— Что за отметка? Как она там появилась? — опять удивляюсь я.
— Мы обращались к личному помощнику Ивана Борисовича, когда возникла необходимость в возможности твоей работы удаленно, — объясняет Славина, постукивая карандашом по столу. — И получили это разрешение от самого Ивана Борисовича Чаровского. Тебе дали минимальный доступ только к твоему участку работы, чтобы у службы безопасности не возникло вопросов.
— И что она означает? — осторожно интересуюсь я.
— Если честно, я не все поняла, — пожимает плечами женщина. — Но ниже стояло пояснение: оказывать помощь Новиковой К.Д., в случае необходимости сообщить лично Чаровскому И.Б.
— А Феликс Аркадьевич в курсе существования отметки в моем личном деле? — опять волнуюсь я.
— Не знаю. Когда Клетов принимал дела после Леонида Сергеевича, то ему давали доступ к личным делам сотрудников. Но открывал ли он те папки, я не в курсе. Может быть, и нет. Хотя, судя по его желанию уволить тебя без подписи генерального, я бы сказала, что наш начальник не читал твое личное дело.
— И это хорошо, — вырывается у меня с облегчением.
— Чем же это хорошо? Хочешь быть уволенной? — недовольно качает головой Славина. — Кстати, Кира, скажи, ты лично знакома с Иваном Борисовичем?
— Это так. Я училась с его братом в одном классе. Но давно не виделась ни с кем их Чаровских, — говорю почти правду, ведь мой сын такой же Чаровский, по крайней мере, по фамилии.
— Что же ты не сказала? Такими связями нужно пользоваться, — по-доброму журит меня начальница. — Хотя я и сама такая же. Добилась всего сама, не люблю просить за себя у родственников и знакомых.
— Дело в том, что я бы не хотела напоминать о себе Чаровским, — вынуждена признаться я.
— Прости, но мы уже о тебе напомнили. Не просто так генеральный лично заверил тебе разрешение на корпоративный доступ. Или… Скажи, у тебя что-то было с Романом Чаровским? — попадает в цель женщина.
— Когда-то мы дружили. Но рассталась не очень хорошо, — почти не лгу я.
— Хорошо, Кира. Не буду лезть тебе в душу. А насчет увольнения не переживай. Не посмеют они этого сделать после распоряжения Ивана Борисовича. Твое увольнение сейчас прерогатива генерального. И не иначе.
***
— Бабуль, я дома. Как там мой любимый мужчина? — кричу я, заходя в небольшую двухкомнатную квартиру, что досталась мне от мамы.
— Опять перестраивает свой дом. Сказал, что нашел какие-то неточности. Умный мальчик растет, — с гордостью говорит ба. — Наверняка строителем станет, как и его дед.
— Может, и так. Папа не звонил? — спрашиваю я.
Неудивительно, что я привыкла к отцу, все же он много сделал для меня. Сложно сейчас представить, что мы с ним знакомы всего пять лет. Папа даже не знал о моем существовании. Что-то пошло не так у родителей, и мама, беременная мною, просто уехала в Москву от мужа.
Нехорошо все вышло тогда.
Впрочем, и у меня с Ромой получилось не лучше. За последний месяц я не раз думала о том, что, скорее всего, нужно еще раз попытаться найти отца моего сына. Хочется, чтобы Егорка знал своего папу. Да и, наверное, нужно развестись с Ромой. Покончить с этим глупым браком.
— Звонил, — доносится голос бабушки. — Только больше трещал о своей ненаглядной, чем спрашивал, как у нас дела. Не нравится мне эта фифа. Но у твоего отца сейчас период влюбленности. Придется ждать, когда упадут розовые очки с его глаз.
— Мне жаль, бабуль. Тут я согласна с тобой. Не повезло папе в жизни. Сначала моя мама бросила его, укатив в Москву, сейчас Марина из него веревки вьет.
— Непутевый у меня сын… Что уж тут скажешь, — качает головой старушка.
— Мама, ты уже дома? — в кухню врывается взъерошенный сын. — Как дела на работе? — серьезно интересуется он.
Егор у меня вообще быстро взрослеет. Всего четыре с небольшим года, но он почти всегда говорит довольно четко.
— Все хорошо, — лгу сыну, не рассказывать же, что мне грозит увольнение из-за его частых болезней. — Кстати, мне предложили место в санатории при очень хорошей клинике. Так что тебя там подлечат, витаминчики попьешь — и все болезни нас оставят.
— Мам, а это тосно надо? Ты же знаешь, я не люблю вачей, — невесело спрашивает сын, прижимаясь ко мне.
Смотрю на макушку своего маленького защитника. Опять картавит. Но что сделаешь, разве можно отказаться от шанса попасть на лечение в клинику доктора Калинина?
— Не переживай, сынок, — приседаю я и обнимаю худенького малыша, беря его на руки. — Может, ты там с кем-нибудь познакомишься. Наверняка так будет еще дети.
— В садике есть дети, — угрюмо говорит мальчик, сопя мне в шею.
Незаметно проходит вечер. Домашние дела уже сделаны. Егорка лежит в постели, сопротивляясь сну.
— Мама, а ты папу видела на работе? — неожиданно спрашивает сын, открывая сонные глазки.
Глава 2
На следующий день в нашем отделении банка тихо. Посетителей в главном зале почти нет. Я выхожу из административной части переговорить с одним из операторов, когда происходит нечто знаковое для меня.
— Молодой человек, вы по какому вопросу пришли в банк? Чем я могу вам помочь? — спрашивает у кого-то девушка на ресепшене.
— Мне нужно закрыть пару счетов, а деньги, лежащие на них, перевести на другой счет, — произносит до боли знакомый голос.
Выпрямляюсь и смотрю в сторону входа.
Не может быть?.. Что он делает в нашем отделении банка?
Дыхания резко не хватает.
Рома…
Бывший друг словно ощущает мой мысленный зов и поворачивается ко мне. Наши взгляды встречаются, и мы забываем об окружающих. Кажется, никого рядом нет. Есть только он и я.
— Кира, — произносит Роман довольно громко, чем приводит меня в чувство.
Вспоминаю вчерашний вопрос сына: “Мама, а ты папу видела на работе?”
Вот и увидела я папу Егорки.
Только надо ли это мне сейчас?
Я забываю о своих планах рассказать Роме о сыне. Внезапно мне становится страшно. И я просто пытаюсь сбежать. Только меня останавливают сильные руки.
— Куда собралась, малыш? — шепчет мой то ли муж, то ли не муж. — Я так долго искал тебя. Так что сейчас не отпущу, уж не обессудь.
— Ты так говоришь, Чаровский, как будто это я в чем-то виновата, — произношу я как можно тише. Не хочется выяснять отношения у всех на виду. — Ты ничего не попутал?
— Кира, я… — что хотел сказать Рома я, не узнала.
Одновременно происходит две вещи. Звонит телефон Чаровского, он машинально принимает звонок, и рядом раздается резкий голос Полины Васильевны:
— Новикова, ты совсем обнаглела? Тебе мало угрозы увольнения? Ты еще и мужика привела в банк? Молодой человек, — обращается она к Роме, — вам лучше покинуть здание. У нас не дом свиданий. Если вам так нужна Новикова, то подождите окончания ее рабочего дня. Хотя я могу посодействовать, и ваша люб… знакомая освободится через четверть часа. Мы ее быстро уволим.
Только сейчас я понимаю, что мы с Ромой находимся в административной части отделения. Наверное, по этой причине начальница и пытается выгнать Чаровского. И все же она слишком резка.
— Вы предлагаете мне покинуть здание банка? — с язвительной улыбкой спрашивает Роман.
— А вы чем-то отличаетесь от других? — с пренебрежением говорит Полина Васильевна.
— Ты слышал, брат? Меня тут из отделения ЧарКомБанка пытаются выгнать. Давно я так не веселился, — смеется в трубку Чаровский-младший.
— Что тут происходит? Почему посторонние в административной части отделения? — появляется новое действующее лицо рядом с нами. — Так и знал, что тут дело не обошлось без Новиковой. Давно надо было вас уволить. То больничными прикрываетесь, то незнакомых личностей приводите в закрытую часть банка. Уволю сегодня же, — выговаривает Клетов, сверля нас недовольным взглядом.
— Кира, а почему ты до сих пор Новикова? — внезапно спрашивает Роман, кажется, он совершенно не реагирует на мое гневное начальство и голос брата в трубке.
— Это моя фамилия. А если тебя что-то не устраивает, можешь проваливать, Чаровский. Хватит портить мне жизнь! — гневно выпаливаю я, забыв обо всем.
— Раньше ты была добрее ко мне, малыш, — с наигранной обидой говорит Роман.
— Знаешь, жизнь научила огрызаться. После того как ты меня бросил, — в сердцах выдаю я и отворачиваюсь к недомужу спиной. И вижу замечательную картину: застывшую композицию из моих начальников. Неужели они поняли, кому только что нагрубили?
— Прости, Кира, — произносит Роман совершенно другим тоном. — Я был дурком… — тут мужчина замолкает, слушая, что ему по телефону говорит брат. — Да, Вань, ты прав. Идиот я.
— Молодой человек, вам все же нужно уйти. Подождите Новикову за пределами банка, — начинает опять что-то городить Полина Васильевна, но ее останавливает жест Романа.
— Я все понял, — говорит он, делая вид, что задумался. — Как, говорите, ваше имя, уважаемая?
— Полина Васильевна Липовская, заместитель управляющего по розничному бизнесу, — громко произносит кто-то за моей спиной, выдавая начальницу с головой.
— Буду иметь в виду, — улыбается Рома, при этом смотря на женщину совершенно холодным взглядом. — А вы, как я понимаю, самый большой начальник в этом офисе? — оборачивается он к управляющему.
— Феликс Аркадьевич Клетов, руководитель отделения банка, — выдает все тот же помощник за нашими спинами.
— Что же, теперь можно и попрощаться. Желаю всего хорошего, — еще одна холодная улыбка направлена на мое начальство.
— Рома… — пытаюсь что-то сказать я, но меня останавливает быстрый поцелуй мужа в губы.
Что это с ним сегодня?
— Спасибо за помощь, Вань. Ты лучший брат, — говорит в трубку Чаровский, не спуская с меня пронзительного взгляда, и сбрасывает звонок. — Я, пожалуй, и правда пойду. Расхотелось пользоваться услугами этого отделения. Буду ждать тебя после работы, Кира.
— И зачем ты только все это устроил? — горько произношу я, предвкушая очередную выволочку от начальства.