— Мы подруги, — сказала Хоуп, сразу ощутив прилив тепла. — Келли, не могу сказать, как много это для меня значит. А кто на кого работает, тут ни при чем. Совершенно ни при чем. Если бы главной здесь была ты, мы все равно остались бы подругами.
— Правда?
— Да, — Хоуп засмеялась. — Наверное, мне следовало бы переоформить клинику на твое имя. В городке поднялся бы страшный шум, но это было бы полезно для дела!
Келли улыбнулась, но не слишком успокоилась.
— Знаешь, я не очень понимаю, почему ты не рассказала мне о Клее раньше. Особенно когда целыми днями названивал Трент.
— Ну, не так уж часто он звонил. Если не считать нескольких последних дней…
Но Келли не дала заморочить себе голову.
— И все же я могла бы помочь тебе.
— Ладно, это правда. Я сама толком не знаю, почему ничего не сказала, — призналась Хоуп.
Келли смерила ее долгим взглядом.
— О’кей, о’кей, я просто стеснялась. — Хоуп закусила губу. — Честно говоря, все это для меня в новинку, Келли.
Глаза медсестры остались серьезными, но уголки губ поползли вверх.
— Что в новинку? Разговоры?
Хоуп невольно рассмеялась.
— Ты знаешь, что я имею в виду. Так что мне приходится нелегко. Я… — О черт! — Келли, я сама не знаю, что делаю. Представления не имею. И мне это ужасно не нравится.
Тут Келли не выдержала и безудержно расхохоталась.
— Ты что?
— Знаешь, как приятно хоть раз видеть могучую, неуязвимую Хоуп Бродерик сбитой с толку? По-моему, я больше никогда не буду тебя бояться!
— Бояться меня? С какой стати?
Смеющаяся Келли покачала головой.
— С какой стати? Ты такая правильная, такая собранная. Работая рядом с таким человеком, начинаешь казаться себе ничтожеством.
— Я не хочу, чтобы ты так считала, — сказала искренне расстроенная Хоуп. Она никогда не думала о себе как о человеке сухом и негибком, на что намекала Келли. — Я вовсе не совершенство. Так что и думать так не смей!
— Я припомню твои слова, когда в приемной будет полно народу и на одного моего пациента будет приходиться три твоих, — с невозмутимым видом пошутила Келли. — Ты всегда прекрасно знаешь, что делаешь.
— Так то работа, — пожав плечами, откликнулась Хоуп. — В которой я кое-что понимаю. К тому же ее львиную долю делаешь ты, проводя предварительный осмотр и готовя больных. А я только прихожу и заканчиваю начатое. Но, поверь мне, о жизни я знаю куда меньше, чем о работе.
— Похоже, ты и тут все делаешь правильно, — с доброй улыбкой отозвалась Келли. — Судя по твоему жениху.
Ага, так она успела его рассмотреть.
— Но я действительно понятия об этом не имею.
— Дорогая моя, когда речь заходит о мужчинах, ни одна женщина не имеет понятия, как с ними быть. Мы только поощряем их. И иногда, если судьба на нашей стороне, нам везет. — Келли покачала головой. — Вот как тебе.
— Как мне?
Келли смерила ее долгим взглядом.
— Он потрясающий парень, Хоуп.
Еще бы! Больше шести футов великолепного мужского тела, стройного и мускулистого, и удивительной нежности, от которой у Хоуп неизменно щемило сердце. Кончики ее пальцев все еще ощущали прикосновение к его коже, перед глазами стояло его прекрасное лицо, исказившееся от страсти в невероятный, потрясающий момент оргазма. Никто другой не открывал ей своих чувств с такой готовностью и не требовал взамен всю ее.
А разве она кому-нибудь отдавала себя?
Никогда, ни разу. Вплоть до сегодняшней ночи.
— Ничего удивительного, что ты бросила Трента.
— Я не… — Вот как живучи сплетни, напомнила себе Хоуп и, переминаясь с ноги на ногу, осторожно закончила: — Я не бросала Трента. Между нами никогда ничего не было. Никогда!
Взгляд Келли говорил, что она в этом не слишком уверена, поэтому Хоуп вздохнула и спросила:
— Ты ведь не думаешь, что я могу прыгать от одного мужчины к другому, правда?
— А почему бы и нет, Хоуп, они оба красивые парни. Кто осудит тебя за то, что ты не можешь сделать выбор? Я тебе вот что скажу, — с озорной улыбкой предложила она. — Решай, который тебе не нужен, и я с удовольствием подберу его. Так и быть, окажу услугу боссу!
Они засмеялись, но Хоуп ощутила некоторую неловкость. Она не понимала поведения Трента, не понимала, почему ему недостаточно ее отказа. С ним творилось что-то странное, и Хоуп испытывала инстинктивный страх за Клейтона.
Она не переживет, если с ним что-нибудь случится. Клей и так достаточно пострадал.
А Келли Трент нравился. Хоуп знала, что они были друзьями. Интересно, как Келли скажет ему о случившемся? Но куда важнее, как станет реагировать на это Трент.
— Похоже, день сегодня будет не слишком пыльный, — осторожно заметила Келли.
После того что Трент устроил с клиникой, Хоуп была бы рада даже одному-единственному пациенту. Не улучшал настроения и огромный плакат с надписью ”Продается”.
— Мне предложили работу в Сиэтле, — неожиданно сказала Келли. — Но я предпочла остаться здесь.
А здесь она могла вот-вот ее лишиться…
— Знаешь, Келли, мне так жаль…
— Не надо, — мягко прервала ее медсестра. — Я не согласилась, потому что не хотела уезжать отсюда. Хоуп, ты умеешь обращаться с людьми. Это видно невооруженным глазом. Наверное, ты и понятия не имеешь, как тебя здесь уважают.
— Уважают, — иронически повторила Хоуп. — Только никто носу не кажет…
— Иногда обстоятельства сильнее нас, — мрачно сказала Келли. — Но, кажется, в последнее время эти обстоятельства постепенно меняются к лучшему. — Она немного помолчала и пристально посмотрела на Хоуп. — Кроме того, я начинаю понимать, почему ты сменила одного мужчину на другого. Наши беды — дело рук Трента, так ведь?
— Да, — вздохнула Хоуп.
— Потому что ты не хочешь встречаться с ним?
— Потому что я не хочу выходить за него замуж.
Лицо Келли стало решительным, глаза заблестели.
— А раз так, нам придется перехитрить его.
— Нам? — У Хоуп подпрыгнуло сердце.
— Ну да, нам. — Келли улыбнулась и потянулась к руке Хоуп. — Тебе, мне и Клею. Вместе.
Вместе. Какое чудесное слово…
В кабинете Хоуп бешено замигала красная лампочка. Клейтон машинально поднял трубку и услышал в ответ красноречивое молчание.
— Алло, — повторил он. Телефон деловой… может, следовало сказать: ”Клиника”?
— Я знаю, кто ты такой, — ответил скрипучий голос. — Просто мне понадобилось время, чтобы вспомнить твое имя, но в конце концов я догадался.
— Кто это?
— Твой будущий тесть, — ехидно прозвучало в ответ. — Я хочу, чтобы ты убрался из моего дома к чертовой матери.
— Это дом Хоуп, — спокойно ответил Клейтон и откинулся на спинку кресла. Сдаваться он не собирался. — Вернее, останется ее, пока вы не отнимете его.
— Намекаешь на то, что я преступник? Сам ты преступник! Бродяга и лицемер!
— Не имею ни малейшего понятия, о чем вы говорите.
— Ладно, — с трудом пробормотал старик. — Скажи мне только, что тебе от нее нужно. Попробуем договориться.
— Боюсь, что из этого ничего не получится.
— Сколько ты хочешь?
— Столько у вас не наберется.
— Слушай, Слейтер, она моя дочь. Я не знаю, какую игру ты затеял и что надеешься приобрести, но не желаю, чтобы ты увивался за ней. Ты понял?
— Это не игра. Я хочу жениться на ней.
В трубке раздалось столь крепкое ругательство, что у Клейтона взлетели брови.
— Нет! Ни под каким видом, — категорически заявил Бродерик. — Никакой свадьбы! Только не с тобой!
Клейтон едва не рассмеялся.
— Вы хотите выдать ее за этого слизняка Блокуэлла? Хороший выбор, нечего сказать!
— Она моя дочь. Я знаю, что для нее лучше.
— Это решать не вам, а нам с Хоуп. Я собираюсь как можно скорее дать ей деньги на выкуп дома, чтобы вы оставили ее в покое.
Прозвучавшее в ответ выражение было непечатным.
— Осторожнее, — предупредил Слейтер. — Будете ругаться, не стану отпускать внуков к вам на каникулы.
Старик презрительно фыркнул, но затем наступила такая томительная и горькая пауза, что Клейтон едва не пожалел человека, который готов потерять лучшую в мире дочь из-за собственного упрямства.
И тут Бродерик заговорил опять.
— Тебя наняли, чтобы ты помог найти саботажника, который подрывает престиж компании!
— Значит, вы действительно знаете, кто я такой, — сказал Клейтон. — Следовательно, знаете и то, что я заслуживаю доверия. Тогда почему вы против моего брака с вашей дочерью?
— Вчера я не узнал тебя, потому что мы не встречались. Но твое имя… оно крутилось у меня в голове весь вечер. Теперь я вспомнил его и уже никогда не забуду. Ты взял деньги за работу и исчез.
Клейтон рассмеялся.
— Я-то появился, а вот ваши денежки тю-тю!
— Я думал, ты сумеешь найти течь, — сердито бросил Бродерик. — И поможешь разоблачить мерзавца, который пытается поставить на мне крест.
— А этот мерзавец решил поставить крест и на мне.
— О чем ты говоришь? — требовательно спросил Бродерик. Теперь его голос дрожал еще сильнее.
Клейтона не волновало ни слабое здоровье старика, ни то, что Хоуп не поблагодарит его за этот разговор.
— Кто-то заплатил приличную сумму за то, чтобы мне вышибли мозги. Но вы ничего об этом не знаете, верно?
— Нет!
— Так я и думал. — Однако сомнение еще оставалось. Слейтер пораскинул мозгами. Он привык определять характер человека с первого взгляда. На этом была построена его тактика выживания, отточенная за время службы в армии. Интуиция никогда не обманывала его. А сейчас она кричала во весь голос.
Этот человек говорил правду.
— Я могу позвонить в полицию и сделаю это, — сказал отец Хоуп. — Но сначала я хочу знать, какого дьявола ты крутишься возле моей дочери.
Клейтон рассеянно поигрывал шнуром телефона. Сможет ли Бродерик снабдить его уликами, необходимыми для того, чтобы прижать к ногтю Трента? А если сможет, то захочет ли?
— Слейтер… — слабым голосом проговорил старик. — Что тебе нужно от Хоуп?