да, оружие-то есть… на всякий пожарный?
— Найдется, — кивнул Беляев.
Десантникам было не привыкать к засадам. Правда, за годы, прошедшие с боевой эпопеи в Афганистане, они не то чтобы потеряли форму, а просто не уделяли физической подготовке столько времени, как раньше. Впрочем, десантник всегда остается десантником.
Они уселись на лавочку в тени огромного тополя, росшего в проходе между могилами и своей кроной закрывавшего несколько погребений. Ночь стояла душная; возможно, к утру должна была разразиться гроза. На кладбище было тихо… как на кладбище.
Прошло несколько часов. Десантники молчали, понимая, что в такой поистине кладбищенской тишине любое слово разносится за версту. Тем более что ветра не было, и шорох листьев не глушил звуки. Только раз они насторожились, почувствовав где-то сзади подозрительное движение. Но все было по-прежнему тихо.
— Кошка или собака, — прошептал Панфилов.
Наконец со стороны дома, в котором находилась кладбищенская контора, появились трое мужчин в рабочих комбинезонах. Один из них нес мощный фонарь, типа тех, которые берут в турпоходы для освещения палаток. Фонарь прикрепили над свежей могилой.
Десантники переглянулись. Ни одного лысого среди рабочих не было.
Вострецов, имевший некоторый навык видеосъемки, включил камеру и принялся снимать рабочих, растаскивавших в сторону венки. Среди них был и Тарас. Когда взялись за лопаты и начали раскапывать могильный холмик, Белов, работавший начальником охраны коммерческой фирмы, достал из наплечной кобуры пистолет и осторожно снял его с предохранителя.
— Начинаем? — прошептал он.
И тут из-за ближайшего дерева неожиданно появился тот, кого Хвостов обозначил как Лысый. В свете фонаря, подвешенного на сук, его гладкий череп бликовал, как зеркало.
— Вперед, — приказал Беляев, которому в операции доверили роль командира.
Трое десантников поднялись и, уже не скрываясь, направились к рабочим.
— Всем оставаться на местах, — скомандовал Беляев. — Чем это мы тут занимаемся? Стоять, я сказал!
Лысый выхватил пистолет и отпрыгнул за ближайший памятник. Раздались выстрелы. Рабочие, кроме Тараса, бросились на землю. Беляев рванулся было вслед за Лысым, который, перепрыгивая через невысокие ограды, направился к воротам. Беляев выпустил ему вдогонку несколько пуль, по раздавшемуся вскрику понял, что попал, и обернулся.
Он успел увидеть, как Тарас схватился за грудь и со стоном повалился прямо на полусрытый могильный холмик.
— Доминик, помоги ему! Денис, за мной!
Десантники побежали вслед за Лысым, который, к удивлению Беляева, не снизил скорости, несмотря на ранение.
Они опоздали буквально на минуту. За воротами послышался шум мотора и визг шин резко развернувшейся машины.
— Я его узнал, — задыхаясь, произнес Беляев, вместе с Панфиловым выбегая за ворота и провожая глазами габаритные огни удалявшейся на большой скорости машины. — Это Лысый Ленчик, работает на какого-то крутого из мэрии. Вроде на заместителя мэра. Догонять нет смысла…
Когда они вернулись к могиле, там стояли двое рабочих, переминавшихся с ноги на ногу. Они уже поняли, что их «повязала» не милиция, а какие-то «частные лица», но не успокоились, предполагая, что эти «лица» — друзья покойного бизнесмена, могилу которого хотели осквернить.
Доминик Вострецов стоял над телом Тараса. Увидев друзей, он сказал:
— Груз двести. Наповал. Надо «скорую» вызвать и милицию.
— А нас что… посадят? — захныкал один из рабочих, парень лет восемнадцати.
— Быстро приводите в порядок могилу, — приказал Беляев, набирая номер Хвостова и сообщая ему о происшедшем. Выслушав ответ, он произнес: — Короче так, могильщики. Вызывайте кого надо, а мы — вдогонку за этим, который убил. Вы его знаете?
— Откуда? Он типа гробовщик, это его бизнес — «подержанные» гробы перепродавать…
Десантников передернуло.
— Ну и скоты, — процедил Вострецов. — Да вас самих тут закопать надо…
— Все, поехали к Хвостову, — сказал Беляев. — Он нас типа на работу оформляет сторожами. Для оправдания действий. А вы, гробокопатели, расскажете ментам, как было. Если хоть слово приврете — тут вас и закопают.
Глава 13
— И вот, Матвей, в тот момент, когда я в него попал и он вскрикнул и оглянулся, я его узнал. Лысых в наше время немало, но этот выделяется своей классической внешностью «братка» пятнадцатилетней давности. То ли у него имидж такой, то ли что… Знаешь, такая адская смесь пещерного человека и бандита времен «дикого капитализма». Я в прошлом году организовывал встречу своего шефа, он большой «компьютерный» босс, с одной «шишкой» из мэрии…
— Хочешь, Саша, я сам скажу с кем? — перебил Беляева Матвей Иванович. — Впрочем, если ошибусь, ты меня обязательно поправишь…
— Обязательно. Но я чувствую, что ты не ошибешься.
— Купцов.
— Он самый. Так вот, мой шеф с ним заперся в кабинете, а с этим «неандертальцем» мы сидели в приемной и переглядывались. Я так и не смог из него ни слова вытянуть. А потом мне мои ребята шепнули, что это весьма и весьма примечательная личность. Примечательная своим видом, потому что о том, чем он при заместителе мэра занимается, никто толком не знает. Должность у него не охранная, считается вроде референта.