Отмахнувшись от навязчивой картинки, инспектор наклоняется и откидывает покрывало с лица женщины.
– Это не она, – восклицает сразу же Тони. В его голосе действительно звучит облегчение, или Сайласу это только показалось? Оба мужчины снова опускают глаза на тело.
– Кто – не она? – уточняет инспектор. Его глаза так и норовят заглянуть в скошенные в сторону глаза Джеммы. Кто-нибудь из медиков мог бы и закрыть их. Уже навсегда. Больше не в силах держать себя в руках, Сайлас снова натягивает на лицо убитой покрывало. Красное… цвета крови?
– Это не та женщина, которая пришла в наш дом три дня назад.
– Она нам представилась Джеммой Хаиш, – говорит Сайлас, возвращаясь вместе с Тони к машине. – Когда позвонила в службу спасения… и предупредила, что может кого-нибудь убить. Совсем как двенадцать лет назад. На этот раз мы ей поверили. Эта женщина очень похожа на Джемму Хаиш, чьи фотографии имеются в нашем архиве.
– Тогда, наверное, это она, – как-то странно бормочет Тони.
– Так кто же та женщина, которая приехала в деревню?
– А что, это еще имеет какое-то значение? – спрашивает Тони. – После всего, что произошло?
Возможно, американец и прав. Она лишь формально представляла собой угрозу для общества, хотя все считали ее Джеммой Хаиш. Если эта женщина снова появится, ею займутся социальные службы. А для них, для полицейских, сейчас на первом плане факт стрельбы. Как обычно, независимое управление по контролю за действиями сотрудников полиции будет долго и нудно выяснять обстоятельства дела. Опять начнутся споры о роли спецназа, пойдут разговоры об урезании бюджета и недостаточном взаимодействии различных подразделений.
И конечно же, замучают вопросами его, Сайласа. Зачем он велел спецназовцам отойти на расстояние, превышающее прицельную дальность «Тазера»? Но он-то понимает, что приказ стрелять на поражение был отдан чересчур поспешно. Убитая женщина бросила нож до того, как по ней был открыт огонь. Сайлас это отлично видел. Скорее всего, на него будут давить, вынуждая «вспомнить» последовательность событий иначе – а взамен они закроют глаза на его решение отвести группу захвата. Но он не будет играть в такие игры. Никогда не играл. Недаром же он до сих пор всего лишь детектив-инспектор.
– Все считали ее Джеммой Хаиш, – подает голос Тони.
– А вы?
– Я не знал, кто это такая.
Тони опять врет. Сайлас уже начал сомневаться в безразличном отношении Тони к другой Джемме. А что? Он же пригласил ее на ужин, когда жена была в Лондоне. Такое участие не входит в «соседские обязанности». Тони явно беспокоился за эту женщину. И Сайлас уверен, что он испытал облегчение, взглянув на убитую.
– Так и где она сейчас? – невзначай интересуется инспектор. – Другая Джемма?
– Я же сказал вам: я не знаю. Она сбежала, а потом позвонила мне из леса.
– Вы ее прятали? – спрашивает Сайлас. В нем с каждой секундой нарастает уверенность, что Тони лжет.
– Нет.
– Но вы посоветовали ей не сдавать анализ ДНК…
– Она очень переживала из-за того, что ее ошибочно принимали за Джемму Хаиш. Что еще можно было придумать в таких обстоятельствах? Ну да, сглупил, блин, – Тони оглядывается в сторону мертвого тела. – Я все еще под арестом?
У Сайласа не было времени обдумывать ситуацию Тони. Пока инспектор сознает только одно: отношения Тони с другой Джеммой (если ее на самом деле так зовут) беспокоят его все сильней и сильней. Это легко уязвимая и беззащитная одинокая женщина, страдающая амнезией. Уж не воспользовался ли ею Тони в своих интересах? Могла ли Джемма уйти в лес и обустроить себе там жилье по собственному желанию и по своей воле? Едва ли, учитывая ее «шаткое» психическое состояние, как выразилась Сьюзи…
Сайлас и Тони уже подошли к машине, у которой Стровер продолжает общаться со спецназовцем. О чем она так оживленно щебечет? Наверное, обсуждает провальную попытку своего шефа вызволить заложницу, незавидные перспективы его карьерного роста и стоит ли ей «дезертировать с корабля».
– Констебль Стровер, отвезите Тони в участок и допросите, – бурчит Сайлас, бросая ей ключи от машины. Ему предстоит провести на месте происшествия еще несколько часов, и только после этого он сможет вернуться в отдел. В их распоряжении всего сутки, чтобы предъявить Тони обвинение. Что при сложившихся обстоятельствах кажется маловероятным. Но Сайласа не отпускает мысль, что с этим американцем что-то не так. – И распорядитесь, чтобы криминалисты снова осмотрели его дом. На этот раз – по-настоящему.
– Как ни забавно это звучит, но у меня ни на минуту не возникло мысли о том, что я могу умереть, – признается Лаура, сидя с Люком на скамейке на бечевнике. В ожидании опроса они переместились поближе к железнодорожной станции. Шеф спецназа топчется чуть поодаль, сочувственно поглядывая на Лауру.
Лаура сознает, что еще не избавилась от шока. И говорит очень быстро и сбивчиво.
– Конечно, все это было ужасно, будто в кошмарном сне. Джемма прямо сказала мне, что кто-то приказал ей меня убить. Но она также сказала, что поступит так, как ей велят верхушки деревьев. И мы ждали, когда подует ветер и заглушит голоса в ее голове. И ты знаешь, я ей поверила. И мне кажется, что инспектор тоже. Он единственный попытался поговорить с ней, с нами обеими. А потом подул ветер, и листья над нашими головами зашелестели. Я за всю свою жизнь не слыхала такого чудесного звука.
Лаура замолкает, а из ее глаз брызжут слезы – горячие, обжигающие. Люк приобнимает измученную женщину, и она кладет ему на плечо свою голову. Шеф спецназа тут же подходит к ним.
– С вами все в порядке, мадам? – спрашивает она.
Подняв голову, Лаура кивает и вытирает слезы.
– Спасибо за участие, – благодарит она, пытаясь быть сильной.
Она также очень признательна Люку – за то, что он рядом с ней. На его месте должен был бы находиться Тони, но полицейские увезли его куда-то в наручниках. Им не дали поговорить. И Лаура не представляет, что бы они сказали друг другу. Качая головой, она наблюдает за мамой-уткой и ее утятами, плескающимися в мелководье канала. Над ними кругами парит красный коршун.
Еще четыре дня тому назад ее жизнь была простой и ясной. Занятия йогой проходили хорошо, брак с Тони казался счастливым, и Лаура лелеяла надежду в скором времени зачать ребенка. Как же быстро все изменилось! Нежданно-негаданно, прямо как снег на голову, на пороге их дома возникла незнакомка. И они с Тони начали ссориться и ругаться, как никогда прежде. Казалось, Тони совершенно не волновало, что она, Лаура, думает. Он беспокоился и заботился только о чужой женщине в их доме. А теперь вот это… Прикрыв глаза, Лаура прикасается рукой к шее. Она снова ощущает холод металлического лезвия, приставленного к ее горлу. Снова слышит раскаты выстрелов из полицейских пушек, ощущает, как ослабевает хватка Джеммы, видит, как ее тело сползает на землю. Лауру вновь сотрясает дрожь.
– Успокойся. Все страшное позади. Ты теперь в безопасности, – шепчет Люк, снова заключая ее в свои объятия.
– Да? Ты так думаешь? – вздыхая, переспрашивает Лаура. – Она ведь все еще здесь!
– Ее наверняка ищет полиция.
Обернувшись, Лаура замечает, как на пристанционную парковку заезжает еще один автомобиль, присоединяясь к веренице полицейских машин.
– Интересно, надолго ли они задержали Тони? – вслух задается она вопросом.
– Обычно полицейским дается двадцать четыре часа на то, чтобы предъявить обвинение задержанному. Все зависит от того, за что он был арестован.
Лаура качает головой, думая о Тони, о своем пустом, равнодушном взгляде, которым она проводила мужа, когда его увозили полицейские. Разве любовь может исчезнуть так быстро? Наверное, она не исчезла. А просто перераспределилась, преобразилась, перетекла в какое-то иное состояние…
– Как ты думаешь, Тони намеренно прятал Джемму? – спрашивает Лаура Люка.
– Зачем ему это? – пожимает плечами тот.
Лаура и сама не знает ответа на свой вопрос. Она до сих пор не может понять, почему ее муж поставил нужды незнакомки выше ее интересов.
– Ты же ее видел. Она очень красивая женщина, – на глаза Лауры опять наворачиваются слезы.
– А убитая точно – другая женщина? Точно не эта Джемма?
– Точно. Будь это она, все было бы намного проще.
Да! Если бы женщина, постучавшаяся недавно в их дом, оказалась Джеммой Хаиш и лежала сейчас мертвой на берегу канала, все было бы гораздо проще. Но она оставалась живой и находилась где-то рядом, кружа вокруг ее мужа, как красный коршун у воды…
Я не знаю – может, мне не следовало ехать автостопом. Может, я допустила ошибку? Но мои возможности без денег крайне ограничены. А задерживаться здесь я не должна. Мне надо убраться подальше от этого леса. И от этих полицейских… Все считают меня Джеммой Хаиш – это просто кошмар! Почему я не предусмотрела такого развития событий? Почему я не только не догадалась, но даже не предположила того, что Тони может жить в ее деревне, в ее старом доме?
Должно быть, он решил, что я – Джемма Хаиш, как только увидел меня на крыльце. Она в его вкусе: короткие темные волосы, страдает амнезией. Это многое объясняет: и то, почему он стал звать меня «Джеммой», и радиоприемник, и почему он позаботился о том, чтобы этот приемник был рядом со мной и на его чердаке, и в лесу. Конечно, Джемме Хаиш радио было необходимо, когда она оставалась одна. Надеюсь, я сделала все необходимое, чтобы убедить полицейских, что я – не Хаиш. Наверное, они уже нашли мою расческу. Этого достаточно, чтобы сделать ДНК-тест. И сейчас я молю Господа только об одном – чтобы Тони не отказался от меня. Я позвоню ему из Хитроу.
Парень за рулем довольно мил. Зовут его Мунго. Он возвращается в столицу из Фалмута, где подрабатывал диджеингом. А в Лондоне он уже завтра пойдет в колледж учиться. Правда, только в том случае, если его старый разбитый «Гольф» сумеет преодолеть дистанцию. Но есть и другая проблема. Парень терпеть не может автострад; интенсивное движение нервирует его. А меня на второстепенных дорогах укачивает и начинает тошнить. Но жаловаться – не в моем положении. Парень согласился довести меня прямо до 5-го терминала. Очень любезно с его стороны. Тем более что я совсем не уверена, что он купился на мою историю. А еще Мунго обожает фанк. Музыку моей юности!