Я помчался в ту часть сада, где были табачные насаждения, за мной по пятам следовал перепуганный Хесус. Нам не пришлось долго искать. Пес встретил нас, угрожающе рыча и обнажив крупные клыки, которые блеснули на солнце, как блестел золотой обруч у него на шее. Я сразу понял, что имел в виду Хесус. Это был крупный откормленный пес сторожевой породы, явно настроенный враждебно.
— Спокойно, спокойно, приятель, — сказал я, быстро отпрыгнув назад. При этом я натолкнулся на Хесуса, который прятался у меня за спиной, и чуть не упал. Другой раз я бы ему показал, как прятаться за спиной, но сейчас я не решался отвести взгляда от пса. — Спокойно, дружище, спокойно, — повторял я. — Хорошая собачка, хорошая…
Однако на пса мои слова не произвели никакого впечатления, и он продолжал угрожающе рычать. Какое-то время мы так и стояли друг напротив друга, не отводя взглядов. Разумеется, мне пришло в голову: а не убежать ли? Но в таком случае пес мог бы помчаться за нами, а разве я мог быть уверен, что он помчится не за мной, а за Хесусом? Я сделал попытку решить эту проблему и предложил Хесусу:
— Хесус, дружище, беги!
— А, нет, сеньор! — ответил тот.
Так мы и продолжали стоять, не смея двинуться с места. Проклятый пес! Порычав некоторое время, он, видимо, понял, что мы не представляем опасности, вновь опрокинулся на спину и стал кататься, своим мощным торсом с удовольствием подминая под себя посадки доктора Монардеса. Пес выглядел очень довольным, чувствовалось, что ему хорошо, он даже лапы поднял вверх, будто приглашая к игре. Разумеется, я вообще не собирался с ним играть, но эта поза меня несколько успокоила. Сердце, которое еще недавно бешено колотилось в груди, теперь замедлило свой бег, вернувшись к нормальному ритму. Я не знал, что делать. Чтобы окончательно успокоиться, достал из кармана сигариллу и закурил. О, чудо! Пес тут же подбежал ко мне и, прежде чем я сообразил, уперся передними лапами мне в грудь. Его морда оказалась на уровне моего лица. Это действительно был очень крупный экземпляр — встав на задние лапы, он был почти с меня ростом. Из открытой пасти вывалился большой язык, который слегка подрагивал. Мне показалось, что пес жадно обнюхивает меня.
В первый момент, разумеется, у меня потемнело в глазах, но это я осознал, только когда картина немного прояснилась. Думается, другой в подобной ситуации наложил бы в штаны, но, разумеется, не я.
Пес, однако, выказывал добрые намерения.
Мне пришло в голову, что это каким-то образом связано с сигариллой. Я вновь затянулся, пес зашевелился, придвинул морду ко мне и опять уперся лапами в грудь. Да, без сомнения, какая-то связь была. Ясно, что дым сигариллы его привлекал.
Я постарался использовать ситуацию наилучшим образом, и спустя минуту пес снова катался по земле среди табачных растений. Не выпуская сигариллы, я присел на корточки, чтобы получше его рассмотреть. На золотом обруче, обхватывавшем шею пса, было большими буквами выбито: BERGANZA,а немного в стороне помельче: el Bávaro. Обруч был восхитительным: массивный, дорогой и очень изящной работы. Под ним виднелся шрам от раны. Когда я слегка сдвинул обруч в сторону, чтобы осмотреть шею пса внимательней, он угрожающе зарычал и я быстро вернул обруч на место.
— Что там написано, сеньор? — спросил Хесус, стоявший рядом.
— Написано: Берганца, — ответил я. — Берганца-баварец.
— Ну и имя! — воскликнул Хесус.
— Нет ничего странного, — возразил я. — Пса зовут Берганца, и он из Баварии. Баварская овчарка.
— И прибежал сюда из Баварии? — удивился Хесус.
— Не думаю, — ответил я. — Пес испанский. Берганца — это не немецкое имя.
— И что мы будем делать, сеньор?
— Да, хороший вопрос. Я тоже себя об этом спрашивал.
— Во-первых, нужно сообщить доктору Монардесу, — ответил я.
— Конечно же, это обязательно нужно сделать. Но Хесус, как видно, не был в этом убежден.
— А мы не можем заставить его уйти? — спросил он с надеждой в голосе.
— Как его заставишь? Ты только посмотри, как он катается с боку на бок. Этот пес никогда отсюда добровольно не уйдет.
— А может, мы сможем обмануть его? — продолжал настаивать Хесус, глядя на мою дымящуюся сигариллу.
— Вот тебе сигарилла, — протянул я ему, — попробуй, обмани его.
Хесус, естественно, не проявил никакого желания, так что пришлось отправиться в дом к доктору. Пес пошел за нами. Мне совсем не хотелось, чтобы мы появились у доктора все вместе, поэтому я бросил догорающую сигариллу на землю. Пес тут же опустил к ней морду, понюхал ее и залаял, начав прыгать вокруг окурка.
— Этот пес ненормальный, — констатировал Хесус, верный своей крестьянской привычке объяснять очевидные вещи.
Я вошел в дом (Хесус остался снаружи) и позвал доктора Монардеса, который немедленно спустился в вестибюль. Доктор не любил, когда его беспокоили в кабинете, поэтому все наши разговоры обычно проходили здесь.
— Сеньор, — сказал я, — во двор вбежал огромный пес, баварская овчарка. Ее зовут Берганца.
— Что ты мелешь? — сказал доктор, стоя ко мне спиной и наливая себе из графина розмариновый сироп. Он пил этот сироп для тонуса.
— Нет, сеньор, это чистая правда. Огромный пес. Катался по земле в зарослях табака. Зовут Берганца. У него на шее золотой обруч, и там написано его имя.
— Уберите его оттуда! Немедленно уберите!
— Мы не можем, сеньор. Пес очень большой и настроен, мягко говоря, не совсем дружелюбно.
— А как ты понял, что это баварская овчарка? — спросил доктор.
— А это написано на обруче, сеньор. Написано Берганца-баварец.
— Ты хочешь сказать, что у меня во дворе в настоящий момент находится огромный баварский пес?
— Именно так, сеньор, — вынужден был признать я.
Некоторое время доктор молча смотрел на меня.
— Только этого мне и не хватало, — вымолвил он и замахнулся на меня тростью (разумеется, я был начеку), — закончить свою жизнь, будучи съеденным псом. И как это ты, болван, впустил собаку ко мне во двор?
— Это не я, сеньор, это Хесус.
— Хесус, — выкрикнул доктор Монардес. — Немедленно ко мне, дубина стоеросовая!
Хесус, который в тот момент, конечно же, подслушивал под дверью, вошел в комнату, отрицательно жестикулируя рукой, и заявил:
— Нет, нет, сеньор, я его не впускал. Пес вошел сам. Вопреки моему желанию. Как я мог его остановить?
Я хотел было рискнуть вмешаться, чтобы связно рассказать вместо Хесуса, как пес попал к нам во двор. В конце концов, нужно же было что-то быстро предпринять! Мне совсем не хотелось вновь засаживать огород, да и, честно говоря, не было желания видеть здесь этого пса.
Доктор зажег сигариллу и задумался.
— Фууу! — наконец выдохнул он. — Каждый день новые неприятности!.. Хорошо, давай пойдем, посмотрим.
— А почему бы нам не подождать, сеньор, — предложил Хесус. — Может, пес и сам уйдет?
— Такие создания сами собой не исчезают, — заметил доктор Монардес. — Деньги могут исчезнуть сами собой, но такие создания — нет.
Мы вышли из дома и отправились по освещенной солнцем аллее. Впереди шли мы с доктором Монардесом, немного отстав от нас, шел Хесус. Мы шагали молча, каждый держал в руках зажженную сигариллу. Было слышно только, как скрипит песок у нас под ногами. «Какая жара!» — подумал я.
— Берганца… Берганца… А ты знаешь, мне откуда-то знакома эта кличка, — нарушил молчание доктор.
— Я не думаю, что этот пес принадлежит кому-то из местных, — заметил я, перебирая в памяти всех хозяев собак, которых знал, и вообще всех собак, которых когда-либо видел.
— Да, я тоже так думаю, — согласился доктор Монардес.
Когда же мы увидели пса, который продолжал кататься по земле, доктор остановился как вкопанный. Сначала я было подумал, что у него заболело сердце при виде такого количества смятого табака и такого грозного животного у нас в саду, но оказалось, что это не так.
— Да это же собака самого короля! — воскликнул доктор Монардес — Берганца! Боже мой! Что делает королевский пес в моем саду?! — изумленно обратился он ко мне.
Я только пожал плечами, так как и сам был безмерно удивлен. Доктор направился к псу, дымя сигариллой, зажатой в зубах, и крепко сжав трость, которую горизонтально держал перед собой обеими руками. Пес встретил его добродушно. Он продолжал лежать на спине, подняв вверх мощные лапы. Доктор наклонился над ним и погладил по брюху. Пес довольно подставил сначала один бок, потом другой. Эта игра ему явно нравилась. Мы с Хесусом тоже подошли ближе.
— По всему видно, табак ему нравится, — заметил доктор, пуская дым у пса над головой. — Спокойно, спокойно, — сказал он, легонько приподняв золотой обруч на собачьей шее. — Пес ранен. У него на шее свежая рана, — показал доктор. Потом повернул его голову в сторону. Пес при этом не сопротивлялся: — Посмотрите, с другой стороны обруча написано «Филипп».
Я подошел к собаке. Действительно, на обруче было написано: «Филипп».
— Это собака короля, — повторил доктор Монардес, выпустив густую струю белого дыма, который постепенно рассеялся над нашими головами. — Раз пес здесь, значит и король поблизости. Нужно сообщить о животном его слугам, чтобы они смогли его забрать. Хотя нет, не надо! — немного подумав, сказал он. — Не надо ничего делать. Люди короля сами станут его искать. Хесус, пойди разузнай, король в городе? А пес пусть лежит здесь.
— Сеньор, — сказал я шутливым тоном, пока мы шли к дому, — если бы мы могли переправить этого пса нашим конкурентам… Например, доктору Бартолло… Представляете?
— Ха-ха-ха! — весело рассмеялся доктор Монардес. — После этого никто ни в чем нас бы не обвинил!
С этими словами он вошел в дом, а я уселся на ступеньках. На душе стало легко.
Да, отнюдь не случайно доктор добился таких небывалых успехов в своей карьере. В чем тайна успеха человека медицинской профессии? Разумеется, в знании, как и в любой другой профессии. Но во всех них есть еще кое-что, только я не знаю, как это назвать, кроме как умением предвидеть будущее. В этом отношении доктор Монардес был гением. Он мог предвидеть будущее не хуже тех ведьм, которых сжигают на кострах, но, в отличие от них, он не только не был сожжен, но сумел заработать тысячи дукатов и европейскую славу. Задолг